Красавец горбун - Шахразада

«О Аллах, и опять я, словно мальчишка, дрожу от страха, не сделав еще и шага! Неужели долгое странствие меня ничему не научило?!»

Устыдившись собственных мыслей, юноша поторопился в дом, когда его настиг зов мудреца.

– Мой юный друг, полагаю, ты уже знаешь, что с нынешнего дня – ты уважаемый советник всесильного визиря Салаха?

– О да, маг, дядя только что сделал мне это лестное предложение.

– Полагаю, у тебя хватило разума согласиться на него?

– Конечно, ведь подобные предложения не делаются дважды…

– Мудро.

– Увы, мой бессмертный друг. Пусть я и дал согласие, но опасения меня все же не оставляют… Мне кажется, что я могу стать просто мальчиком на побегушках у всесильного визиря…

– Увы, мой друг, иногда тебе придется играть и эту роль. Но, поверь, пусть визирь и ленив до крайности, но он мудр и не позволит своему племяннику и зятю прозябать, словно писцу. Но и ты, друг мой, будь начеку – а я всегда буду рядом и смогу дать тебе мудрый совет.

– Благодарю тебя, мой друг! От всего сердца благодарю! – И слова эти Бедр-ад-Дин сказал искренне, ибо действительно был бесконечно благодарен мудрецу за его советы, как те, что он уже дал, так и те, что еще даст.

– Не стóит, мой мальчик, не стóит, – пробормотал довольный Тети. – Ты молод, и следить за тем, как ты становишься умен и опытен – большое удовольствие. Ну, а если мои слова хоть иногда будут тебе в помощь… значит, мои бессмертные знания еще послужат этому миру.

Горячая благодарность затопила сердце Бедр-ад-Дина. Он чувствовал, что корабль его судьбы наконец нашел свою гавань. Здесь его любовь и дети, здесь нужны его силы и знания, здесь его друзья…

Одно лишь беспокоило сердце Бедр-ад-Дина, и беспокоило все сильнее, – судьба его родителей. «Аллах милосердный, получу ли я когда-нибудь весточку от них?»

И словно в ответ на этот вопрос по дорожке сада зашуршали быстрые шаги – мальчишка, писец дивана, торопился известить о чем-то могущественного визиря.

– Да будет милость Аллаха всесильного над этим домом долгие годы!

– Здравствуй, юный посыльный!

– Не подскажет ли мне уважаемый, где я могу найти визиря Салаха, да хранит его своей милостью Аллах!

– Визирь Салах у фонтана. Но не думаю, что нужно тревожить его высокие государственные размышления. А свою весть ты можешь передать мне – ведь я советник визиря.

– О да, уважаемый! Тогда я передаю тебе весть, с которой меня послал диван. В наш город пришел караван из страны Ал-Лат…

Сердце Бедр-ад-Дина радостно вздрогнуло.

– …посольство велико, и предводительствует им сам визирь этой далекой земли. Следует поспешить, дабы встретить уважаемых людей как подобает! Весь диван уже припал к ногам наместника, и великому визирю тоже следует быть там. И его советнику, – мальчишка метнул на юношу странный взгляд, – конечно, тоже.

Путаясь в полах парадного халата, Бедр-ад-Дин торопился во дворец наместника. Сзади скрипел колесами экипаж, везший по-прежнему полусонного визиря. Но юноша понял, что не усидит рядом с вальяжным сановником, своим дядей. И потому почти бежал, наплевав на достоинства и приличия. И конечно, успел куда раньше, чем его родственник со своим самоуважением и тучным чревом.

Ворота дворца были распахнуты настежь. Верблюды каравана – о небывалое событие, о насмешка над всеми установлениями трона – устало отдыхали в тени, а само посольство уже скрылось в стенах дворца.

Полутемный узкий коридор привел Бедр-ад-Дина к парадному залу. Но юноша вынужден был на минуту остановиться, дабы унять сердцебиение. Волнение сжигало его – неужели сейчас он увидит своих земляков? Сможет узнать о том, что стало с его родителями? Увидит, кто теперь восседает на высокой должности визиря…

И вот, сдерживаясь, чтобы не сбиться с шага на бег, Бедр-ад-Дин вошел в зал. Блеск украшений и взоры десятков людей на мгновение ослепили его. Но потом, о счастье, он среди посольства увидел знакомую фигуру отца. Именно таким он вспоминал его сегодня утром. На приличествующем расстоянии, скрываясь под нежно-голубой накидкой, сидела его мать. О нет, лица он не видел! Но эта осанка могла принадлежать лишь одно женщине на земле.

– Бедр-ад-Дин, мальчик мой! – воскликнул отец и шагнул навстречу сыну.

– Отец!

Юноша обнял отца и на миг сердце его замерло от счастья. Он вознес Аллаху благодарную безмолвную молитву, прося лишь об одном – да будет над его родителями сила и милость Аллаха всесильного!

В этот момент в двери зала вошел и визирь Салах.

– Рашид, мой брат!

– Салах!

И вновь последовали объятия. Несколько минут в зале царила неразбериха – ибо визири двух великих стран повели себя не так, как им велит протокол, а как мальчишки, которые после долгой ссоры наконец пришли в себя.

Бедр-ад-Дин, воспользовавшись этим, добрался до матери и припал к ее руке.

– Матушка моя! Как счастлив я сейчас!

– Мальчик мой, сыночек!

Слезы не позволили достойной Джамиле говорить. Но Бедр-ад-Дину слова и не были нужны. Теперь его счастье было полным. И он смог лишь вознести еще одну безмолвную молитву во славу Аллаха всемилостивого.

После недолгих слов о гостеприимстве и радости лицезрения посольства прекрасной страны Ал-Лат, произнесенных наместником, который и в самом деле был рад этому визиту, Салаху и Бедр-ад-Дину наконец удалось увезти визиря и его жену в свой дом.

И здесь, в тени закатного сада, узнал юноша обо всем, что произошло на далекой родине после того, как он поспешил по поручению мудреца. Узнал и об отряде стражников, который отправился в страну Ал-Лат по приказу наместника халифа. И о том, как мудрец Валид смог навести порядок в государстве.

– Значит, отец мой, теперь, когда я слышу о визире страны Ал-Лат, я слышу о тебе?

– Да, мой мальчик, это так.

Неспешную беседу мужчин нарушил детский смех. В водяной пыли фонтана с удовольствием играли сын Бедр-ад-Дина и его брат, Хасан[6].

– О да, – рассказал визирь Рашид своему старшему сыну. – Аллах благословил нас с твоей доброй матушкой еще одним сыном уже после того, как ты покинул отчий дом. Вот так и получилось, что дядя и племянник почти одного возраста и могут сейчас играть возле фонтана в саду этого благословенного дома.

– О Аллах, – вздохнул Бедр-ад-Дин, – нет сил, чтобы описать, как хочется мне сейчас остановить мгновение. Дабы насладиться тем, как счастлив может быть человек, обретя утерянное и наслаждаясь жизнью, в которой из изгоя он превращается в любимого и уважаемого человека…

– Да, мой юный друг, – ответил отец, – Иногда наша жизнь преподносит нам подарки столь драгоценные, что миг наслаждения этим следовало бы сделать вечным. Но увы, все столь быстротечно, что человеку остается только одно – наслаждаясь мгновениями счастья, запоминать их, дабы придавали эти воспоминания сил в часы бедствий.