История России. Учебное пособие - Коллектив авторов

Тезис Бакунина о «социальной революции» разделял Петр Лаврович Лавров – идеолог «пропагандистов». Он был профессором Артиллерийской академии, в 50–60-х гг. сотрудничал в «Современнике» и другом леводемократическом журнале «Отечественные записки», был связан с ишутинцами и обществом «Земля и воля» 60-х гг. Он так же, как и Бакунин, считал крестьянскую общину «ячейкой социализма», но отвергал тезис о готовности крестьянства к революции. По его мнению, к революции не была готова и сама интеллигенция. Последняя, по мысли П. Л. Лаврова, является носителем общественных идей, ей принадлежит первенство в социальных преобразованиях. Своим образованием интеллигенция объективно обязана труду народа и должна отплатить служением ему.

Идеологом «заговорщической» тактики в русском народничестве выступал Петр Никитич Ткачев, публицист и литературный критик. В молодости за участие в студенческих волнениях он исключался из Петербургского университета, позднее проходил на процессе по делу Нечаева. Ткачев полагал, что революционный переворот в России должен быть осуществлен путем захвата власти группой революционеров-заговорщиков. Пропаганду и агитацию среди крестьян он считал малоэффективной из-за их «дикого невежества» и «рабских инстинктов». Главное, заявлял Ткачев, следует не «готовить» революцию, а уже в настоящий момент «делать» ее, а для этого нужна глубоко законспирированная и крепко сплоченная организация.

В противоположность Бакунину, Ткачев не отрицал активной роли государства в переустройстве общества и допускал, что после победы демократическая партия станет ядром правительства.

Взгляды Ткачева импонировали революционной молодежи, жаждущей активных действий и увлеченной романтикой тайного заговора.

Летом 1874 г. стихийно началась первая крупная акция революционного народничества – «хождение в народ». Толчком к нему послужил неурожай и голод в Среднем Поволжье в 1873–1874 гг. Сотни молодых людей, вдохновляемых идеей Бакунина поднять народ на «всеобщий бунт», начали «летучую пропаганду» в 37 губерниях империи, главным образом в Поволжье и на юге России. Поодиночке или небольшими группами они ходили по селам под видом мастеровых или торговых посредников, вели беседы с крестьянами, выступали на сходках, распространяли прокламации. Но первая волна «хождения в народ» не дала никакого результата: крестьяне с недоверием, а порой и враждебно, воспринимали пропаганду социалистических идей и призывы к бунту против царя, хотя разговоры об отмене податей, переделе земли поддерживали охотно. Не имея опыта конспирации, многие народники попадали в руки полиции. В 1875 и 1876 гг. «хождение в народ» продолжалось, но уже в иной форме. Молодые революционеры обучались кузнечному, столярному ремеслу, открывали в селах мастерские, устраивались земскими врачами, учителями, писарями, статистиками, пытаясь таким образом «внедриться в народ» и создать среди крестьянства «революционные ячейки». Часть народников вела пропаганду в Москве, Туле, Серпухове, Иванове среди рабочих, в которых видели тех же крестьян, но более развитых, и, следовательно, более восприимчивых к революционным идеям. «Вторая волна» народнической пропаганды ощутимых результатов также не принесла. Для крестьян народники оставались «чужаками», но для самих революционеров хождение в народ имело несомненную пользу, так как не оставило сомнений в том, что революцию «снизу» надо долго и основательно готовить.

Итогом «хождения в народ» стало создание в 1876 г. централизованной конспиративной организации «Земля и воля». Членами-учредителями ее были А. Д. Михайлов, Г. В. Плеханов, В. Н. Фигнер, С. М. Кравчинский и др. Ядро организации составляли 30 человек, остальные делились на группы по характеру деятельности: «деревенщики», «рабочая», «интеллигентская», «дезорганизаторская» группы; издавалась одноименная нелегальная газета «Земля и воля». Программной задачей революционеров была передача всей земли крестьянам с правом общинного пользования ею. Тактической задачей организация считала пропагандистскую и культурно-просветительскую работу среди крестьян, рабочих, ремесленников, студентов, военных, а также идейное воздействие на либеральную оппозицию.

