Миг бытия так краток - Роджер Желязны

— Если он Человек, то вы должны это сделать, потому что вы обязаны защищать его жизнь и сохранять ее в теле Его.

— Не действительно ли Мороз Человек? — спросил Дивком.

— Не знаю, — ответил Солком.

— Я могу быть…

— …Я Рудодробилка, — машина с лязгом приближалась к ним. — Выслушайте мою повесть. Я не собиралась этого делать, но я слишком поздно остановила свой молот…

— Убирайся вон! — закричал Мороз. — Катись добывать руду!

Она замерла. Затем, после долгой паузы между движением заданным и движением выполненным, открыла свое дробильное отделение и вывалила его содержимое на землю. А потом повернулась и с лязгом укатила прочь.

— Похороните эти кости, — приказал Солком. — На ближайшем погребальном участке, в гробу, изготовленном согласно следующим спецификациям…

— Мороз — Человек, — решительно заявил Мордел.

— И мы обязаны защищать жизнь Его и сохранять ее в теле Его, — подтвердил Дивком.

— Передайте матрицу Его сознания обратно в Его нервную систему, — приказал Солком.

— Я знаю, как это сделать, — вызвался Мордел, поворачиваясь к приборам.

— Остановись! — взмолился Мороз. — Неужели у тебя совсем нет жалости?

— Нет, — ответил Мордел. — У меня есть только чувство точных измерений.

— …И долг, — добавил он, когда Человек начал судорожно дергаться на полу.

Шесть месяцев Мороз жил на фабрике Человека и учился ходить, говорить, одеваться, есть, видеть, слышать, чувствовать и осязать. И у него больше не было чувства измерений.

Наконец Солком и Дивком обратились к нему через Мордела, поскольку Мороз не мог больше общаться с ними без помощи приборов.

— Мороз, — сказал Солком. — Века веков оставался нерешенным вопрос: кто законный Правитель Земли — Дивком или я?

Мороз рассмеялся.

— Вы оба, и ни один из вас, — ответил он, не спеша обдумав свои слова.

— Но как же это может быть? Кто прав, а кто не прав?

— Вы оба правы и оба неправы одновременно, — сказал Мороз. — И понять может это только Человек. Вот что я вам теперь скажу: будет новая команда. Отныне ни один из вас не будет разрушать работы другого. Вы оба будете заниматься восстановлением и реконструкцией Земли. Тебе, Солком, я дарую свою прежнюю работу. Ты теперь Правитель Севера — ура! А ты, Дивком, теперь Правитель Юга — ура! Ура! Присматривайте за порядком в своих полушариях так же хорошо, как это делали мы с Бетой, и я буду счастлив. Сотрудничайте. Не соперничайте.

— Да, Мороз.

— Да, Мороз.

— А теперь соедините меня с Бетой…

— Мороз?

— Привет, Бета. Послушай:

Со всех сторон, под сеньюДвенадцати ветров,Я соткан из туманов,Из плоти облаков.

— Я знаю это стихотворение, — сказала Бета. И, помолчав, добавила:

— Что же тогда дальше?

Миг бытия так краток,Скорей, пока я жив,Взяв за руку, открой мне,Что на сердце лежит.[27]

— Твой полюс такой холодный, — сказал Мороз. — А мне так одиноко.

— У меня нет рук, — ответила Бета.

— Хочешь пару?

— Да, хотела бы.

— Тогда приезжай ко мне в Яркое Ущелье, — сказал он. — Туда, где Судный День нельзя отложить.

Его звали Мороз, а ее — Бета.

Алан Нурс

Возлюби овупа своего[28]

Когда Барни Холдер вошел в дом в тот вечер, на визиофоне в библиотеке бешено мигал сигнал «срочно». Барни устало взглянул на него, а затем запустил шляпу на полку и крикнул жене:

— Я дома, дорогая!

Жена оторвалась от журнала.

— Вижу, — безразлично произнесла она, проведя рукой по своим красивым белокурым волосам. — Сегодня с опозданием всего на два часа. Ты с каждым разом становишься все пунктуальнее.

Она снова вернулась к журналу.

— Если ты ожидаешь сегодня ужина, — добавила она, — то тебе придется посмотреть, что ты сможешь найти. В обед в дом забрались твои маленькие друзья.

— О боже, Флора! — Барни застыл в дверях, беспомощно поглядывая на мигающий сигнал вызова. — В самом деле, дорогая, ты могла бы подождать, пока я вернусь, и прикрыть еду так, чтобы они до нее не добрались.

Он обиженно взглянул на нее.

— Ага, мне следовало запереть ужин в сейф, — огрызнулась Флора. — Тебе полагалось бы избавить нас от этих мерзких созданий, а не кормить их.

Она мотнула головой и прожгла его взглядом, когда он направился к визиофону.

