Империя. Настоящее и будущее. Книга 3 - Константин В. Малофеев

Исходя даже из этого уже получается, что вся кампания обошлась далеко не в один миллиард долларов… Львиная доля денег ушла на массированную телерекламу и всероссийские акции типа „Голосуй, или проиграешь” и „Ельцин – наш президент”. Телереклама оплачивалась весьма своеобразно: меньшая часть средств переводилась по „безналу” из „белых” денег, а большая часть либо передавалась в „коробках из-под ксерокса”, либо переводилась сложными путями на счета в швейцарских банках. Наличные нигде не учитывались и не фиксировались. Провожая курьера куда-нибудь в Сибирь, штабисты с наличными фактически прощались»[180].

Лозунги «Голосуй, или проиграешь», образ Ельцина, нелепо отплясывающего на концерте в Ростове-на-Дону, тиражировались для того, чтобы убедить страну, что какая-то ее часть действительно поддержала непопулярного президента. Однако, как указывает начальник ельцинской охраны Коржаков, расставшийся с ним именно в 1996 году: «В Ростовской области Ельцин набрал в два раза меньше голосов, чем Зюганов – концерт сыграл роковую роль. Российский президент не должен так себя вести»[181]. Так же обстояло дело и по всей России.

Выборы Ельциным были проиграны, однако запугивание и подкуп сделали свое дело. Все политические силы предпочли согласиться с официально объявленными результатами второго тура. Ельцин якобы получил 53 % голосов – 40 миллионов 400 тысяч, то есть столько же, сколько в ходе апрельского референдума 1993 года дали положительный ответ на вопрос о доверии президенту, когда он был еще популярен. Цифра заведомо невозможная.

Как отмечает Дэвид Хоффман, «глубокая, темная, грязная тайна предвыборной кампании Ельцина 1996 года заключалась в другом. Мне следовало бы знать, что платили не магнаты – платили магнатам. Они предоставили Ельцину своих лучших сотрудников и свои телевизионные каналы, обеспечили деньгами Чубайса. Но когда речь зашла о больших деньгах, о десятках миллионов долларов, необходимых для проведения кампании по переизбранию Ельцина, денежный поток шел не от олигархов к Ельцину, а от государства к олигархам»[182]. Процесс перетекания государственных активов к олигархам в течение второго срока Ельцина только усилился. Вместо личной диктатуры американского ставленника наступил период «Семибанкирщины» – чистая олигархия, к которой всегда и везде стремится торжествующий Ханаан.

Олигархи

На протяжении всей истории мы видим закономерность, что если где-нибудь к власти приходит Ханаан, то он стремится к тому, чтобы обрести форму олигархии. Так было в древних Вавилоне, Тире и Карфагене, в средневековых Венеции и Флоренции, так обстоит дело и в цитаделях ханаанского духа нашего времени – Лондоне и Нью-Йорке. Подлинными олигархами сегодняшнего мира можно назвать кланы Рокфеллеров, Ротшильдов, Морганов, Варбургов и других бенефициаров ФРС.

Советский Союз в последние десятилетия существования также был олигархией, но другого, партаппаратного образца – им руководили «жрецы» разлагавшегося коммунистического ордена. Номенклатура КПСС, КГБ и советского «внешторга» вела СССР к конвергенции с целью стать полноправной частью мировой олигархии. Однако стремительная капитуляция Горбачева и последующий распад СССР на новые суверенные республики разрушил планы Косыгина и Гвишиани на конвергенцию. Американские олигархи более не нуждались в сделке с советской элитой. Можно было приступать к прямой колонизации. Для колонии требовалась другая элита, состоявшая из коммерсантов-компрадоров. Этих компрадоров стали называть, как и настоящих магнатов ФРС, олигархами.

Егор Тимурович Гайдар (1956–2009)

© Юрий Абрамочкин / РИА Новости

Российские олигархи были созданы искусственно. В противоположность ельцинской декларации «нам нужны миллионы собственников, а не сотни миллионеров» настоящей целью реформ, проводимых режимом Ельцина, Гайдара и Чубайса, было создание кучки миллиардеров. Сам Гайдар признает это: «Реальная цель была лишь одна: временное массовое распределение и закрепление формальных прав частной собственности… в расчете на следующие транзакции в пользу эффективных собственников»[183].

