Обними (СИ) - Петерсон Хельга

Но, конечно, она на такое не согласится даже ради забавной фотографии. Разве что на спор. На что-то стоящее… На что же они тогда поспорили?

— Вам помочь? — проговорил Мэтт, отступая.

Рука, рисующая синей пылью, замерла на середине выводимой линии. Миссис Шетти обернулась через плечо, на её губах расцвела улыбка.

— Ну что вы, господин доктор, это женская работа.

Господин кто?

— Я не… — Мэтт заткнулся на полуслове. Женщина уже отвернулась и продолжила невозмутимо рисовать. А впрочем, какая разница? — А-а… что вы делаете?

Она довела линию.

— Это ранголи, — запустила пальцы в миску с желтой пылью и снова занесла руку над полом. — Рисунок рисовой мукой или сухой краской. Он приносит в дом счастье и удачу. Сегодня первый день Дивали и все женщины рисуют ранголи у себя в домах.

Очевидно, не все. Мэтт озадаченно почесал скулу.

— А Дивали это…

— Праздник! — миссис Шетти снова на секунду обернулась. — Победа добра над злом, праздник нового года… — она широко отмахнулась свободной рукой. — У него много значений. Вам незачем вникать. Вот женитесь на индийской женщине, и она сама вам всё расскажет.

Если бы он до сих пор пил чай, то непременно подавился бы. Хотя мог ожидать чего-то такого.

— Красиво, — голос прозвучал немного сдавлено. Мэтт глухо откашлялся и осмотрел комнату. — Где вы взяли все эти вещи? У Амриты?

— Пф-ф! — тут же фыркнула миссис Шетти. — Рития даже готовить не научилась, не то, что рисовать ранголи! Я привезла всё с собой: и муку, и лампады, и свечи, и краски.

— И она не против?

— Будто я спрашивала.

Конечно, не спрашивала. Отличное отношение к мнению дочери. Неудивительно, что вчера Рита выглядела так, будто отработала сутки на «скорой».

— Ко мне кто-нибудь сегодня подойдёт? — пронеслось по квартире резкое карканье.

Мэтт крутанулся в сторону выхода. Миссис Шетти вскинула голову от работы и посмотрела туда же.

— Проснулся, — она поджала губы. — Опять без настроения, — женщина обреченно покачала головой и отвернулась.

Мэтт незаметно изломил губы в улыбке. Больше тридцати лет брака не прошли для матери Амриты даром. Угадывать настроение мужа через стену — высший уровень отношений. Он бросил последний взгляд на рисунок, засунул палец под ворот рубашки, поправив её на ключицах, и двинулся в сторону спален. Ту самую дверь он не смог бы спутать ни с одной другой, даже если бы захотел. Вчера было странно оказаться в комнате Риты при дневном свете, с идеально заправленной кроватью и стерильной чистотой вокруг. В последний и единственный раз, когда Мэтт здесь был, кое-какая одежда валялась на полу.

Его одежда в том числе.

Он тряхнул головой, толкнул дверь и вошел в комнату.

— Доброе утро, — выронил на ходу.

И в него сразу врезался острый взгляд. Мэтт остановился. Мистер Шетти уже полусидел в кровати, откинувшись на подушки и скрестив руки на груди в полосатой пижаме. На приветствие он не ответил.

— Как прошла ночь? — Мэтт двинулся к нему.

Мужчина сдвинул хмурые брови.

— Холодно.

Мэтт бросил взгляд на электрорадиатор в углу спальни. Температура в комнате явно перевалила за двадцать пять. Холодно?

— Думаю, это с непривычки.

— Не понимаю, как здесь можно жить, — рявкнул мистер Шетти и отвернулся к окну.

Ну надо же! Он знает больше слов, чем «да», «нет» и «всё нормально»! Дождь усилился и уже какое-то время хлестал особенно ожесточенно. Почему эти люди не прилетели к дочери летом? Нужно же было выбрать самое мерзкое время года… Мэтт подошел к передвижному столику с привезенными из Индии различными банками, взялся за ручку и покатил к кровати. Молча отбросил одеяло с обездвиженных ног в спальных шортах.

— Сегодня опять просидим весь день в клетке, — пробурчал отец Амриты.

Смотреть в окно он не перестал.

— У вас будет еще пять дней, — негромко проговорил Мэтт.

