Приключения профессионального кладоискателя - Анна Баринова

В дотатарские времена кроме больших городов существовали городища с примитивными укреплениями и мелкие селища вокруг них. При княжеских междоусобицах народ чуть что из селищ бежал в городища. Селища гибли или пустели. Татары – это вообще шквал, все сметающий. Кто уцелел, кого в полон не угнали – разбредался, прятался по лесам, образовывал новые поселения. Шло время, худо-бедно поселения развивались – до очередной напасти. В России до Смутного времени, например, было две тысячи населенных пунктов. После него осталось двести. Погибли, как правило, мелкие деревеньки на несколько дворов. В каждом таком селище, деревеньке, в любом спаленном или разрушенном поселении был кувшинчик или горшочек с монетками. Пусть не в каждом доме, но хотя бы в одном. Да чего в глубь веков заглядывать, возьмем недавние времена! 1941 год, немцы рвутся к Москве, а у бабушки в деревне богатство – пара серебряных ложек. Что она – в банк побежит сдавать? Нет, просто завернет в тряпицу и схоронит в подполе. Но вот немцев отбили, бабка за это время умерла или погибла, дом сгорел – кто будет копаться, смотреть, что под ним в земле?

Русский клад в массе своей – не бочонки с золотом. Это такие вот горшочки-кувшинчики с медно-серебряной монетой да всякие безделушки-ложечки. Но вы даже не представляете, сколько этого добра в нашей земле!

– А как же знаменитые клады? Библиотека Ивана Грозного? Золото Наполеона?

– Что сказать… Их искали серьезные люди. Кладом Наполеона на уровне администрации Смоленской области занимались. Герман Стерлигов за библиотекой целую экспедицию снаряжал. Все впустую. Не хочу сказать, что ничего нет. Но раз люди с гораздо большими ресурсами успеха не добились, я для себя решил, что тратить на это время не буду. И так есть чем заняться.

– И что-то более серьезное искать бессмысленно?

– Почему? Мне, например, очень хочется проверить одно место. Где именно, естественно, не скажу, а история такая. В одной из сибирских золотодобывающих губерний жил в начале XX века крупный чиновник. Губернатор, условно говоря. Перед революцией оставил службу, купил в Подмосковье именьице, тихо зажил. Тут 1917 год. Губернатор – в эмиграцию. Но, уезжая, что-то в саду закопал. А в 1920-е каким-то образом вернулся – и видит: дом сожжен, сад выкорчеван и распахан. Тут он умом и тронулся. Много лет ходил, что-то искал. Его все местные знали, никто не трогал, даже советская власть махнула рукой – что возьмешь, деревенский сумасшедший! И вот я думаю: что же там такое было, если человек, рискуя жизнью, решил вернуться. Это первое. А второе – он, возможно, потому ничего не нашел, что внешние ориентиры были уничтожены. Но сейчас другие технологии. Зная примерно место – почему бы не походить там с металлоискателем?

– С одной стороны – звучит как сюжет авантюрного романа, с другой… Нашли же в наши дни в Питере знаменитый «нарышкинский клад»! Старый дом, за фальшстенкой – потайная комната, а в ней – сорок мешков столового серебра.

– Потайная комната в старом здании, в которой что-то спрятано, – их и в советские годы сколько раз находили! После войны 1812 года заново отстраивалась сожженная Москва. Москвичи помнили, как недавно они бежали из города, грузя на телеги узлы с добром, а многое и бросая. Потому, ставя после возвращения новый дом, еще на уровне архитектурного проекта прикидывали, где можно будет сделать комнату-тайник. Просто на всякий случай. И практиковалось это не только в Москве. А в старых усадьбах? Если помещик пережил то же наполеоновское нашествие, бежал, вернулся и сейчас восстанавливает дом, он что, не озаботится местом для укрытия ценностей? Другое дело, что обнаружить такую комнату можно только при капитальной перестройке. Но сегодня со старыми зданиями именно это и происходит.

– Часто находите клады? Какие объемы?

– В среднем – примерно три клада в год. Много ли это? Я, например, знаю человека, который в прошлом году пять нашел. Мои клады в основном Смутного времени, монетные (с медно-серебряной монетой), реже – монетно-вещевые. Объемы? По-разному. Очень удачный был предпоследний клад, где-то на полторы тысячи монет – хорезмских, они мелкие, тонкие, как фольга, «чешуйчатые» называются. Но такие среди коллекционеров не очень дорого ценятся. Встречаются часто, а для собирателя главное – редкость. Один мой коллега нашел клад – двенадцать страшненьких невзрачных монеток. Полтора миллиона рублей.

