Последняя - Ирина Кассета

Путь в бреду занял совсем немного, и вот, я уже на траве, уже в королевском саду. Задыхаюсь от рыданий и боли, теперь понятной и не моей, а его боли, стараясь заслонить, помочь ему. Размазывая кровь по лицу, утирая слезы, я тихо вою от страха и отчаяния.

В моих видениях его уже не было, он был убит. Одним из врагов, а может, целой армией. Его не было, и последние минуты мы встретили вместе. Он это почувствовал? Почувствовал, что я была рядом? Он знает, что я его не бросила?

Было так больно и пусто, так отчаянно страшно. Будто вырвали кусок из горла, и я могла только хрипеть. В видениях я пыталась дотронуться до него, закрыть его глаза своей рукой. Но потом мираж уходил, и я видела свои окровавленные руки и гладила ими пустоту.

Подул холодный ветер, я сжала свои плечи и, раскачиваясь, тихонько плакала. Его боль ушла. Теперь во мне только мое. Только черная пропасть. И больше не за что держаться, и его образ тонет во мраке эльфийского сада.

Ко мне кто-то подошел, накрыл своим плащом. На сердце будто стало чуть теплее, я посмотрела на эльфа сквозь пелену слез, не различая лица.

- Не уходи, - я взяла его за руку, он не вырывался, сел рядом. Я опустила свою голову ему на плечо. От рыданий и холода меня начало трясти.

Подошел кто-то еще, они что-то сказали друг другу. Меня подхватили и приподняли за руки, я повисла безвольной куклой. Меня тащили, а босые ноги волочились по земле. Не было холодно, теперь было пусто.

Битва закончилась, пал наш герой.

Милая матушка, не вернусь я домой...

***

(Королевский дворец Миритана)

Этой ночью его опять назначили сторожить взбалмошную девчонку. Он клял всеми словами Иллодана, которому проиграл в поединке, и который так не хотел выходить на повторный бой. Ему было откровенно скучно, и он променял бы все это, чтобы сейчас пить лучшее вино и строить глазки красавицам-эльфийкам, а потом провожать их до покоев, а потом... Он даже улыбнулся, но его сладостные мысли прервались громким стуком и криком, в покоях девицы что-то происходило.

Он с легкостью приоткрыл дверь, чтобы взглянуть, что опять взбрело в голову человечке.

Она сидела на полу. Ветер поднимал тюль на балконе, стихия сегодня разбушевалась. Комнату освещал приятный голубой свет луны. Она не обратила внимания на то, что в комнату вошли. Она смотрела на свои окровавленные руки. Только сейчас эльф заметил, что справа, на белой ночнушке, растекается алое пятно. По лицу девушки текли слезы, но она была так глубоко в себе, что не замечала даже этого.

Он сделал было шаг к ней, чтобы поднять. Но она встала сама, посмотрела на него полными такой боли глазами, что он отшатнулся. Потому что знал эту боль. Знал, что это такое. Потому что уже видел это лицо в зеркале, когда...

Невидящим взором она прошлась по его лицу и бросилась к распахнутой двери. Оцепенение сменилось ужасом, ибо она тихо завыла, как смертельно раненный зверь.

Стражник бросился за ней. Наблюдал, как она споткнулась и полетела с лестницы, не успел подлеть вовремя, чтобы ее поймать, и сам чуть не поскользнулся на оставленных каплях крови.

Она летела, как призрак, по королевским коридорам. Такая чужая во всей этой роскоши, такая чужая всему этому эльфийскому обществу. Мелькнула мысль и сразу же потерялась в десятке других: “Эльфийки так горевать не умеют ”.

Она выбежала в сад, споткнулась и рухнула на дорожку, даже не заметив, как разодрала колени в кровь. Она закрыла руками лицо и скулила так отчаянно и страшно, что он не мог заставить себя подойти к ней. Потому что тогда все, что он хотел забыть, выльется наружу, и он тоже погрязнет в боли. Как эта девушка сейчас.

Она плакала, он сидел рядом и смотрел на нее. Все плохие мысли и глупые пошлости, о которых он думал до этой ночи, вылетели из головы. Сейчас он видел давно ушедший образ, будто вернувшись в далекое детство. И впервые за все время ему хотелось помочь.

Преодолев себя, он встал. Когда девушка уже закончила рыдать и просто всхлипывала, накрыл ее плечи своим плащом.

- Не уходи, - шепчет она, опуская голову на его плечо и беря его руку. - Не уходи, - он и не собирался. Обнял ее, перепачкав камзол в крови. От разлившейся внутри нежности даже поцеловал ее волосы, и тихо, чтобы слышал только он, сказал:

- Я рядом, не бойся, - слова, которые сам хотел услышать, когда переживал свою трагедию.

Они сидели так минут пятнадцать, пока к ним не подошел правитель. Все знали его любовь прогуливаться ночами по саду, в это время он и вправду прекрасен, нет лишних эльфов, лишних мыслей.

- Что с ней? - неожиданно искренне спросил Таллион.

- Не знаю, - честно ответил эльф. - Проснулась ночью с криком, потом появилась рана, и она, будто сойдя с ума, полетела в сад. А остальное ты, наверно, слышал.

- Слышал, - подтвердил он. – Пошли, отведем ее в Лазаилу, ей нужна помощь. - Повелитель даже протянул руки, чтобы поднять девушку, но стражник сделал вид, что не заметил этого, подняв хрупкое тело на руки.

Они отвели ее к знахарю, тот сразу выгнал их за дверь. Элфир выразил желание остаться и дождаться, пока девушка придет в себя. Таллион сел рядом и тоже никуда не собирался уходить.

- Занятно, - произнес правитель.

- Что именно? - хотя он не хотел сейчас говорить, спросил эльф.

- Ты знаешь, кто такие альвы? - он покачал головой.

- Мои предки очень постарались, чтобы это слово стерлось из истории. А мы с тобой слишком молоды, чтобы помнить события тех лет, - говорил загадками Таллион.

- К чему ты клонишь?

- Кажется, я знаю, что с ней, - повелитель достал старый дневник, но открывать не стал. - Я столько раз перечитывал его, что знаю все наизусть. И только сейчас, когда она появилась, я понял, каково было ему.

- Кому? - эти игры начинали ему надоедать.

- Изгнанному королю, - Элфир замер, эта тема всегда была очень болезненной для его друга.