Дом страха - Майк Омер

куда-то еще, где нет камер наблюдения. К северу от этого угла, в стороне Клейтон-роуд, где находятся бензозаправка и почтовое отделение, есть камеры наблюдения, направленные на улицу. Когда Эбигейл похитили, похитители не поехали туда, чтобы не попасть на запись, так что сомневаюсь, что они потребуют от вас пройти в ту сторону. Наиболее вероятно, что вам прикажут двигаться к югу, в сторону Джоан-авеню. В той стороне сплошь спальный район, и на улицах гораздо меньше народу. Или они потребуют…

Ханна остановилась, нахмурившись и уставившись на карту.

— Что? — спросил Рон.

— Ничего, — отозвалась она. Что-то неуловимое не давало ей покоя, копошилось где-то в самой глубине головы, но Ханна никак не могла точно сказать, что именно. — Они могут потребовать от вас пройти через детскую площадку. Возможно что угодно. До сих пор они действовали довольно профессионально — я буду удивлена, если сейчас они допустят какую-то промашку.

— Как думаешь, далеко нам придется идти? — спросила Наамит.

— Понятия не имею, что от вас могут потребовать, но сомневаюсь, — сказала Ханна. — Особенно вот с этим на руках. — Она мотнула головой на большую дорожную сумку, стоящую на полу. Та была чертовски тяжелой. Три миллиона долларов сотенными купюрами не так-то просто нести на себе.

— А потом что? — спросила Наамит. — Когда, ты думаешь, они отпустят Эбигейл?

Интересно, подумала Ханна, знает ли Наамит, сколько раз она сама задавала себе этот вопрос. Может, настоящую проблему представлял собой ответ, который постоянно звучал у нее в голове…

— Не знаю, — сказала Ханна. — Надеюсь, что вскоре после этого. ***

Эбигейл пребывала в полном ужасе с того самого момента, как мужчину, пришедшего спасти ее, зарезали прямо у нее на глазах. До того, как это произошло, ей хотелось верить, что шансы в ее пользу. В конце концов, если похитители не намеревались возвращать ее, какой смысл был надевать маски? Или снимать ее на телефон? Или кормить ее?

Но когда та женщина зарезала его — с не прикрытым маской лицом, с холодными и отстраненными глазами, — Эбигейл осознала две вещи. Убивать для этой женщины — не проблема. И теперь, когда Эбби знала, как она выглядит, эта женщина вряд ли отпустит ее домой.

Похитители уже пытались оттереть большое кровавое пятно с пола и сумели удалить бо́льшую его часть. Но, как следует присмотревшись, Эбигейл все равно различала его контуры, немного отличающиеся по цвету от остального пола. Некоторые брызги крови на ступеньках и на стене остались незамеченными, и Эбигейл часами смотрела на них, припоминая тот момент — пустые глаза мужчины, его открывающийся и закрывающийся рот, не издающий ни звука, небольшую струйку крови у него на подбородке. А потом ужасное воспоминание о том, как его лицо словно потухло, все движения прекратились, и она поняла, что он умер. Женщина поднялась по ступенькам и вышла из подвала, закрыв и заперев за собой дверь. А Эбигейл осталась, свернувшись калачиком в углу комнаты, закрыв глаза и не в силах посмотреть на мертвое тело.

Наконец мужчина с женщиной вернулись, в пластиковых перчатках и плащах, и забрали тело. Позже они вымыли пол каким-то моющим средством, оставившим острый неприятный запах, надолго пропитавший комнату, — хотя любой запах был предпочтительней медного запаха крови.

А теперь, когда женщина приносила ей еду, ее глаза так и сверлили Эбигейл. Верила эта женщина, что Эбигейл не запомнила, как она выглядит? Девочка молилась, чтобы это было так, хотя ей никогда уже не забыть этого холодного, бесчувственного лица.

И вот сейчас дверь открылась, и женщина шагнула внутрь. На ней опять была маска.

— Вставай, — приказала она. — Мы уходим.