— Да, и ответь, наконец, на этот вызов. Лампочка уже полчаса как мигает.

Барни щелкнул выключателем и смотрел, как экран мигает и плывет волнами, пока на нем четко не обрисовалось широкое лицо Хьюго Мартина.

Лицо у начальника Барни бывало обычно круглым и румяным, теперь же его щеки сделались вовсе пурпурными, а глаза вытаращились от возбуждения.

— Барни! — закричал он. — Один попался!

Барни так и сел, в груди у него поднималось волнение.

— Шутишь, — быстро отозвался он. — Ты хочешь сказать, что у нас…

Мартин, едва в состоянии говорить, кивнул:

— Один попался! В нашей же собственной лаборатории! Он прямо сейчас сидит тут и корчит мне рожи. Помнишь ту сооруженную тобой ловушку?

— Чушь, — отрезал Барни. — Никому ни разу не удавалось поймать овупа. Хоть пятьдесят ловушек я построй, а не одну, все равно ни одна не сработает.

Он остановился и посмотрел на багровое лицо, сверкающее глазами с экрана.

— Ты действительно серьезно?

— Конечно серьезно! Каким-то образом один попался в ту последнюю ловушку, и он прямехонько в лаборатории. Может быть, теперь-то нам удастся как-нибудь избавиться от этих мерзких маленьких… — Он оборвал фразу и встревоженно оглянулся через плечо. Потом продолжил, осторожно понизив голос. — Слушай, Барни. Дуй сюда немедля и, пожалуйста, не сообщай ничего газетам, а то нам проходу не будет от толп народу. Просто давай сюда и, может, нам удастся что-нибудь выжать из этого мерзавца.

Барни щелкнул выключателем и снова натянул пальто. Сердце его отчаянно колотилось. Двинувшись к двери, он чуть было не столкнулся с женой.

— Из-за чего весь этот шум? — спросила она. Ее хорошенькое личико исказилось от злости. — И куда это ты сорвался в такой спешке?

Барни шарил по полке в поисках шляпы.

— Мы поймали овупа, — ответил он. — Я возвращаюсь в лабораторию посмотреть на него.

— Очень смешно, — без малейшего веселья в голосе отозвалась Флора, недовольно расширив глаза, серые и большие. — Расскажи еще что-нибудь. Как же, жди больше. Ты — последний человек в мире, от которого можно ожидать поимки овупа.

— Это действительно правда, а не шутка, — настаивал Барни. — Овуп в лаборатории у Мартина, и я еду к нему. Сожалею, что приходится оставлять тебя в одиночестве на ночь глядя, но…

Он поправил шляпу и решительно шагнул за дверь.

Его машина стояла припаркованная возле дома. Он почти дошел до нее, когда заметил, что руль валяется на лужайке, и увидел торчащий из-под капота мохнатый зад.

— Эй! — завопил Барни, немедленно приходя в ярость, и бросился к машине, отчаянно грозя кулаком. — Вон отсюда! Убирайся! Прочь!

Зад внезапно исчез, вместо него из-под капота высунулось морщинистое коричневое личико и злобно подмигнуло ему. Барни увернулся, когда мимо его уха просвистела свеча зажигания, в горле у него клокотала бессильная ярость, когда маленькое коричневое создание стремглав пересекло лужайку и остановилось у колючей изгороди, подпрыгивая на месте и в злобном веселье хлопая в ладоши.

От дурного предчувствия у него засосало под ложечкой, и Барни заглянул, под капот. Распределитель зажигания исчез, все свечи были выдраны, генератор изуродован, а в моторе напрочь отсутствовали крепежные болты.

Барни выругался и погрозил кулаком исчезающему под изгородью коричневому мохнатому шару. Сердито захлопнув капот, он вышел на угол и остановил проезжающее мимо такси. По всем признакам, кисло размышлял он, это будет очень тяжелая ночь.

Совершенно неожиданно овупы впервые появились примерно год назад, в один из знойных августовских дней, и появление их было столь же примечательным, как и сами эти создания. В тот злополучный день дочь какого-то фермера прибежала в слезах домой с большим красным рубцом на руке, городя какую-то чушь об «обезьянках, вылезающих из земли». Выдумала она это или нет, но рана на руке была достаточно убедительной, и поэтому фермер отправился на проверку.

Он нашел их на южном пастбище — вылезающих друг за другом из странной круглой и переливающейся воронки: маленьких, мохнатых, похожих на гиббонов, быстрых, стремительно выскакивающих и присоединяющихся к стоящей неподалеку группе уже вылезших, шипящих и рычащих равно друг на друга и на фермера. Вылезло их примерно дюжины две, а затем сияющее кольцо внезапно исчезло, и маленькие коричневые создания рассеялись, припустив к лесу, двигаясь зигзагами с невероятной скоростью, пока не пропали в чаще.