Святые койоты (СИ) - Мэй Ода

— Ладно, увидимся еще. Может початимся завтра втроем? Или на каникулах.

— Отличная идея. Спишемся тогда.

Сэм пошел домой, а Молли позвонила маме с просьбой забрать ее со школы. Миссис Прайт обещала подъехать через сорок минут поэтому Молли решила пройтись по стадиону, чтобы и свои мысли привести в порядок.

А что если своим прямым вопросом она отпугнет Ская?

В конце концов, им не по тридцать лет, и он не обязан жениться на ней или продумывать наперед возможные варианты развития общего будущего. Можно жить здесь и сейчас, отдаться чувствам и будь что будет. Ведь до следующей осени у них есть как минимум пол года — это целая жизнь! Кто знает, как она может повернуться, а теперь… Кто не ругается? Разве что тот, кто не любит. Надо было позволить ему приехать и все бы было иначе. Сама виновата.

Выберет ли он ее теперь? Или решит не ввязываться в сомнительные отношения. Положит ли свое сердце на плаху или запрячет под замками в сундук.

Она достала телефон и быстро напечатала сообщение:

«По легенде, на самой высокой и снежной горе живет отвергнутая Одином валькирия, которую он наделил волшебными рунами. И теперь она околдовывает прекрасных юношей, превращая их сердца в ледышку. Плененные ее чарами они больше не способны никого любить. Будь осторожен».

Следом еще одно:

«Я скучаю».

Две галочки — доставлено.

Молли гипнотизировала экран телефона, но Скай видимо был занят. Онлайн он был три часа назад — может у него поздняя ночь и он вообще спит.

Удалить пока не поздно. Удалить.

Большой палец застыл, нависнув над экраном. Несколько касаний и будто ничего не было. Скажет случайно, перепутала, с кем не бывает.

Нет. Он решит, что это слишком по-детски. Отправила и пусть будет.

От переменчивости собственных мыслей девушка казалась себе малолеткой. Ну кто так делает?

— Как тебе постановка? С каждым годом мисс Брайт переплевывает сама себя. Кажется дальше некуда, но она… умеет удивлять.

Молли подняла голову, но от светящегося экрана телефона она не особо видела собеседника, хотя голос был узнаваем. Пришлось убрать телефон.

Сама того не заметила, как обошла половину стадиона и остановилась возле трибун. На нижних ступеньках сидел Леонард в капюшоне и стеганой куртке.

— Теперь думаю, как мне все это развидеть. Сэм предупреждал меня, но я его не послушалась. А ты… — Молли посмотрела по сторонам, но никого больше не было, да и остальных красавчиков в школе она не видела. — Почему ты здесь?

— Сам не знаю… Может сегодня ретроградный Меркурий, заставляющий делать то, что обычно делать не хочется..

— Мда… это бы многое объяснило. Или магнитные бури, Сэм ссылался на них. У него тоже сегодня — затмение какое-то произошло.

— А вы с ним сдружились.

— Разве это плохо?

— Нет. Я даже рад за него.

— За него? — Молли показалось, что она ослышалась. — Вообще-то это я новенькая или ты забыл?

— Разве твое появление забудешь. Каждую среду вспоминаю об этом. С Сэмом никто прежде не общался. Ты первая.

Вечерние сумерки скрыли удивление на лице девушки, чему она была очень рада. Его слова могли означать: «Сэм такой неудачник, что с ним никто никогда не общался, а тут ты. Такой же лузер».

Или: «Сэм настолько закрыт для окружающих, что к выбору друзей подходит очень избирательно. Так что… считай ты особенная»

Молли никак не прокомментировала, оставляя за собой право выбирать истинный смысл его слов.

— Кстати, я хотела сказать, на прошлой неделе в Центре для престарелых… То, что ты сделал было очень смело. Ты очень помог тому мужчине.

— Если бы ты умела жонглировать, ты бы сделала также на моем месте, разве нет? Это ведь легко.

— Ну да, — соврала Молли. — Но я не умею жонглировать.

— Вот только в этом и разница. Я не сделал ничего особенного. Старики они ведь очень уязвимы, они как дети. Все воспринимают очень болезненно, обижаются на всякие пустяки. Осознают свою беспомощность, но хотят быть полезными. Нам нужно лишь подыграть им в этом, больше ничего и не требуется.

