Я люблю Капри - Белинда Джонс

Сердце оглушительно бьется в моей груди.

— Она…

— Кармела, — подтверждает Роза.

Мои мысли мечутся как угорелые, пытаясь выстроиться хоть в каком-то порядке. Это Кармела была соблазнительницей. Моя мать была зачата от случайной связи.

— У Винченцо не было выбора — он оставил меня и женился на ней.

— Он любил ее? — Я хватаюсь за соломинку. — Хоть немного.

— Он пытался. Кармела сказала, что ее любви хватит на двоих. Она всегда хотела его и наконец, получила, но она очень боялась его потерять и потому держалась за него так крепко…

История, на которой я выросла, была совсем иной: Кармела и Винченцо были счастливы в браке и любили друг друга, а Роза намеренно разрушила их священный союз.

— Она говорила, что вы, — Я не заканчиваю предложение.

Роза смотрит на меня, но хранит молчание. Ей хватает такта не сказать: «Она лгала».

— И что случилось потом?

— Мы не разговаривали пять лет. Я решила, что, раз жизнь повернулась таким образом, он должен быть предан ей, а он считал, что я должна попробовать устроить свою жизнь. Было тяжело. — Роза вздыхает. — А потом… Однажды я навещала свою подругу Рафаеллу в Позитано, мы ход или за покупками, и вдруг на улице я увидела его. Когда мы поравнялись, я поняла, что ничего не изменилось во мне — он снова до краев наполнил мое сердце радостью. В каком-то смысле я даже с благодарностью приняла ту боль, которую почувствовала, когда, сказав всего пару слов, он пошел дальше. — ведь она подтвердила мне, что наша любовь вечна. Тогда я поняла, что это чувство не исчезнет и что эта любовь всегда будет жива во мне. Ее невозможно было забыть или пережить, мне предстояло хранить эту любовь, как великое сокровище.

Я смотрю на Розу во все глаза. Меня поражает, что она столь философски относится к тому, как жестоко обошлась с ней судьба.

— И вы не плакали?

— Конечно плакала! — улыбается Роза. — Когда я была с ним, меня переполняли эмоции, а все остальное время, все эти годы, я была как будто наполовину мертвая, но ведь и к этому привыкаешь. Порой даже начинаешь думать, мол, возможно, ты преувеличиваешь то счастье, которое испытывала, находясь рядом с ним, а потом видишь его снова… — Роза вздыхает, она излучает любовь, как лампа — свет. — И понимаешь, что в действительности все было еще восхитительнее и ярче.

Я невольно присоединяюсь к ее счастливой улыбке.

— На следующий день после встречи в Позитано он появился у меня на пороге.

Я выжидательно смотрю на Розу.

Она кивает.

— Все началось снова. Боги решили за нас. Для меня в этой жизни больше никого не существовало.

Я вздыхаю. В каком-то смысле я уже на ее стороне, и мне кажется правильным, что они все-таки воссоединились. А потом я чувствую укол совести — ведь я предаю Кармелу. Каждый раз после их встреч Винченцо должен был идти домой к Кармеле и лгать ей.

— Он старался выполнить то, что он обещал нам обеим, — объясняет Роза. — Это было непросто. Он пытался сделать все возможное для тех трех женщин, что вошли в его жизнь, — для Кармелы, для меня и для Джины. Он хотел быть идеальным отцом. Именно Джина поддерживала в нем волю к жизни те несколько лет, пока мы были разлучены.

Я с трудом представляю мою мать маленькой девочкой.

— Думаю, нам стоит выпить чаю.

— У вас есть лимончелло? — неожиданно спрашиваю я.

— Это же желтый яд! — с отвращением восклицает Роза.

— Я знаю, но…

— У меня есть нечто получше. Покрепче, — говорит она, открывая бар вишневого дерева.

— Крепче? — Не уверена, что я этого хотела.

— Граппа, — говорит Роза, подавая мне маленький стаканчик с прозрачной жидкостью.

Я отпиваю. Вздрагиваю всем телом и морщусь.

— У меня дома это называется — спирт! — хриплю я.

— Хорошая штука, да? — Роза наливает стаканчик для себя и возвращается на диван.

— Моя мама об этом что-нибудь знает? — спрашиваю я. — Ну, что вы были первой любовью ее отца.

— Не думаю.

— Винченцо пытался ей рассказать?

— Все произошло слишком быстро. Когда Кар- мела обнаружила, что он видится со мной, она тут же собрала вещи. Это не заняло у нее много времени — как будто она с самого начала знала, что рано или поздно этот день настанет.

Бедная Кармела. Интересно, была ли она по- настоящему счастлива в то время, когда еще жила с Винченцо?

— А на пристани Кармела не дала Винченцо попрощаться с Дюжиной наедине.

— Но почему он не… например… — Я пытаюсь придумать, что бы такое Винченцо мог сказать, чтобы мама поняла его.

Роза пожимает плечами.

— Он понимал, что Кармеле тогда нужна была от Джины полная поддержка, и не хотел еще больше усложнять им жизнь. Он собирался подождать, пока они обе успокоятся, но, когда Кармела уехала, у него уже не было возможности связаться с Джиной.

Я представляю себе эту историю с точки зрения Винченцо, и меня переполняет грусть.

— Первую весточку он получил от дочери одиннадцать лет спустя — она написала ему, что выходит замуж.

— За моего отца?

— Да. Потом, когда ты родилась, она прислала ему твою фотографию. А после каждый год присылала вашу общую фотографию в день твоего рождения.

— Она присылала фотографии отца?

— Две или три.

— Она говорила Винченцо. почему он ушел?

Роза улыбается мне сочувственно.

— Она написала ему, что понимает, почему он сделал то, что сделал, хотя она и не знала историю целиком. Тогда она впервые дала ему обратный адрес.

— Почему же он ей не писал?

— Что ты, конечно он писал.

— Мама сказала мне, что он никогда не пытался с ней связаться.

Роза вздыхает.

— ОднаждыКармела. когда сидела с тобой, нашла егописьма у твоей мамы. Она впала в истерику. Бедная Джина, она разрывалась на части. Она предупредила Винченцо, что будет и дальше ему писать, но он не должен ей отвечать.

Я и непредполагала, что мама шла на такие жертвы ради бабушки. При мне она никогда не проявляла особого сочувствия к ее страданиям. Впрочем, за полвека может угаснуть даже сострадание.

— Он хранил ее письма?

— О, да. Все до одного.

— Я их не видела, когда мы просматривали его вещи.

— Он хранит их… — Роза замолкает, потом поправляется: — Он хранил их в магазине. Скорее всего, они все еще там, у него в столе.

— Зачем ему держать их на работе?

— Люка… Ты знакома с Люка? — спрашивает Роза.

У меня екает сердце.

— Да, — говорю я, затаивая дыхание.

— Люка очень нравилось, когда Винченцо читал ему эти письма.

— Почему?

— Он всегда хотел путешествовать. Он любил слушать истории про смелую девушку, которая отправлялась на поиски приключений в разные страны — в Германию. Японию. Швецию…