Черный лебедь - Владимир Колычев

– Я тебя ждала, – улыбнулась Майя. – Чтобы набрать тебе в ванну воды, вручить халат и полотенце.

Знал бы кто, с каким удовольствием я забрался в пенную ванну. Долго откисал, подливая горячую воду, отдраивал себя от лагерной пыли. А как приятно было закутаться в новый махровый халат, который Майя купила специально для меня. Потом был ужин при свечах с продолжением, которого так долго ждало не только тело, но и душа. Ураган страстей, штормовая качка. И как здорово потом было успокаиваться на шелковых простынях, ласкать притихшую и умиротворенную женщину.

Я встал, чтобы идти на кухню, но она взяла меня за руку, удержала:

– Кури здесь. Я не хочу, чтобы ты уходил. Такое ощущение, что ты уйдешь и не вернешься.

А ведь я мог сейчас уйти. Из чувства долга перед Женей. Она ждала меня, она надеялась. А я так подло обманул ее. Как тогда, восемь лет назад. Но в этот раз все будет иначе. Майя мне очень дорога, я люблю ее. Но я обязан предпочесть ей Женю.

– Уйду, но вернусь, – сказал я.

Ушел на кухню. Выкурил одну за другой две сигареты, возвратился в спальню, лег рядом с Майей.

– Вот видишь – вернулся.

– А Женя тебя ждет? – вцепившись в мою руку, спросила Майя.

Это был запрещенный вопрос. Но ведь мы же не договаривались о правилах.

– Это не важно.

– Ты не можешь уйти к ней.

Я промолчал. Не говорить же, что я могу уйти прямо сейчас. И, скорее всего, уйду.

– Я знаю, она всегда будет стоять между нами, – обреченно вздохнула Майя.

– Игорек тоже между нами стоял.

– Не стоял. Я его не любила.

– Но жила с ним.

– Нарочно заводишься? Ну давай, давай, ах, я такая-сякая.

Я ничего не сказал. Глупо было ворошить прошлое. Тем более что Майя ко мне в душу не лезла. А ведь могла спросить про того же Игорька: «Зачем ты, Сева, его убил, а?» И оправдывайся потом. Да и не мог я ее осуждать. Ждала она меня из тюрьмы. Дождалась. Приняла как человека. Накормила, напоила, спать уложила.

А утром меня ожидал ошеломляющий сюрприз.

– Папка!

С таким возгласом бросился ко мне Юрка, обнял, прижался головой к отцовской груди. Может, и не мое это семя, но по-любому он мой сын.

Субботний день – у Майи выходной, у Юрки школа. Сын ушел, а мы остались одни. Сидим, смотрим друг на друга, сказать ничего не можем. Может, и любит меня Майя, но, в сущности, я чужой для нее человек. Нам даже поговорить не о чем. Хотя, конечно, если захотеть, тему для обсуждения найти можно. Я захотел первым.

– Ты не рассказывала мне про свою контору, – сказал я.

– А тебе интересно? – благодушно улыбнулась Майя.

– Ну, может быть.

– Оптовая база. Торгуем всем и вся.

– И деньги неплохие, – вслух подумал я.

– Да не жалуюсь, – кивнула Майя.

Это было заметно по обстановке в квартире. Мебель казенная, то есть хозяйская, но такие «мелочи», как большой японский телевизор с видеомагнитофоном, шелковые простыни, указывали на хороший заработок постояльца. И стол Майя накрыла славный. Но это, конечно же, меня не очень радовало. Я не хотел быть нахлебником.

– Мне бы тоже устроиться на работу, – несмело сказал я. – Грузчиком бы куда-нибудь.

– Зачем грузчиком? – удивилась Майя. – Ты же экономист по образованию.

– Ты прекрасно понимаешь, что с моим прошлым на такую работу рассчитывать глупо. Да и рылом не вышел. Не знаю, как ты можешь меня любить?

– А Женя тебя любит?

– Любит, – уверенно сказал я.

– Ну вот, а чем я хуже ее?

Майя ничем не была хуже ее. Но и о Жене я не забывал. Мы провели с Майей чудесный день, а назавтра я отправился в Электроцинк, должен же я был навестить своих родных. И мать меня ждет, и сестра. Майя расставалась со мной с таким видом, как будто теряла меня навсегда. Чуть не плакала. Признаться, муторно было на душе. Да и как иначе, если я действительно не собирался возвращаться к ней. С утра еду к матери, а вечером сяду в поезд на Москву. Женя меня любит и ждет.

Но сначала домой, в Электроцинк. Два часа на рейсовом автобусе, и я на месте. Пятнадцать минут пешком, и я во дворе своего дома.

