Том 3. Стихотворения - Константин Бальмонт

«Я нашел, как развеять мне скуку…»

Я нашел, как развеять мне скуку,Как быть светлым, мне в муке моей.Я от Ветра разведал наукуБыть веселым в напеве скорбей.

Запою, заведу, загуторю,Сам с собой без конца говорю.Не позорно ль быть преданным гopю?Можно в сердце затеять зарю.

Всю равнину от края до краяЯ прошел в этом царстве снеговИ певучие руны слагая,Заносил их на снежный покров.

И пройдя по зеркальности синей,Начертал я заклятья на льду,Опушил их серебряный иней,Заманил в заговор я звезду.

Проиграло мне хором МолчаньеБезглагольную песню свою.Из снегов предо мной изваяньяЯ в них жизнь заклинаньем впою.

Этим Месяцем желтым, ущербным,Покачнувшим златые рога,Сохранившимся прутиком вербным,Я велю вам Живите, снега.

Оживляются странные лики,Много созданных снежных людейЕсли б было немного брусники,Я б раскрасил в них пламя страстей.

Подожду, как совсем покраснеет,Пред ущербом последним, ЛунаКапли три она крови мне свеет,Я их вброшу, в их сердце, до дна

«Снежные люди устроены…»

Снежные люди устроены,Снежные боги при них.Люди, как каста, утроены,Бог – дополнительный стих.

Месяцем боги отмечены,Кровью ущербной Луны,В членах они изувечены,Быть как отдельность должны.

Те, – как болезнью слоновоюВажно распучив живот, –С алчностью смотрят суровою,Мир это пища им в рог.

Те, развернув семипалыеРуки, по тысяче рук,Зубы оскалили алые, –Надо почтенья вокруг.

Те, разукрасившись блестками, –Женская будет статья, –Вместе с мужчинами – тезкамиСлавят восторг бытия.

Груди у них поразвешаныВроде как будто лозы,Взоры глядящих утешены,Даже до нежной слезы.

Дальше герои вельможные,Палица в каждой руке,Это – столпы придорожные,Дамбы в великой реке.

Если без них, так разъедетсяВлага в чрезмерный разлив,Лоб здесь у каждого медится,Каждый охранно красив.

Дальше – со лбом убегающим,Это советники все,Взором мерцают мигающимВ мудрой и хитрой красе.

Зная, что столь предпочтителенЗад пред неверным крылом,Их хоровод умилителен,Каждый мешок здесь мешком.

Дальше – фигуры медвежие,Храбрости бравый оплот,Кровью помазаны, свежие,Сильные, добрый народ.

Я освятил их заклятьями,Кровью своей окропил,Будьте здесь слитными братьями,Связью устойных стропил.

Я освятил их напевами,Кровью и птиц и зверей,Будьте как юноши с девами,В страсти любовной своей.

Я освятил их гаданьями,Кровью ущербной Луны,Будьте моими созданьями,Будьте, хочу, вы должны.

Я прохожу в этом множестве,Кровью я лики кроплю,Царствуйте здесь в многобожестве,Каждого я полюблю.

Будут вам жертвы багряные,Алости снова и вновь,Капли кроплю я румяные,Чару влагаю я в кровь.

«Я из белой страны…»

Я из белой страны– Кто сказал? Кто сказал? –Я из белой страны,Я из белой страны.

«Прежде, видя, как снежинки…»

Прежде, видя, как снежинки  В воздухе летают,Говорил я: серебринки,Говорил: с цветов пушинки,  Стаи феи летают.

И конечно. Ведь красивы.  Ишь как шелушатся.Заплетаются в извивы,И летят, как хлопья ивы,  Пухом вниз ложатся.

Да постои. Не так уж глуп я.  Знаю те алмазы.Да, узнал. Не так уж туп я.Это – кожа, это – струпья  Моровой Проказы.

Там на Севере, седая,  И еще на Юге,Спит Проказа мировая,И скребется, восставая,  На Полярном круге.

Позевает, поскребется,  Налущит лохмотий,Глянет, плюнет и ругнется,Туча на небе сберется,  Тут на повороте.

На углу ворот Полярных,  Ведьминому сказуПослушал, в клубах парныхНакопила снов угарных,  Понесла заразу.

