Альфарий: Голова Гидры - Майк Брукс

на максимальной скорости двигалась в сторону Бар’Савора. Не зная, как слогты перемещаются в варпе и какие приготовления им для этого требуются, я не мог точно определить, решили ли они сражаться или просто не имели возможности бежать. Каковы бы не были причины, мы сразу же престали представлять для них какой-либо интерес, и они развернулись в сторону надвигающейся атаки.

Множество против одного — так они чуть не уничтожили «Бету». Один на один — и любой из моих кораблей подвергся бы серьезной проверке на прочность. Однако сейчас развернулось столкновение боевых флотов, и у ксеносов не было шансов против точных выверенных ударов и групповой тактики моего легиона. Они сражались яростно, но независимо друг от друга, единолично, и их истребляли одного за другим.

Сегодня мы не смогли бы вернуть Бар’Савор, возникло бы слишком много вопросов, например, каким образом наше совместное наступление с Темными Ангелами привело нас сюда. Однако мы могли преподать Повелителям Падали урок, и, сделав это, позволить одному маленькому шаттлу, покинувшему планету, укрыться за «Бетой», а затем состыковаться с ней.

— Пойдем, брат, — сказал я Омегону, когда показания датчиков указали, что давление в стыковочном отсеке нормализовалось. — Пришло время встретиться с твоими воинами.

* * *

При переходе в варп после битвы над Бар’Савором, настроение экипажа было определенно приподнятым. Мало того, что флот ксеносов был побежден, Канаан и Тронин прожили достаточно долго, и их телепортировали обратно на борт, так еще у легиона теперь появился второй примарх. Учитывая, что Темные Ангелы считали, что у нас нет ни одного, это стало источником еще большей радости. Все же теперь у нас их было вдвое больше, чем у них или кого-либо еще. Однако, когда мы удалились в комнату, которая оперативно была отведена моему близнецу, Омегон выглядел задумчивым.

— Ты рассказывал мне свою историю, — начал он, после того как я спросил его, что не так. — Но ты никогда не говорил, чтобы наш отец упоминал обо мне.

— Он этого не делал, — ответил я. — Он говорил о двадцати сыновьях. Это мой легион, но мы одна душа, ты и я, хотя и в двух телах. Следовательно, это также и твой легион, и у нас есть девятнадцать братьев. Я верю, что все они будут найдены. Каждый найденный успел достичь величия в своем родном мире, независимо от того, насколько суровы там условия.

— Как наш отец мог не знать обо мне? — спросил Омегон. — Он создал нас!

— То, что Он никогда не говорил о тебе, не значит, что Он не знает о тебе, — ответил я. — Наш отец хранит тайны. Не во все я посвящен. И я не сомневаюсь, что есть множество, о существовании которых я и понятия не имею. Я скрывал себя от своих братьев, чтобы стать мечом во тьме. Возможно, тебя скрывали от меня, чтобы ты исполнял ту же роль без моего ведома.

— Мне не нравится ход твоих мыслей, — пробормотал Омегон. — Позволь мне изложить другой вариант.

— Я слушаю.

— Когда мы были потеряны, нас, должно быть, раскидало через варп, — он заметил мой вопрошающий взгляд. — Это единственный способ, с помощью которого объекты могут переместиться так далеко и так быстро.

— Согласен, — кивнул я.

— Мы не совсем понимаем варп, — продолжал Омегон. — Но он никоем образом не похож на материальную вселенную.

— Навигаторы называют его Морем Душ, — вставил я, и мой близнец кивнул.

— Точно. Что, если, когда мы вошли в варп, там был только один из нас, но, когда мы вышли… — он указал на нас.

— Ты предполагаешь, что нас каким-то образом дублировали?

— Дублировали, разделили, — Омегон пожал плечами. — Я ни в чем не уверен, это только догадки. Но я знаю, что ты часть меня. И, как ты говоришь, мы одна душа в двух телах.

Я откинулся на спинку стула.

— Это означало бы, что наш отец не знает о тебе. Что никто не знает о тебе, кроме нашего легиона.

Омегон кивнул.

— Есть мысли, как использовать этот факт, когда мы раскроем себя.

— Когда мы раскроем себя? — спросил я, улыбнувшись.

— Ты собираешься скрывать меня от наших братьев? Нашего отца?

— Или ты будешь скрывать меня от них, — я пожал плечами, повторяя его предыдущий жест. — В какой-то момент Альфа Легиону понадобится, чтобы их примарх был открыт. Во всяком случае, половина легиона похожа на нас. Один из членов легиона — примарх. Все остальные лишь одни из многих.

Омегон улыбнулся.

— Тогда, когда же нас обнаружат? — спросил он.

— Ни один из нас не похож на младенца, мы не сможем вырасти и добиться успеха в обществе, как это сделали наши братья, — ответил я. — Мы могли бы поступить так же, как ты, и приблизиться к Империуму, или, возможно, найти систему вдали от фронта Крестового Похода и добиться там успеха уже будучи взрослыми. Я хотел бы сначала найти и посмотреть на остальных наших братьев, прежде чем кто-либо из нас откроет себя. Подозреваю, что у нас есть достаточно времени, чтобы подготовиться.

— Если мы уже не сможем возвыситься с младенчества, почему бы не спуститься на цивилизацию в качестве бога-воина? — предложил Омегон.

— Никаких богов, — покачал я головой. — Я им не доверяю. Даже если это буду я.

— А как же Империум?

— Лоргар дурак, — твердо сказал я. — Он отказывается прислушиваться к утверждениям того, кого обожествляет! Если бы я не знал его лучше, то заподозрил бы, что он хочет, чтобы наш отец был богом только для того, чтобы и он смог претендовать на некоторую божественность для себя.

Омегон изучал меня. Ему явно показалось странным, также, как и мне, наблюдать за тем, как двигается и реагирует лицо, точно такое же, как и у него.

— Так какому из братьев мы должны открыться, когда придет время? — спросил он.

Я задумался.

— Полагаю, что выбор очевиден. Основываясь на том,