Изменилось время, изменилась мода. «Варенки» ушли в прошлое, поэтому я в своем старомодном джинсовом костюме смотрелся совсем непрезентабельно. Но я не мог сказать, что два бритых парня в майках-безрукавках и модных широких штанах зеленого цвета выглядели прилично. Может, потому, что агрессией от них веяло, может, потому, что мне их морды не нравились. Но машина у них красивая, черная иномарка. Прямо возле моего подъезда стоит. Парни стоят, курят. Похоже, ждут кого-то. Мне оставалось пройти метров тридцать, чтобы поравняться с ними. А из подъезда уже выходит потрясающей красоты девушка. Роскошные волосы до плеч, голубенькая футболка в облипку, короткая джинсовая юбка. В моей жизни и без того наблюдался переизбыток женщин, чтобы засматриваться на таких красоток. Но я не мог не обратить на нее внимания. Хотя бы потому, что это была моя родная сестра. Лена. Ей уже двадцать один год. Совсем взрослая.

Но что это за движение?

Мне совсем не понравилось, что к ней метнулся крепыш, взял под локоток. Она, в общем-то, не сопротивлялась, но я видел, что это ей не очень приятно. Лена отдернула руку. И в этот момент к парню подскочил я:

– Ну и что ты делаешь, урод?

Мне вовсе не стоило ввязываться в драку. Но на кону стояла честь моей сестры.

– Чего? – взвился крепыш.

И его дружок сделал резкое движение в мою сторону. Я понял, что влип. И также понял, что времени на словесные разборки у меня нет. И со всей силы боднул противника лбом в переносицу. Этому удару научил меня Прохор. Взамен некоторых приемов, которые показал ему я.

– Сева, не надо! – вскрикнула Лена.

Я и сам понимал, что не надо. Но поздно уже было останавливаться.

Второго крепыша я встретил обманным ударом в голову. Он автоматически прикрылся руками, а я бросился ему в ноги и взял на прием. Бросок, удар на добивание. А из машины вышел третий. Я почувствовал его спиной и резко развернулся. А у него в руке пистолет. Он жмет на курок, и вылетает огонь из верхнего отверстия затворной рамы. Не пистолет это, а самая обыкновенная зажигалка. И парень совсем не страшный. Это был Прохор. Он узнал меня, я узнал его. Стоим, улыбаемся.

– Ну, здорово, братуха!

Прохор отбросил в сторону только что зажженную сигарету, подошел ко мне. Мы обнялись, охлопали друг другу спины. Краем глаза я видел, как изумленно пялится на нас едва оправившийся от удара крепыш. И у Лены от удивления глаза по пять копеек.

– Ты что, ее знаешь? – показывая на нее, спросил Прохор.

– Гонишь? Это моя сестра.

– Родная?

– Роднее не бывает.

– Ничего себе.

– А что такое? – хищно сощурился я.

– Эй, эй, ты чо? – натянуто улыбнулся Прохор. – Я ей ничего такого не делал.

– А мне показалось, что ее в машину тащили.

– Это все Гоголь, манеры у него дурные.

Прохор показал на поднимающегося с земли крепыша. Хорошо я приложился к его башке, до сих пор пацан оклематься не может.

– Я к сеструхе твоей. Нравится она мне, короче. Только я вроде бы ей не очень нравлюсь.

Я посмотрел на Лену. Она смущенно улыбнулась и робко пожала плечами. Кажется, я понимал, что происходит у нее в душе. Если я не ошибался, то Прохор ей чуточку нравился, но куда больше она его боялась. Рожа-то у него бандитская. А дружки его вообще мордовороты. Или не просто дружки?

– А в машину зачем тащить? – укоризненно посмотрел я на Прохора.

– Говорю же – Гоголь дурында. Гоголь, ну и зачем Лену за руку хватал?

– Так думал, убежит, – прогундосил незадачливый крепыш. – Ну как в прошлый раз.

– А в прошлый раз, значит, убежала? – глядя на Лену, улыбнулся я. – И правильно сделала.

Перевел взгляд на Прохора.

– С цветами к девушке подъезжать надо.

– Да это... – замялся тот. – Случайно ехал. Дай, думаю, подъеду, ну хоть краем глаза... Нравится мне твоя сестра.

– А у моей сестры каникулы. Дома ей не сидится.

Лена училась в том же институте, на том же факультете, что и я. Четвертый курс закончила, сейчас у нее летние каникулы. И у меня каникулы. Такие же, как и у Прохора были полтора года назад. Недолго он держал масть на зоне. Прозвенел звонок, и он отчалил от нашей мрачной пристани. Домой уехал, в свой Афанасьевск, что в двадцати километрах от нашего Электроцинка.

– Так это, и мне не сидится, – улыбнулся Прохор.

– А ей домой надо. Брат после долгой разлуки вернулся. Правда, Лена?

Я знал, что она не сможет не согласиться со мной. Совсем уже взрослая девчонка, своя жизнь уже, но до сих пор с парнями не дружит. Наверняка ухажеры есть, но ничего серьезного. Она бы и сейчас за мамину юбку держалась, если бы в другом городе не училась.

– И ты давай с нами, – я по-дружески обнял Прохора за плечи. – С сестрой тебя знакомить не буду, не мое это дело. А за бутылочкой с тобой посидим.

– Не вопрос, – кивнул мой лагерный друг.