Террор как средство революционной борьбы не рассматривался вообще. Единичные террористические акты, например, выстрел Веры Засулич в Петербургского градоначальника Ф. Ф. Трепова в 1878 г., использовались как способ дезорганизации правительства и средство привлечения общественного внимания к фактам жестоких действий властей (в случае В. Засулич – приказ Трепова о телесном наказании политзаключенного).

По мере разочарования в результатах пропагандистской работы землевольцы все чаще стали прибегать к дезорганизаторским действиям. Это можно считать важным изменением в идейных взглядах и тактике народников – теперь терроризм воспринимался ими как способ политической борьбы. Появились и конкретные политические требования: свобода слова, отмена паспортной системы, право контроля над властями. В террористических актах землевольцы видели первые признаки революции, считали, что убийство наиболее ненавистных деятелей царизма вызывает народные симпатии к борьбе революционеров и возбуждает стремление к политическому освобождению.

В начале 1879 г. землевольцы приняли решение временно свернуть работу в деревне. Сторонники политической борьбы и тактики террора образовали Исполнительный комитет, члены которого считали, что главная задача революционеров – цареубийство.

2 апреля 1879 г. член исполкома А. К. Соловьев совершил неудачное покушение на Александра II на Дворцовой площади в Санкт-Петербурге, был схвачен и по приговору суда повешен. Прокатилась волна арестов, вызвавшая внутри «Земли и воли» острые разногласия о приемлемости тактики террора и целесообразности политической борьбы вообще. Для разрешения спорных вопросов в июне 1879 г. в Воронеже был созван съезд «Земли и воли». На съезде развернулась полемика между А. И. Желябовым, сторонником террора, и Г. В. Плехановым, видевшим главную задачу в активизации пропаганды в деревне и среди рабочих.

На следующем съезде в Петербурге в августе 1879 г. каждая из спорящих сторон, признав несовместимость своих принципов с взглядами оппонентов, образовали две новые организации: «Народную волю», куда вошло большинство членов «Земли и воли» и «Черный передел», сохранивший программные установки прежней организации.

7.3. Социально-экономическое развитие пореформенной России

Россия второй половины XIX в. была самой крупной по территории и населению среди развитых стран мира. Ее площадь составляла более 18 млн. кв. км., но из них три четверти были слабо освоены. По данным первой общероссийской переписи 1897 г. население страны превышало 125 млн. человек. Прирост населения в пореформенные десятилетия происходил главным образом за счет высокой рождаемости; девять десятых всей численности населения было сосредоточено в европейской части России. Соотношение сословий было прежним: крестьянство составляло примерно 77 процентов населения, мещане 10 процентов, дворяне – 1,5 процента, купцы и духовенство – по 0,5 процента.

Одним из социальных сдвигов стала урбанизация страны. Доля горожан в населении России с 1863 г. по 1890 г. выросла на 5 процентов. По роду занятий население разделялось на сельскохозяйственное (97 млн. человек), торгово-промышленное (21,7 млн.) и так называемое «непроизводительное» (6,9 млн. человек). Сословные различия сохранялись вплоть до 1917 г. Главным привилегированным сословием оставалось дворянство. Оно по закону имело преимущества перед другими сословиями при занятии гражданских и военных должностей. Все государственные посты на рубеже XIX-XX вв. занимали дворяне, они же составляли более 70 процентов чиновников и 90 процентов офицеров армии и флота. В условиях развивающегося капитализма дворянство все больше втягивалось в сферу предпринимательства не только в сельском хозяйстве, но и в промышленности, в железнодорожном и банковском деле.

Новым важным социальным явлением в России пореформенного периода стало формирование промышленного пролетариата и буржуазии. Во второй половине XIX в. складывается слой потомственных рабочих, не имющих связи с землей и живущих в крупных промышленных городах. Наряду с этим вплоть до начала XX в. обычным был уход рабочих с фабрик на летние сельскохозяйственные работы в деревню, где оставались их семьи. «Отход» крестьян на срок от одного года до трех лет в города на заработки увеличивался с каждым годом. Миллионы крестьян нанимались на краткосрочные сезонные работы. В этот процесс постепенно вовлекались женщины.

Параллельно с формированием пролетариата шел рост промышленной буржуазии. Ее составляли в основном выходцы из среды мелких товаропроизводителей, заводившие свое торговое дело или занимавшиеся ростовщичеством. Социальной базой промышленной буржуазии служили купечество, отчасти мещанство, но преимущественно – разбогатевшее крестьянство.