Лжец, лжец - Т. Л. Мартин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Тебе повезло, Ева, — сказала она, и это снова привлекло мое внимание к ней. — Как и я. Но незаменимых людей нет, — ее взгляд стал пристальнее, когда она уставилась на разбитую свадебную фотографию, все еще валяющуюся на полу. — Моргнешь неправильно, и тебя могут выбросить в мусорное ведро, — она поднесла бокал к губам и выпила все до последней капли. — Никогда не забывай об этом.
Тени скользили по окну моей спальни, заливая луну тьмой. Оконное стекло дребезжало под порывами ветра и дождя.
Я никогда раньше не боялась штормов, но сегодня вечером у меня по коже бежали мурашки. Каждая вспышка молнии — это ледяные голубые глаза, стук по окну — это его шепот, отдающийся в моих ушах, а электричество в воздухе — нежелательное прикосновение, ползущее по моему позвоночнику. Я заснула руку под подушку, но впервые осколок опала не успокоил меня.
Что, если он где-то там? Искал меня? Я уже замерла один раз, когда на меня напали. Что, если я замру снова? Что, если в следующий раз меня никто не спасет?
Я зажмурила глаза. Глупая и слабая. Я так противна себе, что вкус желчи обжег мне горло.
Я уже не та наивная девочка, какой была в тринадцать. Я похоронила ее так глубоко, что она никогда не всплыла бы, даже для глотка воздуха.
Теперь я сильна. Сильнее, чем когда-либо. Достаточно сильна, чтобы открыть свои чертовы глаза и встретить шторм лицом к лицу.
Его здесь нет.
Но я не слушала. Мои глаза плотно закрыты.
Одна в своей комнате, я не сильна. Я чертовски жалкая.
Я грязная лгунья.
Мое дыхание вырывалось короткими, быстрыми вдохами. Каждый выдох задерживался и растворялся в воздухе, образуя толстое, темное покрывало. Одеяло, достаточно тяжелое, чтобы задушить меня.
Прогремел гром, и я подпрыгнула, прижимая одеяло к груди. Моя кожа липкая, лоб холодный от пота.
Со следующим раскатом грома я сбросила с себя одеяло и направилась к своей двери. Моя рука замерла на ручке, но со следующим треском молнии я толкнула дверь. Мои босые ноги ступали по прохладному паркету, пока я не оказалась лицом к закрытой двери Истона.
Раздался раскат грома, и я закрыла уши, но он не прекращался, не прекращался, не прекращался. Он не остановился.
Убирайся, убирайся.
Убирайся от меня!
Я проскользнула в спальню Истона и хлопнула дверью, как будто это действие могло отгородить меня от воспоминаний. Тяжело дыша, я отошла от его двери и обернулась.
Молния засветила в окно, время от времени освещая темную комнату. Истон провел рукой по лицу и сел в кровати. Темные волосы беспорядочно упали ему на лоб, его глаза прикрыты тяжелыми ото сна веками, когда он заметил меня.
— Ева? — он встретил мой пристальный взгляд, сел немного прямее. — Что случилось? Ты в порядке?
Я покачала головой, пытаясь спрятать дрожащие руки за спину. Какой бы нервной я ни была до сих пор, странное сочетание теплоты и смущения переполнило меня от его покровительства.
— Я в порядке.
Он внимательно наблюдал за мной.
— Могу я… — я прикусила губу, выдавливая слова. — Могу я переночевать здесь? С тобой?
Он долго не отвечал. В комнате воцарилась тишина, и мои нервы натянулись. Я не рассматривала возможность того, что он мог сказать "нет". Что, если он скажет "нет"?
Я отступила назад, коснулась пальцами ручки.
— Забудь об этом. Я веду себя глупо.
Возясь с дверной ручкой, я остановилась, когда он откинул одеяло и приказал:
— Останься.
Я пристально посмотрела на него.
— Пожалуйста, — это мягко и убедительно.
Мои пальцы соскользнули с ручки. Я подошла к нему и вытерла ладони о пижамные шорты.
Я та, кто пришла сюда, кто попросила его. Но он сказал — пожалуйста… Как будто это он хотел, чтобы я осталась. Как будто это я делала ему одолжение.
Я забралась к нему в постель, его взгляд прикован к моей коже. Я лежала на спине, мое сердце учащенно билось, пока я смотрела в потолок. Я укрыта одеялом. Оно согрето его телом и пахло им.
— Я не это имела в виду, — услышала я свой голос. — То, что я сказала прошлой ночью, перед твоим уходом.
— Я так и понял.
Я моргнула, повернула голову, чтобы посмотреть на него.
Он наблюдал за мной, его лицо так близко, что на нем нет ничего, кроме жестких линий, мягких губ и спокойного взгляда. Бабочки порхали у меня в животе, и я быстро снова отвела взгляд. Если молния так легко подчеркивала его уверенность, то моя неуверенность должна вспыхивать неоновыми огнями.
— Какую часть? — спросила я шепотом.
— Все, — его взгляд обжигал мою кожу, принося жар к щекам. — Каждое слово. Каждую секунду.
Мои губы приоткрылись, из меня вырвался поток воздуха. Мой пульс выбивал чечетку между бедер.
Его низкий голос скользнул по моей коже.
— Посмотри на меня, Ева.
— Зачем?
У меня перехватыватило дыхание. Очевидно, я не единственная, кто способен отвлекать.
— Потому что ты в моей постели.
Тук, тук, тук.
— Потому что я хочу быть уверен, что я единственный, кто присутствует в твоей голове, когда ты засыпаешь.
Мои глаза закрылись, когда до меня дошли его слова.
Ты единственный, — хотелось мне сказать ему. — Ты всегда был единственным.
Медленно разлепляя отяжелевшие веки, я перевернулась на бок, чтобы посмотреть ему в лицо, и Истон внимательно наблюдал за мной, подложив одну руку под голову.
Он выдохнул, теплое дыхание коснулось моих губ.
Наше ровное дыхание наполнило комнату, глубокое и медленное. Звуки гипнотизировали. Они утешали и успокаивали меня, потому что принадлежали Истону. Они мои. Наши.
В конце концов, его веки начали опускаться. Его дыхание стало глубже. Мое последовало его примеру, и мои глаза закрылись. Я начала отдаляться, мое тело таяло в уюте его кровати. Прежде чем позволить темноте поглотить меня, я прошептала:
— Спасибо.
Прошел удар, затем другой.
Его голос звучал хрипло, когда он пробормотал:
— Спокойной ночи, Ева.
Истон
Сначала я почувствовал ее запах.
Аромат лаванды на моей подушке, в моих простынях, в моих легких.
Мой пульс участился, и я медленно открыл глаза. После того, как Ева уснула, я лежал и просто смотрел на нее. Прошло несколько часов, прежде чем моя кровь остыла настолько, что я смог