— Хах! — звучно прокатилось по комнате. Невесело, саркастично. Эта прекрасная, прекрасная наследственность. — Если она будет бегать на работу всю неделю, то нам можно улетать уже сегодня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мэтт отвернулся к столику, начал просматривать тюбики и баночки. Почему они такие твердолобые? Не тюбики.

— Вы сами приехали без предупреждения. Думаю, Рита делает всё, что может, ради вашего комфорта.

Кто-то должен был ему это сказать. Хоть раз за всю неделю.

— Думаю, это не ваше дело. — голос мужчины стал похож на рычание тигра. — Отрабатывайте свои деньги молча.

Сильный выпад. У кого-то другого мог пройти озноб после него. Но Мэтт перестал бояться этого человека. То есть и не боялся изначально, но первую встречу всегда ждешь с каким-то неясным чувством тревоги и ответственности. Однако оно быстро рассеялось. Еще до выхода из дверей пятого терминала Хитроу.

Мэтт взял банку с массажным маслом, снова развернулся к кровати и заглянул в мрачное лицо Виджая Шетти.

— Я здесь не ради вас. И даже не ради ваших денег.

Губы мистера Шетти сжались в одну узкую полосу. Возможно, слишком очевидно, чью сторону выбрал Мэтт. Возможно, сторону он выбрал неправильную. Но кто-то в этих стенах должен стать рядом с Ритой. И это точно будут не её родители. Мэтт открыл банку и выдавил на руки лужицу масла.

— Давайте займемся вашими ногами. Если Рита придет раньше, чем обещала, вы должны быть готовы её встретить.

— Она тебе нравится. — вдруг рявкнул мужчина на кровати. — И не пытайся отрицать.

Запах букета трав расплылся густым облаком. Мэтт отставил банку на стол, задумчиво сцепил ладони и несильно растер лужицу. Кто сказал, что он собирается врать?

— Не собирался, — он вскинул взгляд и посмотрел прямо в карие глаза.

Если этого человека побаиваются дома, это не значит, что здесь будет то же самое. Пусть поймёт это уже сейчас. Мистер Шетти нахмурился еще сильнее, хотя казалось, сильнее некуда. Уперся подбородком в грудь, делая на шее толстую складку.

— И что ты собираешься делать? — снова рявкнул он.

Уж точно не жениться прямо завтра. Мэтт вскинул брови.

— А вы?

Сжатые губы агрессивно шлёпнули.

— Я ничего не могу сделать, — мужчина рвано отмахнулся и отвернулся к окну. — Она не приехала на собственную свадьбу, всё ради этой холодной страны. Так что я уже давно ничего не могу с ней сделать. Если она захочет замуж за англичанина, мне останется только нянчить белоголовых внуков, и то, если она позволит.

Всё больше внезапных открытий. Мэтт удержался от нового вопроса. Не приехала на свадьбу? Свою? Риту выдавали замуж, а она не явилась? По телу от солнечного сплетения потянулось неясное мягко тепло. Проникло в грудь, опутало сердце.

— Вздорная девчонка, — буркнул мистер Шетти себе под нос.

Не вздорная, а сильная. Сильная маленькая Рития. Мэтт негромко хмыкнул.

— Это гены.

Он наклонился к неподвижным ногам и уложил руки в масле на голень. Виском ощутил, как в него выстрелил взгляд.

— У тебя слишком длинный язык, — недовольно каркнул мужчина.

Мэтт размашисто провёл ладонями по его ноге, прощупывая мышцы.

— Вы просто не знакомы с моим братом. По сравнению с ним я очень приятный человек.

ГЛАВА 22

— Я всё переделала, тебе остаётся только позвонить им и прояснить ситуацию. Файл в общей папке.

Рита запахнула пальто и вытянула хвост из-под ворота. Митчелл, сероглазый блондин с узкими плечами и тощей грудью, непонимающе нахмурился.

— В смысле?

Запланированные два часа истекли пять минут назад. Такси уже приехало и ждёт возле здания, а он спрашивает: «В смысле?».

— Что значит «в смысле»? — Рита выгнула брови.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты этого не сделаешь?

— Я?

— Ну да, — он развёл тонкими ручками, глаза при этом округлились. — Ты же потому и приехала.

Откуда в таких невыразительных хлюпиках столько уверенности в себе? Раздутое эго как компенсация всего остального?