Доказательство Канта - Елена Янова

функционирующем состоянии, а об остальных позаботимся, ночь парализованный человек даже в тяжелой броне может и не пережить.

По периметру защитного купола трое промышленников сосредоточенно обозревали окрестности, особо внимательно проходясь взглядом по тем местам, где мы предположительно могли быть. Еще трое под руководством Алана устанавливали осветители, направляя их вовне защиты — плохо. Точно заранее все продумали, без предварительной подготовки так оперативно захватить лагерь невозможно. Мелькнули белые халаты — похоже, ученых согнали в наш жилой блок. Надеюсь, туда же погонят и аналитиков, из одного места всех будет удобнее вытаскивать, чем из разных.

Едва звезда приблизилась к кромке горизонта, и облака окрасились в ядрено-фиолетовые с гнетуще-алыми сполохами оттенки, к границе защитного купола уверенной походкой подошел Алан, и глядя на пришпиленную к земле за основание передней второй правой лапы суккубу, принялся осматривать пространство за куполом, но близко к радужной пленке он не приближался, что наводило на некоторые размышления.

— Вы знаете, Честер, стрелять в фактически безоружных людей — не моя идея, — с грустной ноткой в голосе сообщил в луговое разнотравье Алан. Я, лежа в кустах, напряженно думал, стараясь одновременно и воспринимать все, что он мне говорит, и соображать, что дальше делать.

Шуметь и выдавать свое местоположение мне нельзя — оружие есть не только у меня, но и у них, если только за прошедшие полчаса Алан не умудрился договориться с нашим штатным гением, по-хорошему или не очень, и тот не перепрограммировал защитный купол. Уж больно расслабленно он стоит, не уверенный в своей защищенности человек не будет столь беспечен.

Шевелись, моя извилина, соображай давай. Особенности программирования купола таковы, что опасную вещь или существо купол не может ни впустить внутрь, ни выпустить — наверно, именно поэтому, когда наниты засбоили, нам не удалось пришибить бронебойными суккубу сразу, хорошо хоть защита погасила инерцию заряда, и игла рикошетом не прошила нас всех вместе взятых.

Значит, купол перепрограммирован отражать обстрел с нашей стороны — но и мы, условно говоря, под защитой, пусть она и эфемерна. Да-а-а, ситуевина. Пару суток мы продержимся, фляжки с водой есть, да и мы не лыком шиты, но вообще расстановка сил аховая. У них — защита, оружие, аппаратура, наши ученые, аналитики, и их десять человек. А нас пятеро, и интроверты из строя выведены на несколько часов, что с Берцем и Уиллом — я понятия не имею, боезапас у нас ограничен, вокруг дружелюбный донельзя животный мир и из всех плюсов — только броня да немного игл. Ах да, и аптечка. И еще у меня есть запас силитоксина прямиком из суккубовых зубов.

Я поднялся, снял шлем и подошел к защитному куполу со своей стороны, и мы с промышленником встали друг напротив друга, разделенные непреодолимой стеной защитного слоя толщиной в несколько сот микрон. Вытащить игломет апостолец и не дернулся — выходит, я все верно рассчитал, купол перепрограммирован. Глядя Алану глаза в глаза, я спросил только одно:

— Лютеций?

— А вам не откажешь в сообразительности. Я думал, вам понадобится больше времени.

— Да нет, поняли мы почти сразу. Просто ждали с вашей стороны активности. — Я внимательно разглядывал его лицо, и голову чуть наклонил, гипнотизируя кошачьими зрачками — вдруг я что-то важное смогу заметить.

— Надеюсь, мы не обманули ваши ожидания? — Алану от моего пристального внимания было неуютно, но виду он не показывал.

— О нет, я под впечатлением. Только расскажите мне, пожалуйста, почему вы не стали стрелять на поражение? Это было бы логичнее. Зачем такие сложности?

— Я хотел дать вам шанс, — Алан пожал плечами, и мне захотелось от души поправить ему невозмутимое личико, желательно справа, а потом еще и слева. — Через неделю мы выработаем жилу и исчезнем вместе с рудой. Процентов с продажи мне хватит до конца дней, а незаметно осесть можно в любом из пяти миров. Если вам удастся протянуть неделю, будете наслаждаться жизнью, как и я. Не удастся — такова судьба.

— Корпус и военные должны каждый день получать мои отчеты, — проговорил я, надеясь, что промышленник об этом не подумал.

Алан неприятно улыбнулся:

— Вы всерьез полагаете, что я не учел подобную мелочь?

Я промолчал, а Алан задумчиво посмотрел в быстро наливающееся сумерками небо и скучающим тоном добавил:

— Да, кстати, я позаимствую ваших ученых, вы не против? Высокого класса профессионалы, мы таких ценим. Будьте уверены, у нас им понравится.

Я чуть не зашипел от злости, но нашел в себе силы сдержаться, и с видом оскорбленной невинности холодно поинтересовался:

— А у них вы спросили?

— Спрошу, спрошу, не сомневайтесь. Возможно, теперь они будут посговорчивее.

— Аналитиков отпустите, — попробовал поторговаться я.

— Вы что, — в деланом удивлении поднял брови Алан. — Такие таланты либо будут иметь достойное применение, либо…

Он недоговорил, но я понял. Так, аналитики под угрозой, учтем, но Ан и Чингиз способны о себе позаботиться и смогут протянуть время, создав видимость сотрудничества, так что за них я не волновался. А вот если Тайвина и его лаборантов будут пробовать переманить банкой варенья и пачкой печенья… Один раз ученый уже отказался, но что будет во второй, третий и далее? Он же принципиальный и хитрить не умеет. На какие точки надавит Алан? А что будут делать лаборанты? Вопросы, вопросы. Я еще минуту посверлил глазами Алана, затем молча надел шлем и ушел — утаскивать к себе в тоненько звенящие хрустальной мелодией травы Марка и Сержа. Ко мне