Обретение ада - Чингиз Абдуллаев

— Уже разговаривает на том свете с чертями, — ответил Ратмиров.

Сизов незаметно вздохнул. Хоть этот не подвел. Он прошел в комнату.

Ратмиров последовал за ним.

— Можешь садиться, — махнул генерал. — Он ничего не спрашивал?

— Боялся очень. Скулил все время. Готов был на все, лишь бы его не арестовали. Вы приняли правильное решение. Я думаю, он бы все рассказал, как только попал бы к ним в руки.

— Ладно, ладно, — прервал его генерал. «Эта дубина тоже решила иметь свое мнение. Нужно поставить его на место. Раз и навсегда».

— Если такой умный, — сказал генерал, — не нужно было стрелять в Праге без моего разрешения.

— Я не стрелял, — возразил Ратмиров. Голос звучал слишком спокойно. И такого профессионала, как Сизов, обмануть не сумел.

— Я же знаю твой почерк. Это ты стрелял в Праге. Умник Волков решил, что ты сумеешь подойти к Валентинову совсем близко, так как он знал тебя в лицо. И ничего не должен был подозревать. Я думал, Валентинова уберут люди Волкова или сам полковник. Но вы на месте решили иначе.

Ратмиров молчал. На его каменном лице ничего не отражалось.

— Ты убил резидента КГБ полковника Валентинова. Он наверняка тебя помнил и поэтому позволил подойти слишком близко. Правильно, — еще раз, уже утвердительно, повторил Сизов.

Ратмиров молча кивнул.

— Это тоже я тебе приказывал? — вздохнул Сизов. — Жадный ты, Ратмиров. Сколько тебе за это дал Волков? Тысячу марок? Или две? Молчишь? Ну, молчи, молчи. Твое счастье, что расследование ведут дураки, а то давно бы узнали о твоей командировке в Прагу.

— Волков сказал — так нужно. Среди его людей не было профессионалов.

— Поэтому он сейчас лежит в нашем морге. А ты пока сидишь здесь, — зло напомнил генерал, — тоже мне, профессиональный убийца нашелся. Киллер задрипанный. Только не хватает, чтобы ты без моего ведома стрелял в офицеров КГБ. Раньше я тебе говорить не хотел, думал, вернешься благополучно, тогда и скажу. С завтрашнего дня уйдешь в отпуск. И чтобы целый месяц я тебя здесь не видел. Ты меня понял?

— Хорошо, — согласился Ратмиров. Он помнил про деньги, взятые у погибшего Евсеева.

Наконец прозвучал телефонный звонок. Сизов, взглянув на часы, быстро поднял трубку. Все было точно. Брандейс позвонил минута в минуту.

— Слушаю, — сказал генерал.

— Это я, — сказал Брандейс, — все в порядке. Бумаги у меня. Утром начнется перевод. Я приеду к вам в одиннадцать часов.

— До свидания! — Сизов положил трубку. С этим, кажется, тоже разобрались. Он посмотрел на Ратмирова.

— Ты еще здесь? Можешь ехать домой. И учти, завтра утром рапорт должен быть у меня на столе. Уедешь к себе в Киргизию. Ты ведь, кажется, оттуда родом?

И будешь Там сидеть весь отпуск, все время, до тех пор, пока я тебя не позову.

Нашел кого слушать! Я тебя посылал в Прагу координировать свои действия с Волковым, а не бегать по его приказу с пистолетом за нашими резидентами. — Видя, что Ратмиров никак не реагирует, он помолчал. — В хранилище охрану оставил? Там никаких неприятностей не будет?

— Ребята остались, — кивнул Ратмиров, лениво вставая, — все будет нормально.

— Ты подумай над моими словами, — жестко сказал на прощание Сизов, — и никогда больше самостоятельных действий не предпринимай. В нашем деле это опасно. Голову могут оторвать.

Ратмиров кивнул как-то неопределенно, то ли соглашаясь, то ли прощаясь, и вышел. Сизов подумал, что помощник становится менее управляемым и слишком много знает.

В этот момент зазвонил второй телефон. В квартире их было установлено два: один городской, по которому звонили все, другой — проложенный по специальному кабелю и связывающий квартиру с центром ГРУ в Берлине. Это было сделано еще тогда, когда город был поделен на две части и стена проходила сквозь его сердце. По этому телефону могли звонить только сотрудники самого Сизова, работающие в Берлине. На телефонах стояли специальные шифраторы, которые не позволяли подслушивать разговоры. Он быстро снял трубку.

— Товарищ генерал, — услышал Сизов взволнованный голос дежурного, — наша служба зафиксировала повышенную активность военной разведки американцев в Западной части города.

