Леди полуночи - Тесса Дэр

Торн хрипло хохотнул:

– Это можно устроить. Хоть сейчас.

– Может, сначала немного поговорим?

Он сел на кровати, пригладил волосы и потянулся за фляжкой.

– Если только пару минут: ведь я уже не так молод.

Будто почуяв передышку, примчался Баджер, прыгнул на постели, втиснувшись между ними, замотал хвостом из стороны в сторону.

– Теперь вся семья в сборе, – рассмеялась Кейт. Нам будет хорошо вместе в Америке.

Торн сделал глоток из фляжки. Лучше пока не говорить ей, что от таких простых слов его самые странные, дикие и неистовые фантазии стали реальностью. Лучше придержать это сообщение при себе. По крайней мере до тех пор, пока не закончатся еще несколько раундов наслаждения.

Кейт опустила глаза и взялась за край простыни.

– Я законная.

Он поперхнулся виски.

– Что?

– Эван с поверенными нашел запись о регистрации брака. Судя по всему, Саймон и Элинор – мои родители – поженились тайно. И экономка из Амбервейла опознала меня по родимому пятну. Получается, что я не просто Грамерси, а…

«О господи! Не говори этого!»

Кейт подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза.

– Я леди.

Комната закачалась, стены закружились в хороводе.

Благородная леди!

– Пожалуйста, не делай из этого трагедию, – попросила Кейт. – Для нас это ничего не меняет.

Разочарование облаком застлало ему глаза. Она законная дочь маркиза, леди! Как это – ничего не меняет?

Проклятье! Получалось так, словно каждый раз, когда Торн осмеливался дотронуться до Кейт, кто-то всесильный отодвигал ее чуть-чуть подальше, чтобы он опять не смог до нее дотянуться. Если удастся преодолеть это препятствие, каким будет следующее? Обнаружится, что она принцесса? Или, может, сирена?

– Мы все равно поженимся и отправимся в Америку, – твердо сказала Кейт. – Все, что мне нужно, это быть с тобой. Быть твоей женой.

Законная дочь маркиза станет женой охотника и будет жить в убогой, наспех сколоченной хижине? В Индиане?

Леди Кэтрин, Повелительница Прерий? Именно!

– Ты же не сердишься на меня?

– Сердиться на тебя? С какой стати? – Услышав свой голос, Торн понял, что говорит… со злостью, и заставил себя сделать глубокий вдох и медленно выдохнуть.

Кейт права: это не имеет никакого значения, в особенности после всего, что произошло. Они должны пожениться, будь она хоть служанкой, хоть королевой фей. И не стоит тратить время на переживания по поводу собственной ничтожности и перечисление причин, почему он ее не достоин.

Кем бы Кейт ни была, ей нужен мужчина, и он должен им стать для нее.

Пальцами, как щеткой, Торн пригладил волосы, пытаясь привыкнуть к этой мысли, и наконец сказал:

– Разумеется, ты благородная леди. И всегда была такой. Для меня.

– Они пока никому ничего не сказали, – продолжила Кейт. – Знает только семья и поверенные. На следующей неделе Эван устраивает бал в Саммерфилде. Для всех это будет дань признательности Спиндл-Коув, но втайне они задумали представить меня как свою кузину обществу. А потом мы должны были уехать в Лондон. – Она взяла его за руку. – Но я объясню им, что мы помирились и собираемся сочетаться браком как можно скорее.

Он поднял руку, призывая ее помолчать.

– Дождь почти перестал. Еще не очень поздно. Мы оденемся, я отведу тебя в пансион и там все объясню Дру.

Кейт побледнела.

– О нет! Мы не можем пойти к нему вот так. Не сейчас. Он жутко вспыльчивый, к тому же дуэлянт. Никто не знает, как он отреагирует, если узнает…

– Каким бы ни был, – перебил ее Торн, – он уже должен начать разыскивать тебя. Они могут начать барабанить в эту дверь в любую минуту.

– Тогда я должна идти. – Она выбралась из постели, стыдливо завернувшись в простыню.

Торн тоже поднялся, совершенно не стесняясь наготы.

– Кэти, я не могу отпустить тебя одну.

– Ты должен. Иначе все поймут, что между нами произошло, и тогда Эван… – Кейт натянула нижнюю сорочку через голову. – Сэмюэл, тогда, весьма вероятно, он попытается убить тебя.

«Убить? – Торн невольно хмыкнул. – Пусть попытается».

– Позволь мне самой сообщить им эту новость, исподволь, – попросила Кейт, безуспешно стараясь застегнуть пуговицы. – Пожалуйста!

