Том 3. Стихотворения - Константин Бальмонт

Четверть века

Неужели четверть векаЧто-нибудьДля такого человека,Пред которым дальний путь!О, неправда! Это шутка.Разве я работник? Нет!Я лишь сердцем, вне рассудка,Жил – как птица, как поэт,Я по снегу первопуткаРазбросал, смеясь, свой след.Я порою тоже строюСкрепы нежного гнезда.Но всегда лечу мечтоюВ неизвестное Туда.Все же, милых покидая,Милых в сердце я храню,Сердцем им не изменяю.Память – горница златая,Верь крылатым – и огню!

На старых канатах

На старых канатах, изведавших бурю и брызги соленой волны,Сижу я, гляжу я, а Солнце нисходит на скатах своей вышины,Одетое в пурпур, в светлейший, чем Тирский, добытый царям, багрянец,Оно поспешает, в разлитии блесков, дать вечеру пышный конец.

И темные мачты, и серый мой парус, и след по воде от руля,Облиты гореньем, в пожаре минуты, торопящей бег корабля,По водам, покрывшим отроги Лемурий и башни былых Атлантид,Багряное Солнце, в кипении лавы, в сверканьи мгновенья, горит.

Частью-частицей

Частью-частицей морей и ветров и ночей и рассветовСтал я в ветрах, вечерах, и морях, и рассветах, и снах.Сердце у волн и у зорь, в багряницу и в солнце одетых,Просит ответов, и белою чайкой мелькает в волнах.Частью-частицей морей, вечеров, и ветров, и закатовСтал я в морях, и ночах, и ветрах, и закатах златых.Хочется рифм, и созвучий неверных, ошибкой богатых,Взлетов и скатов, чтоб лился и бился весь брызжущий стих.

Лишь

Я с бакланом,Быстрым, черным,  По морям лечу.

Я туманом,Бесповторным,  Бью уют лучу.

И лучами,И волною,  Я пленен равно.

Лишь очами,Только мною,  Миру жить дано.

Летучия

Что пенно мелькаетНад пеной волны?Что там возникает,Как быстрые сны?Летучия рыбки,Как стаи стрекоз,Как лепеты скрипки,Как трепеты грез.

Дурман

В моем саду цветет дурман,И амариллис-белладонна.В нем воздух странно полупьян,В нем разум мыслит полусонно.Поет мечтанье многозвонно: –«Из дальних стран, из дальних стран,Я к вам пришел, цветы влюбленья,Мне новолунной ночью данМиг чарованья, усыпленья,Здесь самый воздух точно пенье,И у деревьев женский стан.Непрерываемость забвенья!»

Тонкий бисер

Тонкий бисер капелек росистыхНа растеньи с множеством кистей.В небесах лазурно-свеже-чистыхТихий смех оконченных дождей.

Сердце-уводящая улыбка,Хризолит ликующий разлит.И вдали, за садом, чья-то скрипкаО далеких-близких говорит.

Магей-агава

Я магей восхвалю на гремучем тамтаме.  Встрепенулся напев – переклички струя.Он зовется магей – за горами-морями,  И агавою – там, где отчизна моя.Каждый лист – мощный меч, и с двумя остриями,  И с насечкою игл на черте острия.Хищный помысл блеснул, весь в иззубренной раме,  То растенье – напев, а напев это – Я.

Лунный клад

От волны к волне вспененнойПерекатный перехват.  Вечер лунный, тихозвонный,  В сердце тайный светит клад.

Я внимаю наклоненныйГоворливостям волны.  Вечер, грезой озаренный,  Слышит тайну глубины.

Зов доходит заглушенный,В водных пропастях курган.  Взрывом прошлым погруженный  В безграничный Океан.

Многогласный гул сплетенныйВ лунном свете внятен мне.  От потопших – вознесенный,  От глубинных – к вышине.

В Океане

Солнце опять утонуло в Океане за влажною далью,Облака – золотые твердыни, облачка – острова синевы.

Вспыхнули ризы лазури, расцвеченною тают вуалью,Головни отгоревших пожарищ, и обрывки горящей травы.

Это сгорело пол-мира, и окуталось в мантию тленья,В Небесах даже смерть по-другому, – кто сгорел, тот мгновенно воскрес.

Пламени Вечери тайной, вся душа в торжестве преломленья,И дрожат проступившие звезды, в вознесении синих Небес.

Со мною

Лунно окутанный, Солнцем одетый,Верю в приметы, и знаю ответы.

Звездно обвенчанный с бездной ночною,Всюду присутствую, будь же со мною.

Если ты спросишь мечтой тонкострунной,Путь покажу тебе вольный и лунный.

Если натянешь ты струны сильнее,Путь тебе дам я лазурного змея.

Будешь на Севере, будешь на Юге,С Солнцем двусветным, в законченном круге.

Сердцем обнимешь росинку и горы,Будут твои всеобъятными взоры.

Будь же со мною, крещу я Луною,В солнечных зорях все тайны открою.

Жемчужина

Посмотри, в просторах матовых потухающей зариЕсть жемчужинка, которая засветилась изнутри.Это – та лампада вечная, неразлучная со мной,Что горит звездой Вечернею над изогнутой Луной.

Ах, от острого и нежного, тонко-белого СерпаК дням минувшим означается еле зримая тропа.Вижу тихую я детскую, луч лампады в пляске снов,И грядущее мерещится – там – как нитка жемчугов.

В дымке

Флейты звук, зоревой, голубой,Так по детскому ласковомалый, –Барабана глухой перебой, –Звук литавр, торжествующе-алый, –Сонно-знойные звуки зурны, –И дремотность баюканий няни, –Вы во мне, многозвонные сны,В золотистом дрожащем тумане.

Талисман

В сердце дремлет талисман,Точно дальний ропот Моря, –Я звездою осиян,Я живу с Судьбой не споря.

Я внимаю каждый часНе словам людей случайным,В сердце слушаю рассказ,Где сияют тайны тайнам.

Потому среди людейЯ всегда лучом отмечен, –Полюс мыслей и страстей,Верный в верном, верным встречен.

На грани

Я держу себя на граниОбольстительных безумий,В нежно-радужном тумане,Между волн, в поющем шуме.В гуле тающих веселий,Бросив мысль во власть зарницы,Я в лазурной колыбели,Я в чертоге Райской птицы.

Музыка

Когда и правая и левая рукаЧрез волшебство поют на клавишах двуцветных,И звездною росой обрызгана тоска,И колокольчики журчат в мечтах рассветных, –

Тогда священна ты, – ты не одна из нас,А ты как солнца луч в движении тумана,И голос сердца ты, и листьев ты рассказ,И в роще дремлющей идущая Диана.

Всего острей поет в тебе одна струна,Чрез грезу Шумана и зыбкий стон Шопена.Безумие луны! И вся ты – как луна,Когда вскипит волна, но падает как пена.

Страсть

Страстью зачался мир,Страсть – в ясновиденье глаз,Страсть – в многозвонности лир,В страсти – костер для нас!

Страсть – волшебство слепоты,Не боящейся в пропасть упасть,Страсть это ждущая ты,Славьте слепую страсть!

Тонкий стебель