Эбигейл встала, вся дрожа. Ей хотелось спросить, куда или зачем, но губы тряслись, горло сжалось от страха. Она неуверенно шагнула к женщине.

— Иди сюда, — негромко сказала та ровным и спокойным голосом.

Эбигейл подошла еще ближе. Женщина, нетерпеливо бурча, быстрым шагом подошла к ней, двумя крепкими пальцами ухватила ее за подбородок и подняла ей лицо вверх. Их взгляды встретились, и женщина смотрела на нее так долго, что это показалось часами. В конце концов кивнула, будто бы удовлетворенная тем, что увидела в глазах Эбигейл.

Эбигейл наконец обрела дар речи.

— А куда… — начала было она, но тут женщина ухватила ее за затылок и прижала ей ко рту и носу мок­рую вонючую тряпку.

Эбигейл попробовала вырваться, запаниковав и вцепившись в руки женщины, пытаясь оторвать их, но пальцы мучительницы лишь впились в нее еще крепче, с силой прижимая тряпку к лицу и причиняя боль. Эбигейл попыталась вскрикнуть, но не было воздуха — лишь тошнотворные пары, от которых навалились головокружение и слабость. Ее придушенные крики превратились во всхлипы и наконец умолкли. ***

Рон закинул сумку на плечо. Штуковина была тяжелой — больше пятидесяти фунтов [42] даже в стодолларовых купюрах. Вполне достаточно, чтобы похитители смогли начать новую жизнь где-то далеко отсюда, где их никто никогда не найдет.

Он бросил взгляд на свою жену. Ее взгляд был острее, чем в последнюю неделю. Наамит оглядывалась по сторонам, постоянно посматривая на таксофон, словно желая, чтобы он поскорей зазвонил. Меньше всего ее волновало, что происходит с похитителями. Ей просто хотелось получить назад свою дочь.

Для Рона все было по-другому. Он считал, что кто-то должен заплатить за эти последние дни, которые ввергли их семью в этот непреходящий кошмар. И также волновался, что никогда теперь не будет чувствовать себя в безопасности, зная, что похитители вышли сухими из воды. Будет постоянно чувствовать себя так, будто они по-прежнему преследуют его семью, планируют второе похищение. И даже то, что это крайне мало­вероятно, не заставляло его чувствовать себя по-другому. Разве не сказала детектив Шор, что похититель — это кто-то из числа их знакомых?

Улица была сумрачной и серой, густые темные тучи полностью закрывали солнце. Не пойдет ли сейчас дождь? Зонтик они не взяли. Рон подумал про сумку. Интересно, она промокает? Там же внутри куча денег. Сумку они купили в ближайшем «Уолмарте». День тогда был суматошный — переговоры с банками и с людьми, которые организовали сбор средств. Те набросали нечто вроде договора, который он, практически не глядя, подмахнул, надеясь, что не продает свою собственную душу.

Рон бросил взгляд на часы. 10:07. Похитители опаздывали. Он хотел снять трубку с рычага, проверить, есть ли гудок, но волновался, что прямо в этот момент они и позвонят.

Он оглядел пустую детскую площадку. Погода была не особо подходящей, чтобы родители и няньки привели своих детей в парк. Пустые качели печально замерли. Эбби и Грейс частенько сидели на этих качелях, болтая друг с другом. Сидели ли они на них в вечер похищения, дожидаясь появления несуществующего парнишки?

Увидит ли он сегодня свою дочь? Обнимет ли ее? Рон оттолкнул от себя эту мысль, понимая, что никак не может этого знать. У него хватило дурости погуглить истории разных похитителей, которые убивали детей вместо того, чтобы вернуть их родителям. Рон не стал рассказывать про эти истории Наамит.

Мимо проехал одинокий автомобиль. Это заставило его осознать, насколько пустынна улица. Похитители хорошо выбрали место. Единственная причина заехать сюда — это если ты живешь здесь. Бейбл-лейн пролегала между Клейтон-роуд и Изабел-авеню, но все, кто хотел перебраться с одной улицы на другую, использовали гораздо более быстрый маршрут через бульвар Трит.

— Может, телефон не работает, —