Бомбы и бумеранги (сборник) - Александр Золотько

– Я верю вам.

– Ну что, переговорили? – подошел к Радживу частный детектив. – Я пока спровадил майора, но, когда он вернется, лучше бы вам признаться.

– Я не хотел, право слово, не хотел, – пригорюнился ветеран. – Прошу извинить меня, сэр. В прошлый раз я не все сказал о моей ране. Под командованием генерала Берроуза я дрался в злосчастной битве при Майванде. Аюб-хан растерзал нашу бригаду в клочья. Жуткое побоище! Тени не было вовсе, солнце палило так, что яичницу с беконом можно было жарить прямо на орудийных стволах, а ружье не обжигало рук, только если обмотаешь его тряпкой! Я получил увесистую пулю в бедро и свалился на кучу трупов. Каким-то чудом, сам не осознавая как, смог ночью выползти и добраться под стены аула Хиг.

Нас учили: «Если у английского солдата есть шанс попасть в плен к афганцу, лучше приставить ружейный ствол к подбородку и вышибить себе мозги. Бог поймет, а мук будет куда меньше». Я же и палец не мог поднять, когда меня нашел местный пастушонок. Я ни слова не понимал из его речей, он – из моих. Но мальчишка был добр. Он пожалел обожженного, полуживого вражеского солдата, спрятал меня в кошару, как мог, лечил проклятую рану, приносил воду, а порой даже и лепешки с овечьим сыром.

Только потом, когда генерал Робертс форсированным маршем бросился к Кандагару, чтобы деблокировать Берроуза, я снова увидел английские мундиры. В благодарность за спасение моей жизни генерал Робертс велел не трогать селение и наградил пастушка золотым совереном. Ногу мою с трудом, но удалось спасти. Когда б не мальчишка с его дикарскими снадобьями и овечьей шерстью вместо бинтов, я бы умер или шкандыбал на деревяшке.

Так вот. Там, в селении Хиг, совсем рядом с кошарой был дом, в котором всякую ночь, изматывая мою душу и терзая слух, завывала подобная, с позволения сказать, музыка. В те немногие часы, когда я приходил в себя, ее звуки доводили меня до полного исступления, и я молил Всевышнего прибрать несчастного Мак-Леода или же обрушить на музыкантов серный дождь. Но у Него на все свои планы. И вот… Я же верой и правдой… А он, он… – Старый воин обреченно махнул рукой и утер кулаком непрошеную слезу.

– И опять верю. Более того, если заставить присяжных в течение хотя бы нескольких часов, а тем более дней, слушать эту музыку, они наверняка сочтут, что вы действовали в рамках необходимой самообороны и потому невиновны. Вот только принимать какие бы то ни было решения не в моей компетенции. Вам же рекомендую сознаться добровольно. Я расскажу, как лучше написать. Полагаю, у Форин-офис достаточно причин не афишировать столь пикантное происшествие и ваше наказание не будет чересчур суровым.

– К тому же необходимо еще избавить Британию от призрака, и при жизни имевшего скверный характер, а после смерти, судя по всему, лишь отпустившего на свободу свой премерзостный нрав, – напомнил индус, вновь придавая лицу вид почтительного смирения. – И именно вы можете помочь в этом.

– Я-то с радостью. Только скажите, как?

– Этот наглец посмел уверять нас, что жаждет кровавого отмщения и никуда не уберется. Он не знает, что такое английское упрямство! – склонив лобастую голову, хмыкнул валлиец.

– Я шотландец, сэр! – напомнил Мюррей Мак-Леод.

– Тем более. Ваша славная волынка при вас?

– Да, то есть нет. Она в моей комнате.

– Тогда поспешите за ней и отплатите хану той же монетой, – хищно улыбнулся детектив. – С процентами! И напишите-ка всем приятелям волынщикам, да и всем иным, о ком приходилось слышать. Пусть съезжаются сюда как можно быстрее. Вам надлежит играть здесь без остановки девять дней. Это обязательно должно сработать! Ишь, как его скрючило от девонширского марша! Так что уж расстарайтесь.

– Есть, сэр, играть девять дней без остановки! – с великой готовностью расправил плечи отставной капрал.

Стивен Шейли-Хоупс откупорил бутылку виски «Хайленд-парк» и разлил его по стаканам.

– Угощайся, Радж. Подарок от Шотландской Лиги Волынщиков.

– Недурно, весьма недурно, – пригубив из стакана, чуть склонил голову Раджив. – Интересно, как тетя Агата решит дальнейшую участь бедолаги Мак-Леода? И выводка безутешных вдов?

– Затрудняюсь ответить. Я, конечно, настоял, чтобы мистер Смит лично доставил беднягу Искандера к воротам российского посольства. А уж что станут делать там, нам не узнать. Относительно Амалы и ее подруг… Вот сегодняшняя утренняя «Таймс». Там черным по бумажному напечатано, что на борту клипера «Тристан», направляющегося в Нью-Йорк и прибывшего вечером в порт Дувра, умер от болотной лихорадки принц Канджута Алаяр-хан. Следовавшие вместе с ним жены будут отправлены на родину после соблюдения всех подобающих траурных церемоний. Так что формально наказывать нашего меломана не за что. В остальном же оставим Форин-офис делать их работу.

Внизу тяжелый бронзовый молоток ударил в звонкий чеканный гонг, призывая хозяина открыть входную дверь.

– Похоже, у нас клиенты, – Стивен Шейли-Хоупс выразительно поглядел на Раджива.

Тот молча встал, застегнул пуговицы на кителе и, придав лицу уважительно-отсутствующий вид, спустился по лестнице. Его не было всего пару минут. Когда же он вновь появился, на губах у хладнокровного сикха красовалась широкая улыбка.

– Сэр, прибыл капрал Мак-Леод.

– Легок на помине. Чего же он хочет?

– Просит замолвить слово перед тетей Агатой, чтобы позволить волынщикам и далее играть в Оукбридже.

– Думаю, мы сможем убедить мою покойную родственницу продлить этот фестиваль до сорока дней, – ухмыльнулся частный детектив.

В тот же миг из воздуха сгустилась пара ладоней и звонко хлопнула. Там, где заканчивались обнаженные запястья, красовались рукава морского офицерского кителя, украшенного коммодорским золотым шитьем.

– Коммодор Улфхерст?! – вскочил с места Стивен Шейли-Хоупс и, точно ища поддержки, оглянулся на старого приятеля, замершего с открытым ртом.

– Вы правы, друзья мои! Рад, что сразу узнали меня! – в воздухе проявилось призрачное лицо. – Поставьте-ка виски поближе, я вдохну аромат. Превосходный «Хайленд-парк»! Жаль, не могу отхлебнуть. Но я не о том. У меня для вас появился отличный клиент…

Анастасия Парфенова

Мост над рекой

Мост должен был простоять века.

Инженеры Ее Императорского Величества Института проектирования к вопросу подошли основательно – расчеты и исследования велись не один год. В проекте учли все возможные нагрузки. Не забыли о перепадах температур, от одной мысли о которых ломило зубы. Подумали о грунтах, промороженных на несколько метров в глубину. Сделали допуски на неустойчивость магического фона. Даже защиту предусмотрели на случай артиллерийских обстрелов и тяжелых проклятий.