Художник, что рисует… - Алекс Войтенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оглядевшись по сторонам, и не заметив никого постороннего поблизости, я подумал, почему бы не сделать так же, как известный Хиллер, который показывал свое искусство совсем недавно. Нарисовав на земле у своих ног, контуры провала, ведущего вниз, сейчас, в связи с развитием дара, мне уже не нужна идеальная точность рисунка, достаточно общих контуров, которые дополняются моим воображением, уже через пару минут сумел бы дотянуться до золотого креста, и в этот момент, почувствовал, что совсем необязательно тянуться к нему, а достаточно просто заставить его самомого подняться со своего места, и оказаться в моей руке. Мгновение не очень понятного ощущения, как будто я моя рука растягивается куда-то вниз, хотя сам я нахожусь все так же на скамье, и крест уже лежит на моей ладони, а рука вернулась в изначальное положение.
Примерно пятнадцати сантиметров в длину, и около десяти в ширину, если измерять по перекладине креста, и примерно полу сантиметровой толщине, что делало крест довольно массивным. Украшенный мелкими драгоценными камнями, образующими своим расположением фигуру Христа распятого на кресте, крест просто кричал о своей неимоверной ценности, а то где он был мною найден, и говорило еще и о том, что это далеко не новодел, а скорее всего утерянная реликвия.
Честно говоря, едва взглянув на него я понял, что оставить его себе будет просто святотатством. Держать его у себя дома, значит подвергать себя опасности. Если его хотя бы случайно кто-то заметит, значит тут же пойдут слухи и роно или поздно меня в лучшем случае ограбят. Продать его, тоже практически невозможно. Наверняка имеется его полное описание, и стоит только заявить о продаже, как тут же найдется его хозяин и меня обвинят в краже реликвии. Дилемма. Или оставить все как есть, вернув крест на свое законное место, или попытаться передать его монахам этого древнего собора. Наверное, нужно объединить эти две проблемы в одну. Попытка передачи, тут же вызовет переполох, и вполне могут все перевернуть с головы на ноги, просто обвинив меня в краже. И в тоже время, хотелось бы вернуть реликвию ее законному владельцу, но так, чтобы остаться при этом в стороне.
Решив это для себя, вновь начертил знакомый провал, и закинул крест на старое место, где он покоился до сих пор. Пошаркав подошвой туфель по земле, возле скамейки, чтобы скрыть любые возможные следы, выкурил еще одну сигарету, чтобы привести свой дух в спокойное состояние, а после, поднявшись, решительно направился в Собор Святого Августина.
Глава 22
22
Стоило только заикнуться о том, что я видел крест, как сразу в соборе возникла нездоровая суета. Хотя меня довольно вежливо пригласили в кабинет настоятеля, я только по его тону, понял, что просто так, все это не закончится. И действительно, уже через какие-то десять минут сюда ворвались полицейские, и сходу начали сыпать угрозами, требуя возвращения реликвии и грозя всяческими карами на мою голову. Поняв, что ничем хорошим это не закончится, я потребовал вызвать сюда представителя Соединенных Штатов, сказав, что так как являюсь гражданином этой страны, буду говорить только в его присутствии.
Окончательно замолчав, я сел на один из стульев в приемной, и больше не реагировал ни на один из провокационных вопросов в мою сторону. Не знаю, что повлияло на их решение, но в итоге все же представитель консульства США появился в соборе Сан-Августина. Тут же подойдя ко мне он спросил, что произошло, и почему меня обвиняют в краже реликвии. Как оказалось, его вызвали именно по поводу того, что якобы один из граждан США подозревается в краже или вернее в сокрытии места нахождения украденного подлинного креста Святого Августина. На вопрос, когда именно была украдена реликвия, мнения разделились. Настоятель говорил за XV век, а по сведениям архивариуса последнее упоминание о нем имело место в одной из рукописей XIV века.
— Если крест был утерян пять столетий назад, почему вы обвиняете этого человека в краже реликвии? — Спросил представитель консульства.
