Нерусская Русь. Тысячелетнее Иго - Андрей Буровский

Наиболее вероятно, этот язык и возник в XIV–XV веках потому, что города Восточной Европы говорили на немецком. Есть предположения, что до идиша у евреев Восточной Европы был другой язык, более близкий к славянскому [143] .

Ашкеназские евреи сильно отличаются от других еврейских народов. Не только от восточных евреев Персии, Грузии, Индии и Китая, но и от германских евреев и евреев Западной Европы и Средиземноморья – сефардов.

Различия между этими еврейскими народами так велики, что в Израиле есть сразу два верховных раввина – сефардский и ашкеназский. В Москве тоже есть и сефардская, и ашкеназская синагоги, и когда в сефардской грянул взрыв, следы тянулись к некоторым ашкеназским организациям [144] .

Молодежь этих народов в Израиле и в США порой устраивает безобразные драки между собой, а бытовые обычаи так различаются, что общение этих народов в частной жизни затруднено. Достаточно сказать, что у сефардов евреем считается ребенок не мамы-еврейки, а отца-еврея. В результате ашкенази считают «своими» тех, кого не признают сефарды, и наоборот.

Официальная версия появления ашкеназов в Восточной Европе – переселение из Германии в Польшу, а уже оттуда на Русь. Рисуются даже диаграммы, пути переселения вошли в израильские учебники.

Эти схемы вызывают сильнейшие сомнения у серьезных исследователей: ведь для евреев Средиземноморья север Франции, Британия и Германия – дальняя холодная периферия, их там всегда было немного. Вряд ли немногочисленные, разрозненные общины могли стать основой для очень многочисленных, очень обособленных от запада еврейских общин Руси, Польши и Венгрии. В Германии конца XVIII века евреев было не больше 0,3 % населения; в Речи Посполитой в то же время – 5–8 % населения.

Переселение евреев из Германии в Польшу было, но эти переселения исходно «тонули» в море переселенцев с Руси. И в знаменитый краковский Казимеж, о котором уже говорилось, Казимир Великий позвал евреев именно из Руси.

Известно, что уже в X веке в Киеве и других древнерусских городах были многочисленные еврейские общины. Жидовский квартал в Киеве составлял не меньше четвертой части площади города.

Эти евреи с полным основанием могут быть названы русскими евреями: это в основной массе потомки славян, принявших иудаизм [145] . Впрочем, и хазарской крови в этих евреях очень много. Есть даже версия, что это в основном потомки хазар [146] , но, скорее всего, это преувеличение.

В любом случае ашкенази – коренной народ Руси, о чем моя другая книга [147] .

Разумеется, в России много раз появлялись евреи из Западной Европы и Германии. Некоторые из них очень известны – хотя бы знаменитый канцлер Нессельроде, министр иностранных дел при Николае I, или сподвижник Петра Первого, генерал-полицмейстер А.Э. Девиер. Другой соратник Петра, П.П. Шафиров, – из ашкеназов; сама его фамилия явно происходит от «шафар» – ритуальная труба, которой сзывают на молитву в синагогах. Отец Шафирова, смоленский еврей Павел Филиппович Шафиров, до крещения звался Шаей Сапсаевым.

Сколько их было и какие у «нас» с «ними» были трудности?

«Трофейными немцами» называли порой прибалтийских немцев. Тогда и евреи Речи Посполитой, Польши и Западной Руси – тоже «трофейные евреи».

После трех разделов Польши к 1795 году в пределах Российской империи появилось порядка 700 или даже 800 тысяч человек евреев обоего пола и всех возрастов. Определить точнее трудно, потому что Российская империя и для всех остальных подданных подробных летописей не вела, учитывалось только податное население – взрослые мужчины. А этих «податных евреев» кагалы скрывали изо всех сил, и по понятным причинам: чтобы платить меньше податей.

В Австрии в 1774 году провели довольно тщательную перепись, которая установила 224 981 еврея на бывшей польской, а теперь на австрийской территории.

Пруссии «досталось» порядка 240 тысяч польско-русских евреев.

Белорусские евреи резко отличались от всех остальных ашкенази. Жили они в среде православных и в стране, где главенствовала ополяченная русская или литовская шляхта. Это – последние евреи Великого княжества Литовского и Русского. Судя по всему, они в наибольшей степени были прямыми потомками евреев Древней Руси, испытавшими меньше всех непосредственное польское влияние.