– Вот сейчас вас кто-то прочитает – и с криком «я тоже хочу!» бросится покупать металлоискатель…

– Мне трудно это объяснить, но в кладах своя мистика. Не идут они к людям жадно-азартным. А вот свихнувшихся на этом деле я видел немало. Ко мне в контору весной и осенью регулярно приходят люди, точно знающие место между ГУМом и Мавзолеем, где зарыто золото партии. Помню человека, у которого крыша поехала буквально у меня на глазах. Это в Крыму было. Я решил с металлоискателем пройтись по пляжу. Рядом бомж бутылки подбирал, на меня косился – чем занимаюсь, не конкурент ли? И тут я у него на глазах нахожу золотую цепочку…

– А много на пляжах найти можно?

– По моему опыту – до десяти граммов золота в день. Мелкая ювелирка: сережки, цепочки… Только это не с одного пляжа, а, например, с трех, причем, конечно, в сезон, при наличии оборудования, опыта. Но при опыте, оборудовании и профессиональном подходе – и до 600–800 граммов золота за сезон люди набирали.

– Вы говорили про «стволы» на чердаках. Это пистолеты, которые с войны тайком привозили?

– Не обязательно. Ну, вот бандиты 1990-х годов. Не всех же перестреляли-посадили. Многие успокоились, открыли бизнес, живут сейчас добропорядочными гражданами. Однако остался у такого с молодых времен «ствол», да еще, возможно, по всяким пуле-гильзотекам проходящий… Но, хоть убейте, – он его не выбросит, будет хранить на всякий случай. Да и не обязательно бандит! Сколько нормальных мужиков тогда «стволы» добывали для самозащиты. Как правило, нелегально. А мужчина так устроен: без крайней нужды избавиться от оружия противно его психологии. Но хранить дома – опасно. Где спрятать? В подвале? Влажность. А на чердаке сухо, тепло. Найдет милиция – понятия не имею, чей это!

– Дума приняла закон, который кладоискательство, по сути, запретит.

– Да, знаю. Очередной дурацкий закон, который не будет исполняться. Где-то кладоискатели разрушили археологический памятник! Давайте запретим охоту с рыбалкой, потому что есть браконьеры! Давайте запретим собирать грибы, потому что кто-то отравился!

Я вам вот что скажу. Русское кладоискательство – тихое, традиционное, массовое хобби. Сродни той же охоте и той же рыбалке. Основная масса кладоискателей – не хищники, а нормальные, спокойные трудяги-мужики, которые этим делом занимаются сугубо для души. Ходят по полям, прозванивают землю, радуются, когда найдут старую монетку. Монетка, как правило, исторической ценности не представляет, ни в одном музее на нее и не глянут! А людям – в радость. Они эти монетки собирают, обмениваются, друг другу перепродают. Ну и у филателистов то же самое!

Причем нас очень много – порядка двух миллионов. Цифру беру не с потолка, исхожу из количества продаваемого в России специализированного оборудования. При подготовке закона хоть кто-нибудь хоть с кем-нибудь из нашего сообщества посоветовался? А ведь можно найти какие-то варианты – выдача лицензий, например…

– Вот возьмет ваша двухмиллионная кладоискательская армия и отыщет однажды все клады в нашей земле…

– Не беспокойтесь. Все клады найти невозможно. Хотя бы потому, что одни находятся, другие в это время запрятываются. Прямо сейчас запрятываются! А завтра еще больше будет запрятываться. Что вы на меня так смотрите? Люди во все времена вкладывали сбережения в реальные ценности. Деньги – бумага… Их может съесть инфляция, может случиться финансовый кризис, после которого введут в оборот другие купюры, может рухнуть государство… У одного моего родственника после Гражданской войны оказались рулоны керенок, он ими сортир обклеил. Потому народ подсознательно предпочитает что-нибудь понадежнее. А предчувствие грядущих мировых смут нас не покидает. И вот случатся нехорошие времена, а у вас дома серебряный сервиз имеется. Вы же его собственными рука-ми в «земельный банк» отправите! Нет, последний клад в России еще не спрятан!

Продолжение наших историй непременно последует – в скором будущем!

Об авторах

БАРИНОВА Анна Евгеньевна – член Союза писателей и Союза журналистов России, а также Международного Союза журналистов, известна как автор множества публикаций в самой разнообразной периодике, критик и рецензент в газете «Книжное обозрение».