Приватизируемому национальному имуществу России была дана заведомо заниженная оценка в 1 триллион 260 миллиардов рублей. Эта цифра была поделена на общее число граждан страны, чтобы установить сумму приватизационного чека («ваучера») – 10 тысяч рублей. «Транзакции в пользу эффективных собственников» начались сразу же после выпуска ваучеров. Возникли 650 «чековых инвестиционных фондов» (ЧИФ), громкая реклама которых шла по телевидению. Они принадлежали кооператорам и цеховикам. Фактически грабя доверившихся граждан на миллионы рублей, ЧИФы аккумулировали в интересах хозяев большие объемы ваучеров, после чего исчезали. С помощью ЧИ Фов у граждан России было похищено около 25 % ваучеров. Этого ограбления гайдаровским «эффективным собственникам» оказалось мало, и вскоре по образцу ЧИФов были запущены финансовые пирамиды типа «МММ», которые, при попустительстве государства, выманивали у вкладчиков те самые деньги, которые они получали за ваучеры, и не только их – многие ради участия в финансовых пирамидах продавали квартиры.

Скупщики ваучеров

Фото: Василий Петухов

Еще 25 % от общего объема ваучеров люди, не верившие ни ельцинскому правительству, ни ЧИФам, продали скупщикам в метро и на вокзалах за 60–80 % стоимости. По «цене трех бутылок водки», как издевательски подчеркивала либеральная пресса.

Таким образом, только 50 % ваучеров было вложено работниками и членами их семей в обещанную «народную приватизацию» предприятий. Однако вскоре приватизированные трудовыми коллективами предприятия начали подвергаться рейдерским захватам, организуемым «эффективными собственниками» и криминалом, будущими олигархами.

Деньги на скупку «ваучеров» олигархам подарило само правительство Гайдара. Первые большие средства кооператоры из «центров научно-технического творчества молодежи», как, например, Александр Смоленский (будущий банк «Столичный») или Михаил Ходорковский (будущий банк «Менатеп»), делали на «обнале» – полулегальных схемах превращения безналичных рублей советской плановой экономики в наличные. «Процесс приватизации начался с приватизации денег»[184], – отмечает социолог Ольга Крыштановская. Кризис неплатежей, бывший бичом 1990– х, был вызван не столько отсутствием средств в бюджете, сколько искусственными многомесячными задержками, создаваемыми финансовыми посредниками, которые прокручивали бюджетные деньги, пока рабочие и пенсионеры ждали своих выплат.

Д. Хоффман так описывает эти схемы: «Смоленский, Ходорковский, Гусинский и Березовский нажили свои капиталы в начале 1990-х благодаря системе „уполномоченных” банков. Гусинский при поддержке Лужкова в течение нескольких лет контролировал быстро росшие муниципальные счета. Смоленский обслуживал в числе прочих счета кремлевской администрации. Березовский использовал ту же тактику в отношении денежного потока государственной авиакомпании „Аэрофлот”… Министерство финансов помещало деньги на счет в банке „Менатеп” и давало указание направить эти деньги в регионы. Банк „Менатеп” брал 600 миллионов долларов, не выплачивал никаких денег министерству и задерживал начало платежей в регионы. Когда приходили люди, чтобы получить деньги, они тянули три недели, а потом выдавали не наличные деньги, а долговые обязательства, долговые обязательства банка „Менатеп”, вместо наличных денег!»[185]

Слово «олигархи» официально появилось в российском политическом лексиконе в разгар так называемых залоговых аукционов. Летом 1995 года экономист Михаил Делягин писал о том, что «не следует путать капитал страны с десятком крупнейших компаний: преимущественная ориентация государства на них приведет к его службе не обществу, а к замкнутой касте олигархов». Газета «Известия» 9 сентября 1995 года говорила о том, что «вместо некоторых фамилий нынешних экономических олигархов и магнатов появятся другие». А Александр Бородай в газете «Завтра» 28 декабря 1995 года указывал на то, что «кровь Гудермеса, как