Черный лебедь - Владимир Колычев

– Нашли. В лесу. Там земля просела. Плохо старались.

Сергей нарочно заговаривал ему зубы, чтобы он своим умом дошел до страшной истины.

– Она что, в землянке жила?

Похоже, Юрий и сам осознавал бредовость этого предположения.

– В землянке, – кивнул Сергей. – Но не жила. Да и землянка два на два. Э-э, метр на два. Говорю же, плохо старались, видно, спешили. Потому и неглубоко. Было бы глубоко, не нашли бы. А так земля просела.

Настя села рядом с Юрием, взяла в свои ладони его тяжелую, похолодевшую от волнения руку.

– Ты его не слушай, – сказала она. – Возможно, там лежит не твоя мать.

– Э-э, может быть, – поддержал ее Сергей.

Но его взгляд выражал уверенность в собственной версии.

– Где лежит? Что вы несете?

Юрий вскочил на ноги и по гулкому коридору устремился в сторону отцовского кабинета.

– Уфф! – облегченно вздохнул Сергей. – Пусть ему там все объясняют. Тебе-то хоть ясно?

– Захоронение нашел?

– Именно. Два трупа. Мужчина и женщина, как минимум месячной, э-э, свежести. Но, скорее всего, больше.

– И как Майю Дмитриевну опознали? Неужели она так хорошо сохранилась?

– Да я бы не сказал. Картинка, скажу тебе, брр.

– Представляю.

– А опознали ее... Еще не опознали. Сокольского на опознание повезут. Но это чистой воды формальность. Ясное дело, что это его жена.

– Что, документы при ней были?

– Ни документов. Ни драгоценностей. Никаких отличительных признаков на одежде. Ничего. Но это она, Сокольская. Ты же знаешь, интуиция меня редко подводит. Помнишь, я говорил тебе, что интуиция на труп показывает. Пожалуйста, труп. И не один. Мужчина с ней был. Его еще не опознали, но, судя по всему, тот самый Макс, о котором ты говорила.

– Причина смерти?

– Не установлена. Никаких внешних повреждений. Но хозяин дома что-то говорил про газ. Возможно, их газом отравили, а потом закопали.

– Как-то сложно получается.

– Сложно не сложно, но дело можно склонить к самоубийству или даже к несчастному случаю.

– Ну да, сначала руки на себя наложили, а потом самозакопались.

– Да нет, тот, кто закопал, может сказать, что нашел трупы, а чтобы избежать огласки, предал их земле.

– А кто закопал?

– Ну, я думаю, ты сама догадываешься. Да и не наше это дело. Наша задача – пропавшую женщину найти. Мы ее нашли. Живая она или мертвая – это уже детали, никак не отражающиеся на сумме вознаграждения.

В принципе, Сергей сделал все, что мог. Нашел захоронение, подключил к делу своих бывших коллег, закрутил смерч, который вынес оперативно-следственную группу во дворец графа Сокольского. Будет проведено опознание, не обойдется без экспертизы – рано или поздно будут сделаны соответствующие заключения. Если подтвердится, что в земле был найден труп гражданки Сокольской Майи Дмитриевны, то Сергей предъявит счет заказчику. И на этом все закончится.

– И вряд ли ты получишь новое задание, – криво усмехнулась Настя. – Вряд ли Сокольский поручит тебе найти убийцу.

– Ты знаешь, мне тоже так кажется, – в том же тоне сказал Сергей. – Он-то думал, что мы ничего не нароем. А нарыли. В самом прямом смысле этого слова нарыли. Глядишь, еще и убийцу найдем. Что это у тебя в папке?

– Догадки и предположения литературно-художественного плана. Мемуары господина Сокольского, вторая часть. Первая в архиве, третья в голове у графа. А если точней – то на его совести. Сдуру дал мне почитать. Хотел изобразить из себя невинную овцу. Невинная овца с рыльцем в пушку.

– Дашь почитать, – в утвердительной форме сказал Сергей.

– Читай. Только не здесь.

– Домой поеду. В сущности, мне здесь делать уже нечего.

– Мне, пожалуй, тоже.

Настя исполнила свою миссию. Пусть и не в силу своего ума, пусть по счастливой случайности она вышла на дом Чукоткина, передала Сергею информацию к размышлению. Скорее всего, в земле действительно лежали трупы Майи Дмитриевны и Макса.

Человеку свойственно приукрашивать действительность – и в рассказах, а в особенности в своих мемуарах. И граф Сокольский мог добавить красок в их с женой отношения. Дескать, любила его сумасшедшей любовью. Но даже при этом от внимания Насти не могла укрыться определенная вольность в ее поведении. То с Всеволодом, то с Игорьком. В конечном итоге она осталась с законным мужем. Но не факт, что ее больше не тянуло на сторону. Может, и крутила романы с кем-то втайне от мужа. Если так, то и Максу могла уступить. И даже влюбиться в него, а раз так, то и сбежать вместе с ним.