Ну вот опять… Может и вправду сегодня климатические особенности так влияют, но к горлу снова подступили слова откровения, которые сейчас вырвутся наружу.

— Нет! Я соврала! — почти прокричала Молли в порыве.

— Не понял.

Молли села на трибуну рядом с Леонардом.

— Я соврала. Я бы так не сделала, наверное. Нет, я уверена! Даже если бы я умела жонглировать, я бы никогда вот так не вышла на сцену перед незнакомыми людьми. Возможно мне бы в голову и закралась такая мысль — что это правильно и так нужно сделать, но пока я бы пересиливала свой страх, уже бы вечность прошла.

— Но ты бы этого хотела?

— Быть таким же смелым как ты? Конечно!

Леонард пару секунд помолчал, а потом выпалил:

— Я тоже тебе соврал!

— Что? Ты о чем?

— Это было нелегко. Я тоже сомневался. Стоит ли выходить на сцену или нет, к тому же я жонглировал в детстве и мог выглядеть не лучше, но… Потом я вспомнил слова одной девушки, она сказала на днях, что не важно, какие качества в нас заложены, мы должны пытаться быть лучше чем мы есть. И я подумал, что даже если у меня ничего не получится, это будет все равно лучше, чем не сделать ничего.

Молли мягко говоря была в шоке. Он процитировал ей ее же собственные слова при чем с такой красивой подачей.

— А я думала ты высмеиваешь меня.

— Совсем нет, просто наше общение как-то не заладилось с самого начала.

— Да, и ты оскорблял меня и выживал из школы. Я так и не поняла почему. Но это уже не важно.

Молли посмотрела на время, уже вот-вот должна подъехать миссис Прайт.

— Я пойду, мне пора.

— Я тоже.

Молли встала и у нее из кармана выпал телефон с входящим звуковым уведомлением.

Леонард успел поднять его первым. Молли поспешила выхватить телефон, но чтобы это не казалось излишне грубым, она слегка замедлилась, и Леонард успел посмотреть на подсвеченный экран.

— Спасибо, — Молли забрала телефон и снова положила его в карман с полной уверенностью, что это сообщение от мамы.

Оба направились на парковку.

— Если хочешь я тебя подвезу, если конечно не боишься двухколесного байка.

Леонард издал смешок и Молли едва не рассказала ему о своем опыте катания на мотоцикле. Но вовремя остановилась.

— Нет, спасибо, за мной уже мама приехала.

Леонард сел снял капюшон, чтобы надеть шлем, и Молли ахнула.

— Что ты сделал?

От былых длинных кудрей остались только бритые виски и небольшой ершик на макушке. Лицо сделалось открытым и глаза, не обремененные каймой волос казались еще более раскосыми и хитрыми.

— А на что это похоже?

— Но зачем? — не унималась Молли. Она была поражена такой резкой сменой внешности. К этому надо привыкнуть.

— Мне сказали, что бритые виски мне пойдут.

Молли оторопела. Это ведь она сказала ему, когда они спорили в день Хэллоуина в клубе «Горилла».

— Но ты не обязан был это делать! Никто из нас ведь не занял первое место тогда на танцполе.

— Но танцевали мы здорово, — улыбнулся ей Лео.

— Здорово… — повторила Молли словно одурманенная.

Сам Хэллоуин терял резкие очертания с каждым днем, отдаляя ее от четких воспоминаний. Спасибо выпитым коктейлям и бушующим эмоциям в ту ночь. Но одно событие она запомнила слишком хорошо. Прикосновение его губ, вкус подаренного ей поцелуя… Молли залилась краской.

Что, черт возьми, происходит?

— У меня кстати кое-что есть для тебя. Но приберегу это для рождественского подарка. Мелочь, а приятно. Тебя точно не надо подвезти?

— Нет, мама останавливается за углом.

— За углооом… Сэм однако хорошо тебя натаскал. Еще увидимся.

Лео надел шлем, ухватился за ручки мотоцикла и рванул на дорогу с ревом парохода., Молли только проводила его взглядом.

Снова звук уведомления.

Молли достала телефон — всплывающее сообщение от мамы:

«Я на месте. Выходи».

Что?! Только сейчас?