Обними (СИ) - Петерсон Хельга

— А вот и Рития! — воскликнула мама, отбросив на тарелку какую-то сладость.

Никакого напряжения в воздухе, никакого накала. Отец, держащий раскрытую книгу, хмуро посмотрел поверх очков; Мэтт, обнимающий ладонями полупустую чашку, заглянул в глаза. Вопросительно. Или показалось? Рита небрежно привалилась плечом к проёму.

— Привет.

Книга из рук отца перенеслась на стол страницами вниз.

— Все дела решила? — каркнул он.

Ему интересно?

— Насколько могла, — она повела плечом. — Но кто знает, что он выкинет завтра.

В этот раз оживился Мэтт.

— Майрон? — выгнулись светлые брови.

— Вы знакомы с Майроном? — обернулась к нему мама.

— Наслышан.

Его лазурные глаза продолжили вглядываться в глаза Риты. Пристально. Будто он снова пытается рассмотреть душу. При других обстоятельствах сошло бы за ревность. Рита оторвалась от откоса и подошла к столу.

— Нет, не Майрон, — она подцепила пальцами кусочек помидора из салата и отправила в рот. — Новый сотрудник. А как ваши дела?

Помидор показался похожим на вату. Так бывает, когда внутренне трясёт и есть не хочется, а внешне нужно сохранять позитив.

— Всё прекрасно! — воскликнула мама. — Я здесь рассказывала Мэттью про нашу свадьбу. Ах! — она всплеснула руками. — Столько всего вспомнилось!

— Было очень интересно послушать, — Мэтт повернулся к собеседнице, и на его губах заиграла тёплая улыбка.

Мама просияла в ответ. Просто засветилась, показав две красивые ямочки на щеках. Рита снова потянулась за помидором, но замерла, держа руку над салатницей. Засмотрелась. Ни одной такой улыбки не было послано самой Рите за сутки, проведенные родителями в Лондоне, и вот, всего-то понадобилось внимание красивого, приятного мужчины. Было бы отлично, если бы такая атмосфера сохранилась до конца недели, но это вряд ли.

— Садись к нам, — голос мамы вернул в реальность. Она отодвинула соседний стул и похлопала по его сиденью.

Стул рядом с Мэттом. Ну ладно… Рита развернулась, обошла стол и потянулась к шкафу, чтобы достать для себя тарелку. Надо было переодеться, надо…

— Что это за…

Но поздно. Отец увидел стрелки.

— Что такое? — встрепенулась мама.

— Ты видела, в чём она ходит на работу, Дивья?

По ногам пополз взгляд. Прямо прилип к чулкам, проник через них. Рита почувствовала это, не оборачиваясь. Пальцы нащупали тарелку в держателе, наконец-то. Она выхватила хрупкое стекло и круто развернулась.

И застала голубые лазеры, простреливающие теперь уже её колени.

— Не будь ханжой, Виджу, — мама, кажется, вообще не оборачивалась. — Это, наверное, такая мода. Да, дорогая?

Рита сжала зубы. Быстро вернулась к столу и опустилась на предоставленный ей стул.

— Не в сари же мне ходить, — проговорила она.

Аргумент дельный, и владелец бизнеса это понимает. Да и климат учитывает. Но отец девочки в нём живёт так же прочно, как и бизнесмен. Челюсть отца заметно сжалась. Сейчас начнется буря. Уже началась. Закипает в карих глазах под хмурыми бровями.

Мэтт тем временем развернулся и снова обнял чашку.

— Как накосячил новый сотрудник? — он навалился на стол и с любопытством заглянул Рите в глаза.

Светлые брови чуть дёрнулись, губы почти незаметно дрогнули. Он помогает? Ей? Рита секунду всмотрелась в лазурь. Чуть не утонула, но вовремя выплыла: отвернулась и потянулась к тарелке с салатом.

— Заключил большой контракт по старым тарифам. Фирма ушла бы в минус из-за него.

Она взяла щипцы и принялась накладывать себе салат. Мэтт рядом тихо хмыкнул.

— Ты его сделала?

— Контракт?

— Сотрудника.

Рука со щипцами снова зависла над салатом. Стоит ли говорить одному мужчине, что она прижала коленом пах другого мужчины? Метафорически конечно… А вообще плевать. Всё самое плохое для Мэтта она уже сделала. Сложно испортить впечатление, которое давно сформировано. Рита закончила накладывать салат и повела плечом.