Оказалось, что я не мог его видеть по той простой причине, что реликвия была давно украдена. А если видел, значит, скрываю ее местонахождение, и соответственно являюсь соучастником преступления. Честно говоря, подобное утверждение вызвало у меня улыбку, которая тут же была замечена. И от меня потребовали объяснений.
— Мне вот интересно. Если я действительно являюсь соучастником преступления, зачем мне было приходить в собор и рассказывать о том, что я где-то видел этот крест? Не проще ли было бы молчать об этом?
— Действительно. — Произнес консул. — Человек пришел оказать вам помощь, а вы обвиняете его во всех смертных грехах!
— Почему-бы тогда ему просто не принести крест в обитель, а не разыгрывать здесь представление о том, что он якобы, что-то знает?
— Точно! Именно так, я и должен был поступить, и встретить следующий рассвет за решеткой, с обвинением в краже реликвии! Уж если только слова о том, что я видел крест, вызвали такую реакцию, чтобы произошло, принеси я сюда саму реликвию⁈
После моих слов настоятель несколько смутился, а после сказал, что известие о том, что утерянный артефакт кто-то где-то видел, просто выбила его из колеи, и потому он поспешил вызвать полицию, чтобы разобраться с этим делом, боясь упустить единственную возможность возвращения реликвии в лоно церкви.
Пока он произносил свою речь, я вполголоса спросил у консула, компенсируются ли здесь подобные находки, и в каком размере. А после просто показал ему отметку в собственном паспорте, где было указано, что я гражданин Соединенных Штатов Америки, Эндрю Б. Маркс являюсь признанным магом-огня, и имею возможность видеть металлы и сплавы за толщей различных поверхностей. Последнее привело консула в благодушное настроение, потому что одна эта способность говорила о том, что я просто увидел утерянную реликвию, либо спрятанной где-то в стене, земле, или где-то еще, на достаточной глубине от поверхности. Для меня это достаточно просто, и сразу же снимает все возможные обвинения.
Да сейчас я называюсь иначе, чем тогда, когда только появился в США. Оказывается в тот момент, когда человек регистрирует в департаменте свои магические способности, ему дается право сменить свое имя. Все документы, находящиеся у него на тот момент, просто пропускаются через шредер, и уничтожаются. А взамен них выдаются новые, на выбранное им имя. Это было просто прекрасно. Старые документы, хоть и не вызывали никаких подозрений, но все же были поддельными. А сменив официально имя, я получил взамен настоящие, выписанные по всем правилам, и зарегестрированные там где необходимо. А кроме того вернул свое имя, пусть и с некоторыми изменениями, хотя бы из-за того, чтобы меня нельзя было соотнести со сбежавшим из СССР человеком. Разумеется отпечатки пальцев позволят это сделать, но надеюсь до этого не дойдет.
Следующими словами консула были те, что он объявил о моей принадлежности к ковену магов огня. И сообщил о том, что я имею возможность видеть предметы, упрятанные глубоко под землей.
— В связи с этим, хотелось бы уточнить, какую именно компенсацию получит гражданин моей страны, за возвращение реликвии в лоно Собора Святого Августина. Кроме этого вы будете обязаны принести официальные извинения, гражданину США. В противном случае, дело перейдет в юрисдикцию президента страны, и поверьте, компенсация за неудобства возрастет на порядок.
Такой оборот дела, поверг в шок представителей собора. А полицейские, услышав слова консула, вообще извинились за ложный вызов и поспешили покинуть собор, пока дело не зашло слишком далеко. Представителей США здесь если и не уважали, то точно побаивались, прекрасно осознавая, что разносчики демократии, только в целях рекламы, вывернут все с ног на голову, и все равно окажутся правы, а отвечать за это придется обычным полицейским.
Настоятель тут же побледнел, что-то сказал находящемуся возле него другому монаху и робко озвучил некоторую сумму вознаграждения, которую собор готов выплатить мне за находку. Услышав озвученную цифру, консул повернулся ко мне и предложил согласиться. Учитывая, что тот лучше знает местные порядки, я дал свое согласие. После чего, предложил показать место, где находится крест.
К моему удивлению, у выхода уже толпилась куча народу, большей частью состоящая