Как бы то ни было, но миссия закончена. И вряд ли после того, что случилось, Всеволод Владимирович захочет терпеть ее в своем доме. Да и Елена Васильевна смотрит на нее косо. Нет, оставаться ей здесь нельзя.

– Тогда поехали, – предложил Сергей.

– Поехали, – кивнула Настя.

Расчет она получит через дядю Витю. И то, если граф Сокольский решит, что она достойна получить отработанную часть жалованья. Ведь все это время, проведенное здесь, она бы работала на детективное агентство, значит, пусть ее начальник и рассчитывается с ней. Да и не к кому было сейчас обратиться. В доме уже поднялась такая кутерьма, что никому сейчас не было никакого дела до Насти.

Глава 8

Настя бежала по лесу, спасаясь от взбесившегося соловья. Она затыкала уши, но это не спасало ее от его свирепых трелей. То с правого бока залетит, то с левого, то на голову сядет. Нервы были натянуты до предела, казалось, еще чуть-чуть, и они лопнут, как струны. В конце концов Настя споткнулась и кубарем скатилась в глубокую, бездонную пропасть. От ужаса она закричала и... проснулась.

В окнах – солнечный день. А в ушах проклятая соловьиная трель. Нет, не соловей это. Звонок над входной дверью поет, заливается. Настя глянула на часы – половина двенадцатого. Долго же она спала. Но удивляться нечему. Позапрошлая ночь давала о себе знать, да и вчерашние события не прошли бесследно. Этой ночью хотелось спать, но закрученные на нервах мысли не давали покоя. Только под утро и уснула. Мать и отец на работе. Ей же надо идти к Сергею. Вопрос с трудоустройством так и остается открытым. Он все еще не может определиться – то ли секретаршей она будет у него работать, то ли детективом. Но, так или иначе, надо подниматься и открывать дверь. Возможно, это Сергей к ней ломится. Настя со скрипом поднялась с кровати, нехотя влезла в старый халат. Не в силах сдержать зевоту, глянула в «глазок».

Возле двери, не снимая пальца с клавиши звонка, стоял Юрий. Голова опущена, сам в наклонном положении, да и видимость вокруг него не очень, но все же Настя его узнала. Открыла дверь, пропустила в квартиру, провела на кухню. Он шел, как на автопилоте. Глаза воспаленные, лицо бледное.

– Я тебя слушаю.

Настя приготовилась выслушать поток упреков и претензий. Но оказалось, что Юрий прибыл вовсе не для того.

– Мне твоя помощь нужна, – не глядя на нее, выдавил он из себя.

– И чем я могу тебе помочь? Если хочешь выговориться, пожалуйста. Готова немного побыть твоей жилеткой. Ну а потом ты можешь ехать к своей Сюзанне.

Настя и сама не ожидала от себя такого выпада. Обида сама по себе выплеснулась наружу.

– Да при чем здесь Сюзанна? – как от боли скривился он. – У меня матери больше нет, а ты какую-то чушь несешь.

– Были на опознании? – дрогнувшим голосом спросила она.

– Были. Она это. Водка есть?

– Не знаю.

Разумеется, бара со стойкой в доме у ее родителей быть не могло. И холодильник у них – допотопная «Бирюса». Зато в нем нашлась слегка початая бутылка водки.

– «Столичная». Возможно, паленка, – предупредила она.

Отец у нее алкоголизмом не страдал. Потому и бутылка водки сохранилась с прошлых выходных. Но дорогую водку он позволить себе не мог. А дешевая могла оказаться бодягой из воды и технического спирта. «Русская рулетка», одним словом.

– Все равно!

Юрий вырвал у нее из руки бутылку, прямо из горла через силу сделал несколько глотков. Настя его понимала. Сама не раз в морге бывала. Знала, что после общения с трупами всегда тянет выпить – иногда на второй и даже на третий день.

– А точно она? Ошибки нет? – спросила Настя.

– Волосы у нее особые. Ни у кого таких красивых нет.

Было видно, что Юрий пытается сдерживать слезы, но все равно они предательски наворачивались на глаза.

– А еще стоматолог, у которого мама зубы делала. Карта там какая-то стоматологическая. В общем, она это.

– А с кем?

– Да какая разница, с кем? – скривился он и снова приложился к бутылке.

Настя нарезала ему сала, но он к нему даже не притронулся.

– Да, плохо дело.

– Я хочу знать, кто это сделал! – выпалил он.

И с силой грохнул кулаком по столу.

– Кто?

– Ты шутишь? Откуда я знаю, кто?

– Ну, должны же у тебя быть какие-то предположения.

– Это мое личное дело.

– Ну, твое так твое, – пожала плечами Настя.