Как найти Феникса - Татьяна Форш

– А-а-а… – Лешак зашелся кашляющим смехом. – А я-то думал, ты на митинг оборотниц попал. Они сейчас дюже нервные. Просят, чтобы я позволил им выходить замуж не только за оборотней, но и за волков. А мне совершенно не хочется мутантов плодить. Вот и прячусь от них ужо какую неделю. Ничего. Немного осталось. А там и осень подойдет. Не до того станет.

– Неча зубы скалить! – От возмущения заплывший глаз Василия даже немного приоткрылся. – Я тут, понимаешь ли, жизнью, здоровьем рискую…

– Стоп! – Чтобы прекратить начинающуюся склоку, Ник поднялся и, не сводя глаз с домового, уточнил: – А ты уверен, что твой муз-алкаш-доброволец сможет справиться с Пепельным? Ведь самогоном того не победить! К тому же жажда чужда его сущности, у него по жизни трубы горят, ничем не потушишь…

Василий тут же забыл о недоразумении и улыбнулся щербатым ртом.

– А Пепельный нам сегодня не помеха. Нету его в замке-то! Уже несколько дней как нету.

– А если он именно сегодня и вернется?

– Исключено! – уверенно выпалил бородач. – Петрович говорит, что когда он надолго уходит, то псин своих страшных выпускает бегать по окрестностям замка. А если собирается вернуться, то как-то дает знак слугам, и те загоняют их в клетки за несколько часов до его возвращения. Так-то вот. Сегодня и собаки бегают, и слуги пьют, а значит, нам никто не помешает. Но для страховки, прежде чем лезть в замок, заглянем во двор. Если псины бегают, значит, путь открыт и нам надо будет бояться только их!

– Когда идем? – Ник нахмурился, о чем-то раздумывая.

Домовой поглядел на ломящийся от еды стол и сглотнул.

– Часа через три, я думаю. Как раз наемся!

– Угощайтесь, ешьте, пейте, гости дорогие, – засуетился Могилка, выуживая из-под прилавка еще одну бутыль, содержимое которой тут же очень приглянулось лешему. Да и Василий сразу воспрянул духом.

– Ой, как же вы вовремя, Упырь Емельяныч! Как вовремя! Вытяжка волчьей ягоды, если не ошибаюсь?

– Конечно, Василий Батькович. Все, как вы любите!

– Вы сама любезность, Упырь Емельяныч!

– Ну что вы, что вы!

– Да, и не спорьте!

Вздохнув, Никита снова сел на табурет и невольно улыбнулся, потешаясь над бесконечными расшаркиваниями мохнатого домового с подбитым глазом и самого настоящего упыря: лысого, тощего, с серой кожей и крыльями, ниспадающими с плеч на манер плаща.

Глава 14

Жар пустыни сменился стеной огня. Всепожирающая стихия окружила караван и принялась сужать круг, оставляя после себя только пепельные клочки мертвой травы и обугленные останки животных. Людей не было! Я осталась совсем одна. Один на один с приближающейся смертью.

Вдруг внутри себя я почувствовала зарождающийся сгусток энергии, который смог повелевать безумной стихией. И в следующий миг жар исчез, отрезанный холодной стеной из огромных зеркал. Не сводя глаз с собственного отражения, я шагнула к ближайшему зеркальному стеклу, уходящему в бездонную синь небес, и замерла, глядя, как у меня из-за спины вышел сначала Пепельный, потом Ник – мой Никита, каким я его всегда и знала. Без обгоревшей кожи, без белых глаз.

Не в силах оторвать взгляда от отражения, я, вместо того чтобы обернуться, направилась к зеркалу, кожей чувствуя опасность, и вмиг, когда я должна была коснуться лбом стекла, отражение исчезло, открывая мне дверь в мир, объятый пламенем.

– Василиса! Вась! Хватит горланить, всех перепугала!

Я распахнула глаза и непонимающе уставилась на тормошившего меня Змея. Он шагал рядом с повозкой и пытался сделать три дела сразу: разбудить меня, успокоить караванщиков и переорать Борьку. Последнее ему удавалось с трудом. Рыжая скотина вопила, как труба, пытаясь объяснить столпившимся рядом с нами караванщикам, что у его сестры такие припадки в норме, а вот когда «она начнет обрастать шерстью и плеваться пламенем, тогда надо спрятаться за барханом, чтобы не задело, ежели ненароком чихнет».

Караванщики слушали, с интересом поглядывая на меня, что-то активно обсуждали и расходиться не торопились.

Я села и, держась за раскалывающуюся голову, попыталась осознать: то, что я увидела, был сон. Точнее, кошмар. Настоящая реальность – вот она: караванщики, пустыня, жара и опухшее от жажды горло. И мне такая реальность нравилась куда больше, чем то, что я увидела во сне.

А что я увидела?