На зеленые поляны  Дунет, все повянет.Заморозила туманы,Бросит между трав изъяны,  Мертвый узел стянет.

И посыплет, и засеет,  С краю и до краю.Цепенение навеет,Заметелит, завладеет,  Брежу, засыпаю.

«В западне я у врага…»

В западне я у врага.Где же быть мне? Здесь в юрте?В этой душной тесноте?Или выйти на снега?Как выходят на луга?Там теснее в пустоте,В безграничности того,Что едино и мертво.Я вольнее между стен,Где хоть тени перемен,Где хоть это для меня: –Тихий треск и скок Огня.На равнине я мертвецВ безраничности гробниц,Где начало есть конецВ одноцветном без границТам я в вольности – скелет,Здесь я в тесности – живой.Мной зажженный – дышит светВ этой келье гробовой.Только выйду, видно мне,Что со мною никого.Здесь же в жарком полуснеОживает вещество.Я подушку обниму,Я с покрышкой говорю.И шепчу я в полутьмеК неизвестному, ему.Мне отрадней и вольнейЗакрывать свои глаза,Обращаясь мыслью к ней,Чьи глаза как бирюза.С непостижной говорю,Распаляюсь и горю,В теле есть такой огонь,Что уж вот я не один.Ветер взвыл. Ну, что ж, трезвонь,Но меня в тиши не тронь,Здесь не царство диких льдинЗдесь хоть в грезе, я ловлюЧье-то нежное «Люблю»,Хоть в гробу, но властелин.

«Я узнал сегодня ночью…»

Я узнал сегодня ночью,Что воочью, что воочьюВещи все – живые.Я зажег огонь, и думыДумал, думал Ветра шумыДоходили до меня,Круговые.Я глядел на скок Огня.Сине-красную он пляскуНачинал и изменял,Взявши желтую окраскуЗачинал иную сказку,Становился снова ал,В дым бежал, в седые дымы,Перемешивался с ними,Прогонял их от себя,Бил их прутьями цветными,Языками расписными,Пламецветности дробя,Сам собою обольщался,Голубою клятвой клялся,Что нельзя же не любяТак неистово метаться,Так несдержанно гореть,Был как золото, как медь,Фиолетово мерцая,Начинал тихонько петь,Вился, дымы обнимая,Снова дыму пел: Не тронь,Нет, не тронь, ведь я Огонь.Золотился реже, реже,Загрязнялся чаще, чаще.И на шкуре я медвежейРазмышлял, что я пропащий,Что когда-то я веснойБыл с любимою женой,Проходил по вешней чаще,Каждый листик был алмаз,Каждый цветик нежил нас,О, я помню, как коснулсяЯ губами нежных губКак невольно усмехнулсяЯ на свежесть поцелуя,Каждый, к зубу льнущий зуб,Каждый нежный белый зубМне любовно улыбнулся,Жил в отдельности ликуя,О, я помню как меняТонкий ток пронзил огня,Как я сжал ее, и алоУлыбалася заря,И лесная тишь качала,Без конца, и без начала,Двух влюбленных, в ком, горя,Было счастье обниматься,Так, вот так, прижать, прижаться,Так, вот так… Постой, постой,Что такое, что такое,Что такое здесь со мной?Я лежу в палящем зноеС изумительной женой!На медвежей был я шкуре,А теперь – в объятьях чьих?В поцелуйной дикой буре,Мне Огонь поет свой стих,Я в истомности касаний,Я целую, я дрожу,Я в сияньи, я в тумане,Кто со мной, не услежу,Что со мной, не расскажу,Я вступил в огонь горячий,Телом я вошел в весну,Я захлебываюсь в плаче,В сладком хохоте стону,И кругом, с Огнем качаясь,Расцвечаясь в красоте,Отраженьями встречаясь,Пляшут вещи все в юрте,Пляшет утварь, пляшут стены,Сумрак шепчется живой,Все в дрожаньи переменыПоцелуй есть теневой,К огневому средоточью,Словно шабаш круговой,Всех вещей стянулся рой.Это видел я воочью,Нынче ночью, нынче ночью,И теперь уж я – другой.

«Что там в складках волчьей шубы…»