Он тихо выругал себя за то, что заставил ее так нервничать. Разумеется, ей нужно сначала подготовить их к такому повороту событий, потому что никакой семье аристократов – какими бы эксцентричными и свободными от условностей они ни были – не понравится, что их законная кузина намерена выйти замуж за такого, как он, без роду и племени.

Даже ему самому не нравилась эта идея. В нем словно боролись два человека: один желал, чтобы у нее все сложилось как полагается, а другой примитивно хотел ее.

Он натянул форменные брюки, пока Кейт сражалась с чулками, пытаясь прихватить их простыми подвязками.

– Я думаю, что у меня появятся небольшие деньги. И тогда мы сможем купить какой-нибудь хорошенький кусочек Америки.

Улыбнувшись, она проскользнула к каминному экрану за своим платьем. Торн забрал его и скомандовал:

– Повернись. Руки вверх!

Он помог ей одеться, не торопясь застегнул все пуговицы и затянул шнуровку. Правая рука еще не до конца подчинялась, поэтому получилось не особенно быстро.

Закончив, Торн положил руки ей на талию и задумчиво проговорил:

– Кэти, как ты можешь хотеть так жить? Как ты можешь хотеть такого, как я?

Она развернулась к нему лицом.

– А как я могла бы хотеть кого-то другого?

Это она сейчас так говорит. Торн же беспокоился о том времени, когда ей придется столкнуться с суровой действительностью. Уединенная жизнь на американском Дальнем Западе с медленно текущим временем заставит ее задуматься о том, чего лишилась: уютного богатого дома и всяческих благ, любимой работы, подруг, семьи наконец.

– Ты будешь скучать.

Кейт кивнула.

– Конечно, буду. И буду счастлива с тобой. Эти два условия вполне можно совместить.

Не желая ей противоречить, он просто нагнулся и губами прижался к ее губам.

Мимолетная нежность переросла в жаркий, страстный поцелуй. Торн прижался к ней бедрами и вторгся к ней в рот языком. Кейт с готовностью открылась ему – без сопротивления, без всякого намека на стыдливость. Он целовал ее самозабвенно, в каком-то исступлении, словно отчаянно пытался найти хоть немного успокоения своему страдающему от осознания вины сердцу.

«Убеди меня! Заставь поверить, что я смогу сделать тебя счастливой…»

Когда они отпрянули друг от друга, ее щеки горели, глаза блестели.

– Сэмюэл, язык не поворачивается сказать, что любить тебя легко, но еще труднее тебя понять. – Кейт дотронулась до морщинки, что залегла у него между бровями. – Мне хочется ее разгладить. Перестань так переживать.

– Мужчины не переживают.

Мужчины действуют! Если возникает проблема, настоящий мужчина находит возможность ее решить, если даже придется рискнуть или предпринять жизненно важный шаг.

– Я отпущу тебя к Грамерси сегодня, – сказал Торн, – но с одним условием: пока ничего им не говори.

– Но я должна…

Он остановил ее, приложив палец к губам и погладив по щеке.

– Ни слова. Пока. Я хочу сделать тебе предложение по всей форме, но сначала должен сам поговорить с Дру, как мужчина с мужчиной. Ты не можешь отказать мне в этом, Кэти.

С трудом проглотив комок в горле, она кивнула.

– Хорошо. Это будет завтра?

Торн покачал головой.

– Мне нужно в Лондон: требуется кое-что подготовить.

– Это надолго?

– Несколько дней, не больше.

Ее глаза влажно заблестели.

– Обещай, что вернешься.

– Даю слово.

У нее было его слово, его сердце, его душа, его жизнь. Навсегда!

А у него было несколько дней. Всего несколько дней для того, чтобы изменить свою жизнь и сделать дикую, безрассудную ставку на будущее.

Глава 21

В беспокойстве Кейт стояла перед зеркалом в «Рубине королевы».

Сэмюэлу легко было заявить, что мужчины не переживают. Зато ей он дал столько поводов для переживаний, что хватит на всю оставшуюся жизнь. Почти неделя прошла с той ночи в замке, а она не получила от него ни единой весточки. У нее не было причин сомневаться в его намерениях, однако чем дольше она утаивала от Грамерси свою новость, тем большей лгуньей себя чувствовала.

Всю неделю Грамерси строили планы насчет Амбервейла и Лондона – какие вечера устроят, куда повезут ее, кому представят. Кейт пыталась ограничиться уклончивыми кивками и вежливыми улыбками, хотя понимала, что создает у них ложное впечатление, будто собирается прожить вместе с ними до конца своих дней.

И вот наконец наступил канун. Через пару часов всему Спиндл-Коув ее представят как леди Кэтрин Грамерси. Откровенно говоря, это еще не высшее общество, но новость очень скоро долетит до Лондона. Но не станет ли публичным унижением для Грамерси ее отъезд в Америку со своим суженым всего несколько недель спустя?