Эх, как мне порой не хватает советов моей ма… Мафани. Было бы со мной ее интерактивное зеркало, и я бы давно получила исчерпывающий ответ обо всех тайнах этого сна. Но… как я снова смогу ей довериться после того, что она хотела со мной сделать?

Рука невольно коснулась плоского живота.

А может, этот сон – предсказание, что именно ребенок защитит меня от всего? Ведь во сне магический импульс шел не от меня, а из меня…

– Опять кошмары мучают? – Афон не сводил с меня внимательного взгляда.

– Да так… – Я отмахнулась, предпочитая не смотреть ему в глаза.

– А если судить по громкости твоего визга – еще какие! Кстати! – Он наконец-то отвлекся от неприятной для меня темы и указал на восток, где рядом с изрядно приблизившейся махиной башни темнело крошечное пятнышко. – Караванщик оказался прав – надвигается буря. Но мы опережаем ее на пару часов. Поэтому успеем укрыться в развалинах и переждать. А на рассвете отправимся дальше. Если мои предположения верны, мы достигнем Кейфира завтра к полудню. Караванщик говорит – если бы не буря, мы бы не отклонились так сильно от курса и в столице были бы уже сегодня к ночи.

– Ничего страшного, значит, будем завтра. – Я попыталась бодро улыбнуться. Вышло испуганно и жалко. Вместо того чтобы приободрить, моя улыбка совсем перепугала Змея.

– Васенька, что с тобой? Плохо? – всполошился он и даже потрогал мой ледяной лоб. – Пить хочешь? На тебе лица нет! Точнее, есть. Только оно как нарисованное. А кожа белая, будто из тебя выпили всю жизнь! Что случилось?

– Все хорошо! Правда! Наверное, меня просто пугает неопределенность. Ни с книгой непонятно, ни с Фениксом. Ни… вообще ни с чем, понимаешь? Вот и лезет вся эта чушь в голову, а потом снится!

– Это все из-за сна? – не унимался Змей. – А ты расскажи, и легче станет. Может, я чем помогу? Все-таки когда-то подрабатывал тем, что объяснял девицам сны и гадал.

– Короче, был шарлатаном! – констатировала я, чувствуя, как с каждым его словом мне становится все спокойнее.

– Я был магом-практиком, а даже им иногда хочется кушать, – ухмыльнулся он. – Ну как? Расскажешь?

– Да там и рассказывать-то нечего! – отмахнулась я и, глядя на приближающиеся развалины сторожевой башни, заговорила: – Мне приснился огонь. Будто он съедает весь караван и остаюсь только я. Потом, откуда-то извне, приходит сила. Магия. И она сковывает огонь, точнее, ставит между мной и жаром огромные зеркала. А когда я посмотрела в зеркало, то увидела, как у меня из-за спины появился сначала Ник, а потом Пепельный. Вот где смысл?

Змей поскреб когтями затылок.

– Ну, может, твой сон означает, что ты ждешь Ника и боишься Пепельного? А может, он означает твои сомнения по поводу отцовства? Хотя я уже говорил, что эта проблема и дырки от бублика не стоит! А огонь… указывает на Пепельного.

– Что указывает?! – Предсказатель хренов! Сердце снова забилось так, словно готово было выпрыгнуть.

– Ну как что… То! Все закончится тем, что нам придется идти в его пекло. В Пекельный мир. – Змей нахмурился и вдруг выдал: – О! А может, это означает, что случится самое страшное и наш мир станет его миром?

– Это означает, что, когда ты в шкуре Змея, мой друг, тебе лучше не думать, не говорить и вообще идеальный вариант – впасть в спячку. – Даже Борька не выдержал такого бреда, бросил на Афона быстрый взгляд и громким шепотом посоветовал мне: – Ты, Вась, держись от него подальше. Или едой кидайся, когда пасть откроет. Пока будет пережевывать, может, и сам забудет, что хотел сказать!

– Ты меня-то с собой не путай, мечта мясника! – Змей после такой отповеди начал звереть. – Если я говорю что-то непонятное, то на это есть веские причины!

– Например, сумасшедшая бабушка в третьем поколении? – Борька, явно довольный своим остроумием, тихо заржал. Его сосед по упряжке покосился на него печальным взглядом и вздохнул, явно соглашаясь с диагнозом не только Змея, но и самого Борьки.

– Ты мою бабушку не тронь! – окончательно взбеленился Афон.

– Да больно надо! Эксгумацией не занимаюсь! Красивое слово? Сам придумал! Означает «в гробу я видел твоих чешуйчатых родственников»!

– Ах ты! – Змей обошел повозку и угрожающе сжал уздечку. – Ах ты…

– Ах я! – согласился Борька, самовлюбленно закрывая глаза. – Ах я…

И ведь даже не показал, что ему страшно. А может, и не страшно вовсе?

Не знаю, чем бы завершилась эта перебранка, если бы не увеличившаяся втрое тучка на горизонте. Причем до нас стал доноситься странный резкий звук.