— Я пообещала ему иск за расизм и сексизм, если он будет относиться ко мне, как к дуре-иммигрантке.

Мама рядом громко глотнула чай, отец тяжело вздохнул, взял книгу и уткнулся в неё. Мэтт же поднял чашку и спрятал в ней улыбку. Улыбку? Его вообще ничего не смущает? Рита отставила салатницу и взялась за вилку. Уставилась в тарелку, стала беспорядочно накалывать овощи. Нужно отдать ему должное: как бы то ни было, разговор про юбку и стрелки он оборвать сумел. И при этом атмосфера не накалилась до температуры плавления металла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Как он это делает? Почему за сутки рядом с родителями у самой Риты ни разу не получилось так мягко сгладить углы?

— Пожалуй, мне пора, если у вас, сэр, нет ко мне дел, — вдруг проговорил Мэтт.

Рита мелко встрепенулась.

— Иди, — отец снова посмотрел поверх очков. — Вернешься в восемь.

Внутренности сжались в тугой ком. Куда он пойдёт? Зачем? Он же как подушка безопасности в этой кухне! Неужели сам не чувствует? Соседний стул проехал ножками по полу, Мэтт начал подниматься.

— Подожди, — выпалила Рита.

Язык, как обычно, оказался быстрее мозга. Мэтт остановился, голубые глаза с удивлением посмотрели на неё сверху вниз. Обе родительские головы обернулись к ним. Чёрт! Ну и что она собралась делать дальше? Воздух вокруг застыл. Рита осторожно отложила вилку, тоже отодвинула стул и стала осторожно подниматься.

— Я провожу, — губы изобразили короткую улыбку.

Она в очередной раз огладила юбку и выбралась из-за стола. Мэттью ошарашено отошел в сторону, освобождая место.

— Ладно, — кивнул он. — Я только надену свитер.

И вышел из кухни, спрятав большие пальцы в карманы джинсов.

Они молча покинули квартиру. Мэтт — в полной готовности окунуться в дождь; Рита — прямо в тонкой кофте и этой своей юбке с разрезом, от которого в голове начинает плыть туман. Нельзя было так пялиться, когда мистер Шетти обратил внимание на внешний вид дочери, но и не обернуться было бы неестественно.

Но чего она хочет? Что за незапланированная акция?

Мэтт остановился возле двери в квартиру и вопросительно вскинул брови. Рита покосилась на дверное полотно, обняла себя за плечи. Хоть бы пальто взяла…

— Давай немного спустимся, — она нервно улыбнулась, но улыбка тут же сползла с губ. — С той стороны уже приклеилось одно ухо.

Мэтт проследил за её взглядом. Это точно. По ту сторону двери наверняка стояла яркая женщина за пятьдесят и прижималась к полотну. Может быть, даже в глазок подсматривала. Рита заложила руки за спину и стала спускаться с лестницы, обвивающей шахту лифта. Её юбка плавно закачалась в такт шагов. Мэтт последовал за ней. Как на веревочке.

Она дошла до площадки в середине пролета, остановилась рядом с парапетом у большого окна. Привалилась к нему и скрестила ноги в голенях. Карие глаза с ожиданием проследили, как Мэтт дошел до нижней ступеньки. И всё-таки чего она хочет? Искрит от неё так же, как и обычно, значит это точно не будет нечто легкое и приятное. Что-то снова случилось. Или продолжает происходить. В квартире установилась относительно нормальная погода: мистер Шетти больше не пытался рычать, миссис Шетти улыбалась и смеялась, как девочка. Но с приходом дочери что-то где-то щелкнуло, переключилось. Если Риту действительно как-то обидел парень с работы, его нужно как минимум протащить лицом по асфальту. Несмотря на то, что она и сама может справиться. Конечно может. Но мужского желания охранять своё никто не отменял.

Мэтт сел на ступеньку, уперся локтями в колени и свесил ладони. Рита скрестила руки на груди. Вряд ли её «я провожу» будет коротким.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ну как они? — выпалила она, стрельнув взглядом вверх, туда, где виднелся угол двери квартиры.

Мэтт обернулся через плечо, посмотрел туда же. Снова развернулся к напряженной Рите.

— Ты сама видела. Всё нормально.

— Чем занимались?

— Да ничем, — он пожал плечами. — Мы с твоим отцом не так давно закончили процедуры. Потом твоя мама позвала обедать, потом я спросил, как они познакомились. Дальше ты знаешь.