Причеши меня. Твой текст. Редактура художественной прозы: от стиля до сюжета - Екатерина Звонцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Москва, 1876 год. Скандальный журналист и противник домостроя, печатающийся под псевдонимом Оса, обличает молодого учителя, служащего в дворянском доме D. В отвратительном преступлении пострадал маленький наследник этой семьи. Виновность юноши выглядит почти очевидной, и Оса, не жалея яда, рушит его жизнь. Но хотя материал производит фурор, постепенно Оса понимает: дьявол в деталях. Не обернулось ли наказание преступлением?
Десять лет спустя. Сыщик Иван K. не может смотреть в глаза новому начальнику — из-за трагедии, тень которой преследует их обоих. В каждом громком раскрытии. В случайных взглядах и словах. В картинах эпатажного молодого художника. Единственный способ Ивана начать жизнь с чистого листа — разобраться, что же произошло в Совином доме, когда он был совсем юным, понять, кто тогда избежал наказания, и раскрыть секреты тех, кому опрометчиво доверял больше, чем себе.
Разгадка рядом. Но, чтобы найти ее, придется сыграть по правилам Диккенса: пережить Рождество и не отступиться, кто бы ни постучал в окно. Три призрака-персонажа из книг мертвого друга придут к Ивану в эту ночь и укажут ему дорогу. Вот только выдержит ли он правду о самом себе?
Перед нами рождественская история о московском полицейском, разворачивающаяся в 1886 году. И мы просто не смогли бы начать писать ее, не изучив заранее следующие ключевые для сюжета вещи:
• Когда в Москве появился специализированный уголовный сыск (спойлер: позже, чем вы могли подумать, посмотрев, например, «Гоголя»); как он был устроен; какие использовались методы и как составлялось штатное расписание; кто был начальником на момент действия и т. д. От этого зависели положение героев, возможности, зоны ответственности и вообще почти все, обосновывающее их поступки и отношения. (Источники: исторические материалы МВД и СК, тексты Гиляровского, мемуары полицейских той эпохи.)
• Как проходило дореволюционное Рождество? Нужно было узнать хотя бы базовые вещи, вроде того, сколько полицейских дежурило в праздник. Да и вообще без этого было не создать ни одно описание, а оставлять все их «на попозже» — значит лишать работу над книгой красок. Что грустно. Нам же, авторам, тоже должно быть интересно. (Источники: аутентичная художественная литература, снова мемуары — уже разных людей, тематические статьи с достаточной библиографической базой.)
• Какой была судебная практика по сексуальным преступлениям против детей, насколько легко обвиняемый мог избежать наказания и так далее. (Спойлер: Достоевский прав, все было плохо.) На этом держались многие сюжетные конфликты. (Источники: снова исторические материалы полицейских и судебных ведомств, научные работы, статистика.)
• Где преимущественно жили те, кто не располагал собственной недвижимостью, и почему. От этого во многом зависело, кто, где, почему окажется в нужное время. И сможет ли оказаться. (Источники примерно те же, что и у темы Рождества. О «барских квартирах», «нумерах» и доходных домах есть и отдельные написанные экспертами книги.)
• О чем писала пресса того периода. Какой была профессия героя. (Источники всё те же, и советов по их выбору не будет, кроме одного: «Википедия» ценна в основном не своими статьями, а сносками и списками литературы в конце.)
Если память мне не изменяет, это всё. Итак, мы собрали данные. Привязали к сюжету, домыслили темные пятна там, где информации нет, поняли, где будем вольничать. Дальше — пишем. Но уже в процессе непременно выяснится, что для объемных образов, отдельных сцен и формальных разговоров нам пригодятся такие вещи, как:
• особенности московского освещения в те годы;
• русско-турецкая война;
• тонкости запекания гуся;
• женский вопрос;
• дореволюционная психиатрия;
• цыганский вопрос;
• и многое-многое другое.
К чему это? К тому, что см. третий абзац снова! Невозможно просто взять и заранее собрать всю нужную матчасть. Ваши персонажи будут думать, ваши персонажи будут разговаривать, они, в конце концов, будут есть. И присмотреться ко всему этому придется. Но нужно четко отделять то, что пригодится вам сразу, от того, что терпит. Иначе риск перегореть или утонуть высок. А еще к тому, что нормально час насиловать Google и несколько книг, чтобы написать одно предложение, вроде «В штате, кроме него, было всего четыре сыщика» (даже если ни один из этих четверых в сюжете не мелькнет!). Как растет жемчужина? По крупинке, по крупинке песчинка превращается во что-то сверкающее и прекрасное. Примерно так же будет расти вера читателя в ваш сюжет, мир и атмосферу. Но без вас она не вырастет.
Железный занавес: что не так с «Пиши о том, о чем знаешь»?
Разговор о матчасти может длиться бесконечно. Мы остановимся вовремя, но есть еще пара тем, которые я бы осторожно подсветила. Возможно, тем самым я развяжу кому-то руки и развею тревогу. Пусть девизом этой главы станет «Можно, но только осторожно».
Написание книг здорово сакрализировано. Здесь даже есть свои «смертные грехи», приравнивающие шаг влево и шаг вправо к расстрелу. Один из них — тот самый, из заголовка. Но проблема его не в железобетонном желании что-либо запретить, а в туманности формулировки и широте смыслов, которые можно в нее вложить.
Ничего нового. Коровка говорит «му», собачка говорит «гав», слон говорит что-то, что русский язык передать не может, а опытный автор говорит: «Никогда не пишите о том, чего не знаете». Вот только опытный автор — человек занятой. Ему надо над романами работать, на мероприятиях бывать, воспитывать детей и котов. Поэтому у него далеко не всегда есть время закончить совет вполне очевидным продолжением:
«А если очень хочется, сначала узнайте. И только потом пишите».
В предыдущей главе мы это уже упомянули: для каждой книги есть базовый блок матчасти, который нужно собрать, прежде чем садиться за текст. В идеале — даже прежде, чем приступать к плану, а к поглавнику и подавно. Немного продолжим тему, точнее, уведем ее в более узкое русло: поговорим о выборе книжных локаций. Это подразумевает и менталитет персонажей, национальный колорит, быт и многое другое.
Я против любых «железных занавесов», неважно, на уровне конкретных, масштабных политических решений или на абстрактном обывательско-творческом «Да не пишите о них, пишите о нас». Зачем вам герои-французы, американцы, японцы? Пишите о русских. Сразу оговорюсь:
