Повесть о следопыте Найтдзи - Сладко спящий

Круг и эффективность заклинания подтверждена. Присвоить наименование Магическая Праща. Запланировать передачу всех технической документации ЦУП при следующем сеансе связи.

Увеличившийся в длине широкий кинжал молочно-белого цвета сияет пульсирующим сероватым светом, но враг этого не видит – всё свечение скрыто под работой маскирующей плёнки.

Орк-шаман успевает вздрогнуть, когда одна рука, сжимая кинжал, насквозь пробивает его грудь со спины, а другая, закрывая рот, резким движением сворачивает шею.

Удары клинками. Удары посохом. Атаки заклятьями, порождёнными заклинателем, и трофейным посохом.

Констатировать снятие невидимости чарами противника. Ускориться – повреждением связок и суставных поверхностей можно пренебречь – для быстрого выхода за пределы радиуса обнаружения.

Заслон противника – ликвидирован. Живой щит перед шаманом орков временно исчез, проходя впадину тоннеля.

Смена тактики. Смена позиции.

Запрыгнув не потолок и схватившись одной рукой о выщерблину от древней схватки, Безымянный другой рукой раскручивает Магическую Пращу. Это – неизбежный соматический компонент его заклинания.

Когда в пращу из совершенного материала заряжена пуля с плотностью урана, её кинетика превосходит всё, что может дать шаблон Магической Ракеты. Когда выпущенное ядро внезапно стабилизирует вращение и принимает форму иглы, сохраняя массу и твёрдость, но уменьшая сопротивление, стандартные методы защиты уже не работают.

Отряд орков-телохранителей ещё взбирался по склону, когда мимо них, вдоль стены широкого прохода, пробежала невидимая тень.

Обнаружением Невидимого рухнуло со смертью заклинателя. Не спасли ни Щит Мага, ни Ложная Жизнь, ни серебрящийся туман Защиты от Стрел – Магическая Праща, растеряв большую часть скорости на преодоление разнесённой защиты, всё же попала в открытый глаз, обходя серую, покрывшуюся морщинами и чешуйками, кожу орка-шамана.

“Аналог Кожи-Коры?” – предположил Безымянный, резкими движениями вынимая сердце, ядро, печень и мозг.

Когда посох исчерпал заряд, псевдодроу его выбросил, снова перейдя на собственные заклинания и на комбинацию короткого меча из странного материала, похожего на сероватую кость, и одного из трофейных орочьих кинжалов.

Не останавливаясь на раздумья после окончания сеанса перезарядки заклятий и ремонта-модернизации тела, Безымянный, на ходу активируя маскировку, отправился к новому лагерю объектов для тренировок.

Безымянный знал, что рискует.

В группе был монах – а среди всего многообразия пользователей дробящего оружия, так эффективного против телесной нежити, принявшие этот шаблон были наиболее опасными.

В группе был чародей – линзы, имплантированные в орбиты перед глазами, могли быть из тех, что нивелируют действие маскировочных систем, даже продвинутых.

Идущий в авангарде мечник был вооружён двуручником, обеспечивающим большой радиус атаки в ближнем бою при минимальных размерах слепого пятна, глаза бури в центре его атакующей сферы, где оружие было полностью бесполезно.

Жрица, идущая в арьергарде, была оружием сама по себе – не говоря уже о посохе, способном скрывать в себе шаблоны заклинательных конструктов.

Вдобавок, они все были слабо бронированы, а значит, полагались на скорость и точность упреждающих атак. Не лучший противник для Безымянного, спроектированного для такой же боевой доктрины.

Все эти преимущества были побочным эффектов недостатков – и риск был минимальным.

Монах была человеческой самкой, что означало меньшую силу ударов и колебания боевых характеристик в зависимости от гормонального фона. Сейчас, из-за традиционной для рас первой тройки Волн, циклической подготовки к оплодотворению, её внимание было рассеяно болью планового внутреннего повреждения яичника – побочный запах продуктов распада гормонов ощущался системами рецепции Безымянного. Анализ паразитных движений показывал эмоциональную неустойчивость, допустимую только для шаблонов варварского типа.