О своеобразии самосознания этих евреев говорит хотя бы такой факт: именно из-за них в русском языке появилось слово «еврей». Во всем мире евреи назвали себя «аидами» – в том числе и сефарды. Все известные названия в языках европейских народов восходят к этому самоназванию. Польское zyd – «жид», немецкое Jude – «юде», английское Iud – «джуд», французское juif – «джюиф».

Белорусские евреи были единственной группой, которой не нравилось такое название; они уверяли, что жидами их зовут «в поругание» [148] . Уже первый генерал-губернатор Белоруссии граф З.Г. Чернышов в 1772 году использовал слово «еврейские общества» для названия кагалов. До 1783 года и Чернышов, и Сенат в своих документах попеременно используют оба слова – и «жид», и «еврей» как взаимозаменяемые и одинаковые по смыслу. Во время посещения Екатериной Шклова в 1787 году десятеро руководителей общин обратились к императрице с прошением: пусть в официальных документах их называли не жидами, а использовали «более возвышенное библейское слово» – евреи. Прошение удовлетворили, слово «евреи» прижилось.

Замечу, что никакого «поругания» в использовании самоназвания народа не было и быть не могло, но так уж думали именно эти евреи.

Российская империя легко принимала в свой состав любые новые народы, стремилась дарить им плоды просвещения. Говорю это без тени иронии!

Генерал-колонизатор сидит на коне, осматривает новые владения своего императора и видит страхолюдного туземца, еще более страшного и грязного, чем белорусский крестьянин. Одет он, как огородное пугало, воняет чесноком и прелыми тряпками, и пока туземец говорит что-то на ломаном русском языке, на нос ему выползает клоп, непотревоженный и упитанный.

«Ну ничего! – думает колонизатор. – Мы тебя еще отмоем, высморкаем, обучим! Дети и внуки этого страшного аида еще станут не хуже солдатушек – бравых ребятушек, которые вон как весело поют, маршируют через новые владения русской короны».

Ему и невдомек, колонизатору, что туземец тоже может смотреть на него как-то без особого восторга: подумаешь, какой-то гойский владыка, вроде Артаксеркса или Тита Флавия. «Много вас было, таких гоев, – думает туземец, – вздумавших переделывать великий еврейский народ…» Они исчезли, эти бесчисленные гои, их мудрецы и владыки, а еврейский народ – вот он!

Если туземцу сказать, что его правнук сбежит из штетла, чтобы учиться у гоев, он даже не заплачет, а скорее весело засмеется.

Еще веселее засмеется русский колонизатор, если ему сообщить: спустя сто лет твои потомки будут просить денег у потомков этого туземца из неведомого миру местечка. А через сто пятьдесят лет прапраправнук этого вот… в чудовищной шляпе и в грязном лапсердаке пустит пулю в твоего прапраправнука. И попадет – потому что стрелять будет в упор, в затылок, в расстрельном подвале киевской ЧК.

Первые ограничения

Первоначально, в 1772 году, никому и в голову не пришло ограничивать евреев в каких-то правах и свободах.

Но, управляя новыми провинциями, столкнулись с проблемой: местные польские помещики и белорусская, украинская интеллигенция были сильно настроены против евреев. «Тутэйшия» рассказывают чиновникам, что это евреи спаивают крестьян… Как рассказывали уже их деды и прадеды, такое удобнейшее представление всегда было в Западной Руси и в Польше, но конечно же, никто не собирался «принимать меры» по этому поводу. Все ведь прекрасно понимают, что вовсе не в евреях дело, что просто удобно их ругать. Но чиновник-то из Петербурга этого не понимает!

Белорусская администрация писала, что «присутствие евреев в деревне вредно отражается на экономическом и нравственном состоянии крестьянского населения, так как евреи… развивают пьянство среди местного населения» [149] , за этой чепухой очень ясно прослеживается болтовня «местных»– той агентуры, тех помощников и личных знакомых, которыми обрастает любой чиновник центральной власти, присланный на новое место службы.

Очень быстро у правительства Российской империи появляется некое особое отношение к евреям. С одной стороны, они начинают «защищать» от евреев остальные народы империи. С другой стороны, пытаются «исправить» евреев, сделать их полезными для остальных и для государства.

Сами по себе эти идеи разумны, даже благородны. Действительно: почему одни туземцы должны обижать других? Почему одни подданные империи должны нести повинности в пользу государства, а другие нет?

Но евреи, во-первых, не считают себя «такими, как все».

Во-вторых, они и не являются «такими, как все» – уже в силу своей поголовной грамотности.