Четыре четверти страха - Максим Вячеславович Никитин

А ведь еще есть Уильям Стенли Миллиган, описанный практически в любом учебнике по психологии в разделе диссоциативное расстройство идентичности. Есть Дорис Фишер, Ширли Мейсон и многие другие. Люди, в которых уживались по пять, по десять личностей. И ни одна из этих личностей не знала, что существуют другие.

Может быть, одна Василиса мирно пьет гадость в барах, а вторая Василиса избивает девушек на фотокамеру?

Василиса отложила последнюю фотографию и перешла к записке.

«Мне удалось тебя заинтересовать? – прошептали бледные губы девушки, повинуясь оставленным на листке буквам. – Это тоже похоже на Сверхновую? Ты доволен? Хочешь быть на ее месте? Скоро будешь». – Василиса подняла глаза на Илью: – Что за Сверхновая?

– А больше тебя ничего не интересует? – вместо ответа произнес Илья.

– Мне кажется, что ты не сможешь мне ответить на те вопросы, которые я захочу задать, так как сам не знаешь на них ответа, – Василиса налила себе половину стакана. – Так ответь хотя бы, что означает Сверхновая.

– Галактика, – начал Илья. – Сверхновая 1987А. Очень красивая. Зеленая такая. Располагается…

– Ты астроном, что ли? – Василиса выпила содержимое стакана и закрыла лицо рукой.

Илья замер на полуслове. Ему на несколько секунд показалось, что он перенесся в прошлое.

– Точно так же ты ответила во время нашей первой встречи, – неуверенно произнес он.

– Значит, ты думаешь, – Василиса убрала руку от лица, и Илья вдруг осознал, что оно искажено гневом, – ты думаешь, что это я тебе присылаю эти ублюдские фотографии?

Илья слегка подвинулся на стуле, ожидая, что девушка сейчас бросится на него с кулаками.

– И ты до этого додумался, – продолжала злобно шипеть Василиса, – потому что мы с тобой разговаривали о звездах?

Скорее всего, последние полстакана пойла окончательно одурманили ее мозг.

– Этого никто не мог слышать, кроме нас, – попытался защищаться Илья.

– Да кто угодно мог, – крикнула Василиса, вставая из-за стола.

Люди за столиками начали оборачиваться.

– Ты думаешь, что я беру фотоаппарат, аккуратно ставлю его на треногу, – Василиса в воздухе стала размахивать руками, как будто действительно ставила фотоаппарат на треногу, – выбираю вид получше, выставляю баланс белого, глубину диафрагмы и прочее, а потом беру какой-нибудь молоток или кастет…

Василиса оперлась о стол, но не удержала равновесие, рука ее поехала по полированной поверхности, она со всего размаху ударилась головой о столешницу и отключилась.

Глава XXXVI

Эдуард уже несколько раз набирал Илье Пахомову, но тот упорно не брал трубку. Эдуарду просто необходимо было встретиться с этим журналистом и поговорить с ним по душам. Нужно было спросить, почему у Дмитрия на ноутбуке хранятся статьи Пахомова, почему сам журналист одну из своих статей посвятил синтетическим наркотикам, и самое главное – почему эти два факта связаны с серийным убийцей, использующим такой же препарат, от которого погиб Дмитрий.

Мотивы! Мотивы, как говорил этот щелкопер Пахомов. Мне нужен хоть какой-то мотив. Причина. Не мог же кто-то просто так взять и убить человека без веской причины. Да еще таким образом! Прямо целый спектакль!

Дима, Дима, во что ты вляпался в очередной раз? Тут не может быть самоубийства. Просто не может. Я не верю. Здесь должна быть какая-то связь между моим братом и… Стоп! Статьи…

Пойдем от самого простого. Что мы имеем? На ноутбуке Дмитрия собраны практически все статьи Ильи Пахомова. Что это значит? Это значит, что брат интересовался этим человеком или его писаниной.

Хорошо. Что связывает все эти статьи непосредственно с Димой? Из всех этих материалов только одна статья явно или косвенно связывает Пахомова и Диму – статья о «Сахарной ночи». Больше ничего на ум не приходит. Хорошо.

Думай еще. Любое предположение. Даже самое идиотское. Ну! А может быть, Дима просто решил сам заняться какими-нибудь расследованиями? Он еще с детства любил головоломки, до того, как нас уложили в психушку. Кроссворды, пазлы, кубик Рубика…

Собрание статей Ильи Пахомова на жестком диске ноутбука Дмитрия тоже намекало на то, что Дима в прямом смысле собирал их, как какую-то мозаику. Он их выискивал, систематизировал, изучал. Может быть, увлекаясь данными статьями, он узнал что-то такое, чего знать был не должен?

Одна мысль назойливой мухой крутилась возле Эдуарда. Он несколько раз отгонял ее, даже не пытаясь позволить присесть, но все же упорство этой мысли победило. Она со всего размаху врезалась в сознание Эдуарда и тут же начала расти, заполняя собой все мысли и ощущения. В ушах застучала кровь, ноги начали подкашиваться. Эдуард еле устоял на ногах, схватившись за край стола.

Как же он был глуп! Как же он раньше этого не замечал! Не статья о наркотиках заинтересовала Диму. Там была еще одна… Та, на которую Эдуард не обратил внимания или же сделал вид, что не обратил. А может быть, просто заставил себя не помнить ее, как он заставил себя не помнить многое, что хоть как-то было связано с тем далеким инцидентом на дне котлована недостроенного дома.

Конечно, была и еще одна статья, которая могла связывать Диму и Илью Пахомова. Это была статья о серии жестоких убийств в разных районах Москвы.

Боже мой! Дима и так был не совсем здоров, остро реагируя на любое проявление насилия или жестокости, а тут… Несомненно причина кроется где-то рядом. И если это не самоубийство, на что мне намекал Антон Николаевич, то нужно искать связь между Дмитрием, Ильей Пахомовым и этой статьей.

Следующая бредовая мысль влетела без приглашения и даже без стука. А может быть, причина так называемого самоубийства в том, что Дима узнал какой-то невероятный факт, который связывал Илью Пахомова с этими серийными убийцами?

А может быть…

Илья Пахомов…

… и есть тот убийца, который сейчас так умело пользуется редким наркотиком, разбрасывая трупы девушек по всей Москве…

Ноги Эдуарда задрожали, и он сел в кресло. Какое-то мгновение в его голове не было никаких мыслей. Да! Он, конечно, видел предметы в комнате, но абсолютно не понимал, для чего они, как называются и как используются. Это был