— Я сейчас приеду, пришлите за мной машину, — быстро принял решение генерал.

— У нас еще одно срочное сообщение, — продолжал дежурный. — В Потсдаме взорван автомобиль, принадлежавший подполковнику Ромашко. Там уже работают эксперты. По предварительным данным, погиб один человек. Но Ромашко в машине не было, он сейчас дома. По его показаниям, в автомобиле находился майор Евсеев.

— Он взорвался? — спросил генерал, уже собираясь положить трубку.

— Нет. Его сначала застрелили. А потом взорвался автомобиль. Вы меня слышите, товарищ генерал?

Генерал опустил трубку и со всей силы ударил кулаком по столу. Он понял, что Ратмиров застрелил Евсеева перед тем, как взорвать машину. И даже понял, почему алчный помощник это сделал. Он пожалел, что так быстро отпустил убийцу.

Тому начинают нравиться подобные акции. «Кажется, мне понадобится еще один „сувенирный набор“», — с неожиданной злостью подумал Сизов.

Берлин. 27 января 1991 года. Западная зона

Брандейс не обманул. Он действительно приехал в отель к Аньезо Бонелли и забрал у него копии договоров. Об этом сразу доложили Хефнеру. Но об этом почти в это же время узнали Берден и Холт. Общее напряжение нарастало. Все хотели понять, на каких условиях участвуют игроки в этой запутанной истории.

Для Хефнера вопросов было меньше. Он считал, что американцы, как обычно, решив не посвящать своих младших коллег в свои дела, просто начали самостоятельное расследование и подключились к Кемалю Аслану. Высокомерие американцев было известно. Даже в Берлине, в немецком городе, они чувствовали себя как дома, благо американские войска и штаб-квартиры их спецслужб были размещены именно в этом городе.

Для Бердена вопросов было больше. Он не понимал игру не только советской, но и немецкой разведки, наблюдавшей за всеми одновременно и не вступавшей в действие. А Джордж Клейтон, местный резидент ЦРУ, после прибытия Тернера слал отчаянные шифровки в Лэнгли, доказывающие его непричастность к исчезновению Милта Бердена.

В этот вечер все службы Берлина работали с полной нагрузкой. Все одновременно следили за всеми. Это могло случиться только в Берлине и только в это время, когда границы между двумя зонами больше не существовало. И все разведчики мира, внезапно лишившись надежного вольера, как-то защищавшего их друг от друга, начали вдруг со смущением и любопытством следить за поведением соседей.

Сообщения к Хефнеру поступали ежечасно. Он уже знал, что майор Евсеев был застрелен, а затем в его машину положили бомбу. Но, как истинный немец, педант и аккуратист, он не понимал, зачем нужно предварительно убивать человека, чтобы потом взорвать его труп? Скрыть убийство? Но это было невозможно. Труп сильно обгорел, но пулевое ранение скрыть нельзя. Тогда почему?

То, что не приходило в голову Хефнеру, понял сразу Берден, уже успевший изучить некоторые — наиболее типичные — реакции советских людей. Он понял, что убийство Евсеева было незапланированной операцией и прошло по личной инициативе кого-то из исполнителей. При этом он не исключал возможности ссоры, мести или шантажа.

Но ни Хефнер, ни Берден не могли бы сразу догадаться о мотивах преступления, как сразу догадался Сизов. Для этого американцы и немцы были слишком хорошо воспитаны. Они были родом из другой цивилизации. Сизов сразу понял, что Евсеев убит из-за денег, которые он наверняка взял перед своим бегством. Понял, зачем Ратмиров сначала застрелил майора, а затем, обшарив карманы, взорвал его труп вместе с машиной.

В этот вечер Кемаль спустился вниз поужинать.

Он догадывался о том, что вокруг него, ставшего своеобразным центром притяжения полярных сил, бушуют вероятные страсти. Но внешне все было спокойно.

Комфортабельный отель, приветливые официанты, случайные посетители. Внешний лоск был налицо. Он вдруг подумал, что не может сейчас просто так исчезнуть.

Или поехать куда-нибудь погулять. Ему просто не разрешат остаться одному. И было ли в этом его счастье, он не знал.

Ужин проходил спокойно. Никто не появлялся рядом. Он даже послушал музыку. Потом поднялся в свой номер. Вечером он смотрел телевизор. Кемаль не знал, что будет завтра. Этого не знал никто в целом мире.

Но очень многие люди в эту ночь не спали. Он планировали его будущие действия на следующее утро.

Клейтон, сходивший с ума из-за исчезновения Бердена, уже готов был поднять весь американский гарнизон, базировавшийся в городе, когда Берден наконец позвонил и сообщил, что вернулся после прогулки по городу в отель.