Надбавка за вредность - Вера Эпингер

колеса тебе спустить, так я к Левину и пошла. Говорю, не надо мне такого счастья. Ответственность — то я несу.

А вот это интересно.

— Вы уверены, что это она все-таки подговорила?

Признаться честно, я тоже так думала сначала. Ведь все отлично складывается: я ее заругала, а братик колеса спустил. Но… не верила я, что эта девушка была готова расстаться с хорошей работой. Все-таки «Легион» клуб престижный, приезжает к нам много именитых спортсменов, в том числе столичных и зарубежных. Устройся коноводом к одному из них — и ты навсегда останешься в тесном кружке большого спорта. Работать с лошадьми за десятки тысяч евро и учиться у мастеров — мечта многих начинающих спортсменов. И добровольно отказаться от такой перспективы из — за глупого случая… нет, что-то тут было нечисто.

— Левин с ней разговаривал, Кир. С ней и братом. Она уверяет, что даже не думала натравливать брата. Может и так. Левин ее выслушал внимательно, меня пытался переубедить, что девочка хорошая. С кем такой ерунды не бывает? Не знаю, Кир. А кто тогда мальца подговорил? Или он по своей прихоти напакостил именно тебе?

— А может и зря вы, Наталья? Как девочка с лошадьми?

— В том — то и дело, что ладит хорошо. Батти я взяла, потому что остальные сейчас в спортивном тренинге и на занятиях были. Все-таки выходные. Сама понимаешь.

— Может, возьмете ее обратно? — вдруг попросила я.

— Не знаю, Кира. Мне проблем не надо. Можно, конечно, попробовать… Кстати, если хочешь, можешь с ней поговорить завтра. Она за вещами приедет вечером, после шести.

— Спасибо, — кивнула я. — А вы подумайте.

Все-таки поговорить с девушкой — идея отличная. Мало ли что выяснится. Мне покоя не давала мысль, что Максим о проколотых шинах так быстро узнал. Я ведь во время занятия на Мишке зациклилась, на трибуны — то и не смотрела. Вдруг его там не было? Вернулся уже к концу тренировки — за два часа можно было много чего сделать.

Я запуталась. С моим приходом в «Немезис» жизнь вдруг закипела, забурлила, и я оказалась вовлечена в кутерьму событий. Не связывалось только поведение Максима. Зачем он сделал такой шикарный подарок? И вел себя не в пример великолепно… Не будь у меня опыта с Данилом — растаяла бы не хуже Снегурочки по весне. Но наученная горьким опытом я не торопилась падать в объятия шикарного мужчины. Ничего такие люди просто так не делают. Может, я Державина и восхитила своими отношениями с Михмалли, но для влюбленности и, тем более, любви этого слишком мало. Странно он вел себя в первые дни, и этого я забыть не могла.

Воронцов в этом отношении мне был гораздо понятнее. По крайней мере я могла объяснить его действия и поступки, тогда как действия Державина объяснению не поддавались. Но как же мне хотелось перестать видеть в каждом мужчине потенциального деспота и сумасшедшего ревнивца! Особенно после вчерашней ночи, когда Максим предстал передо мной заботливым, ласковым, понимающим и не безразличным к моей судьбе. А распаковав подарок, я и вовсе чуть голову не потеряла. Да, несомненно, мое отношение к Максиму улучшилось и довольно сильно, но до полного доверия было далеко.

На прощание я почесала Мишку по шее и насыпала в кормушку моркови. Сегодня сильно усердствовать не стала — Наталья поставила несколько препятствий не выше восьмидесяти сантиметров. Прежде всего, тренировка нужна была мне, а не Михмалли. Он — то находился в постоянном тренинге под Викой.

Ехала домой и довольно щурилась, вспоминая прекрасные ощущения полета, когда лошадь поднимается над разноцветными планками. С непривычки снова, как в первый раз, захватывало дух — и я даже дышать переставала, что делать категорически нельзя. На маршруте, состоящем минимум из девяти препятствий, сбивать дыхание никак нельзя.

Враки все, что всадник не устает. Еще как устает — надо ведь и маршрут запомнить, и лошадь вести ровно, считать шаги перед препятствиями, чтобы выбрать правильный темп, и много еще чего. А нагрузка во время выступления ведь нешуточная. Кроме того, ты отвечаешь за две жизни, а лошадь — это животное, оно и испугаться может.

— Но только лошади летают вдохновенно, — пропела знакомые с детства строчки, поднимаясь на пятый этаж. Едва зашла в квартиру, зазвонил телефон в сумке. Чертыхаясь, полезла в нее выцарапывать смартфон. Увидев звонившего, непонимающе нахмурилась. Воронцов. Неужели что-то случилось?

— Кирилл Романович?

— Кира, добрый вечер. Вы уже дома?

— Эм… да, — неуверенно протянула я, не понимая, к чему клонит начальник.

— Отлично. Срочно обменяйте билеты, до пятницы тянуть нет смысла. Сможете забронировать на завтра?

— Постараюсь, — немного удивленно ответила я. — Если будут места, конечно же.

— Это понятно, — отметил начальник. — Как у вас там дела, Кира?

Стянув — таки туфли, уселась на пуфик в прихожей.

— Вполне неплохо, я все ваши вещи собрала. Завтра можно переносить. А Евгений Васильевич с вами возвращается?

— Конечно. Поэтому заказывайте три билета.

Вздохнула. Ну и задачка. Учитывая, что время уже позднее, то нет гарантии наличия нужного количества мест на рейсы.

— Если бизнеса не будет, то как поступить?

— Закажите эконом, — я как будто видела, что Воронцов пожал плечами. — Тут лететь пара часов. Домой хочу до жути, — вдруг усмехнулся начальник, еще раз разбивая в пух и прах созданным им образ надменности.

— А… успешно? — решилась спросить я.

— Вы не поверите, Кира, но да. Мы додавили «ЮрИнвестКомпани» в отношении размера арендной платы. Здесь есть и ваша заслуга.

— Моя? — не поверила я.

— Конечно. Помните первый экземпляр договора, который я просил вас найти? Он очень пригодился.

— Спасибо, — и все равно я не понимала, чем заслужила похвалу. Или Воронцов так извиняется за предыдущие оскорбления?

— Но Державин меня поразил. Если честно, не ожидал от него подобного, — я тут же прислушалась, — Помните мы вчера обсуждали условие, которое он ни в какую не хотел включать в договор?

— Помню, — уверенно протянула я.

— Он швырнул нам подачку. Представляете? Зашел в зал переговоров и тут же заявил, что согласен! Он хорошо подумал и уверен, что «договор с данным условием будем нам выгоден». Змей, дословно ведь сказанул! — рассмеялся Воронцов. — Главное, смотрит на меня вызывающе, как будто знает что-то, что мне неизвестно, и плетет.

Голос у Воронцова казался мне странным. Да и фоном шумело — похоже, они отмечали удачные переговоры.

— И, Кира, хотел еще раз попросить у вас прощения.

— Не надо, Кирилл Романович, — улыбнулась я, понимая, что да, начальник отдыхает и голос правда у него несколько веселый.

— Надо, Кира.