Линзы в лицевом черепе волшебницы слабо бликовали в свете изотопных источников питания, находящихся в потолке и стенах – и в этих бликах не было спектров защитного покрытия или паразитного излучения работающих электронных систем. Если отбросить нереалистичную мысль о наращивании мощи фокусирующего аппарата глаза с помощью примитивных линз (мифический архетип, известный как “очки”), оставался только вариант поляризующихся линз, защищающих органы зрения от вспышек света, как при заклинаниях первого круга. Наконец, её жезл выдавал слабое излучение артефакта – слишком слабое, чтобы считать таковой значимой угрозой.

Двуручный меч, как оружие, был уделом специализированных юнитов, обладающих необходимой силой, скорость, защитой и навыками для его использования. Безымянный знал – вооружение им высокоскоростной и маневренной, но небронированной и откровенно физически слабой боевой единицы возможно только в исключительных случаях – нехватке вооружения или сражении в просторной локации против малоподвижного противника. В случае молодого воина, идущего в авангарде отряда, следующего через классический старый ход, прорытый Червём так давно, что солёный конденсат из воздуха Подземья успел сформировать метровые сталактиты и сталагмиты, вооружение человеческого подростка двуручником выглядело нелогичным.

Наконец, жрица, вопреки правилам комплектования священников человеческой расы – Безымянный знал их из хроник и трофейных уставов Империи Истинного Человечества – не имела ни тяжёлой брони, ни щита, ни одноручного оружия ударно-дробящего действия.

Предустановленные протоколы оценки противника – с точки зрения живых аналогов, это звалось “профессиональной деформацией” – требовали повысить рейтинг угрозы противника до крайне высоких значений.

Хаос. Статистические погрешности.  Актёрская игра в рамках информационной войны.

Безымянный оценил возможность критической недооценки противника. Вероятность была заведомо неизвестна.

Воин мог быть подтипом Третьей Волны, гномом с десятью килограммами сервоприводов, скрытых прослойкой маскирующей снаружи имитацией живой мускулатуры. Он мог сочетать экстраординарные маневренность, скорость и силу, орудуя мечом, перекрестье которого, упри он острие в пол, приходилось бы на переносицу. Гномы и другие редкие подрасы Третьей Волны часто выглядели похожими на человеческих подростков. В то же время, будучи используемой опытным воином, пассивная эхолокация, то самое “чуство глубин”, давала весомые преимущества в ближнем бою.

Волшебница могла притворяться низкоклассной чародейкой, скрыв развитую ауру и артефакты маскирующими устройствами, будучи, на самом деле, готовой мгновенно выпустить пять Магических Стрел, усиленных мощнейшей взрывчаткой и использующих лучшую пару топливо-окислитель из всех возможных. Скрывающие настоящую мощь предметы были редкостью, но наличие у Безымянного своего доказывало, что и противник может быть оснащён чем-то подобным.

Жрица без доспехов и с двуручным посохом могла быть каким-то из итогов редких путей развития священника.Жрец-стрелок, засыпающий противника десятками заклинаний и обученный дзен-стрельбы, жрец-призыватель, жрец-вор… священники, в силу привязки своего шаблона к выбору используемых доменов, были крайне непредсказуемыми противниками.

Это было третьей из причин – после Изгнания Нежити и категорической антипатии к альтернативно живым – почему священники были одними из самых опасных противников для Безымянного.

Сочтя тренировку в оценке противника достаточной, Безымянный закончил тренировку в установке ловушек за спиной ушедшей группы и загрузил все собранные данные экспертной системе.

Обработка данных…

Оценка погрешностей…

Воин – уровень угрозы 3+ (вооружённый гражданский Третьей Волны).

Монах – уровень угрозы от