Первый лорд мафии - Джек Макфол

— Прости меня, Джонни, — прерывисто сказала Анна. — Мне ужасно стыдно. Тебе и так тяжело. Просто у меня, кажется… нервы не в порядке.

— Нет, нет, — возразил он несчастным голосом. — Это я во всем виноват. Я должен был… — он запнулся. Вне себя от боли и отчаяния, он не смог завершить свое признание.

Он обманывал себя, когда полагал, что Анна утомленно выглядела из-за долгих часов, проведенных в пути. Он знал настоящую причину. Она была проста и указывала на его эгоизм.

Он не хотел признать, что Анну мучают кошмары: банда О’Бэниона, поджидающая ее мужа. Торрио думал о другом. Ему представлялось, как он убегает, позорно поджав хвост. Джонни знал, что, если бы он действительно принимал к сердцу беспокойство жены, то немедленно уехал бы из страны.

Он жестоко бросил ее в одиночку бороться со своими кошмарами и думал только о том, каким он предстанет в глазах своих товарищей.

Торрио обнял жену. Его злило, что даже сейчас он не хочет повторить путь до смерти испуганных Дженна. Мужчина, конечно, имеет право проявлять свою гордость, но даже это не оправдывало его жестокости.

Он сказал: «Анна, мы здесь не останемся».

Ее глаза наполнились слезами: «О, Джонни, слава богу!»

В тюремной камере Торрио передал управление своими гигантскими предприятиями в руки 26-летнего Аль Капоне, который всего семь лет назад служил вышибалой в борделе.[36]

Исследователи, изучая финансовые дела обоих предпринимателей, не нашли никаких подробностей этой сделки. Учитывая, что письменный кон тракт не имеет силы при незаконной сделке, Капоне устно пообещал разделить все доходы пополам. Он испытывал такое почтение к своему боссу и ментору, что, по всей видимости, сдержал слово.

Выйдя из тюрьмы, Торрио совершил поездку в Чикаго в стиле Капоне. Они с Алем ехали в бронированной машине с эскортом спереди и сзади. Торрио решил, что это не было постыдным бегством. Его просто сопровождали три машины. В конце концов, семнадцать лет назад, когда он приехал в Чикаго, его никто не встретил, и он был вынужден добираться до дома Бриллиантового Джима на извозчике. Он уезжал отсюда мультимиллионером, создав самую могущественную организацию в своей отрасли торговли, заслужив уважение своих коллег по всей стране.

Бог с ним, со шрамом от пули на щеке! Взвесив плюсы и минусы, он решил, что его поездка в Чикаго удалась.

Кавалькада доехала до железнодорожной станции Гэри в Индиане, где останавливался поезд, следующий в Нью-Йорк. Торрио пожал руку Аль Капоне, сел в поезд и пошел искать купе, где его ждала Анна.

Глава 14. Джентльмены с Манхэттена

Он выбрал Неаполь из сентиментальных побуждений. Неаполь был первой путеводной звездой в несбывшихся мечтах его отца. Он не помнил отца, поскольку в момент его смерти Джонни был слишком маленьким. Из Неаполя его мать отправилась в Америку, выполняя волю супруга, который хотел, чтобы у его сына была лучшая жизнь.

Торрио с женой сняли квартиру на Виа Пенелопе, самой красивой жилой улице Неаполя. Они планировали купить виллу. К тому времени Торрио нажил целое состояние. Ему было рано в 43 года уходить в отставку, но Джон решил попытаться отойти от дел. Он был уверен, что в Неаполе найдет себе занятие по вкусу, не менее приятное и полезное, чем работа в офисе.

Конечно, прежде всего Торрио посоветовался с женой. Анна была полна энтузиазма. Ее приводили в восторг не только красоты Неаполя. Муж отрекся от занятия, которое было единственной каплей дегтя в их брачном союзе. Все остальное было ей не важно. Она была бы счастлива под любым небом.

Супруги прогуливались под пальмами по прекрасной аллее, разбитой вдоль залива. Иногда они позволяли себе роскошь — проводили выходные в шикарном отеле на прекрасном острове Капри.

Им было интереснее наблюдать за людьми, чем ходить в кабаре. Они своими глазами видели, как обстоят дела в покинутой ими стране. Капри был переполнен иностранными туристами нового поколения. Это были американцы, которые разбогатели на антиквариате, быстро растущем в цене на бирже.

Супруги взяли абонемент в оперу. Может быть, подтверждая легенду Деви, они отметили свою первую встречу, которая произошла в концертном зале в Чикаго. Торрио, один из первых автолюбителей, купил себе машину неброского оттенка. Прошли те времена, когда он хотел подчеркнуть с помощью ярко-красного цвета свое высокое положение в качестве первого заместителя могущественного Бриллиантового Джима.

Дорога Амальфи, ведущая высоко в горы, требовала от водителя большого мастерства. Малейший просчет, и машина полетела бы с высоты нескольких десятков метров в Средиземное море. Но крутые повороты не вызывали у Анны ни малейшего испуга. Опа, как всегда, доверяла своему Джонни.

Кошмар уличной стрельбы, тягостные каждодневные поездки в тюрьму, угроза новой засады — все это превратилось в призрак, тающий на ярком солнце. Умиротворенность придала Анне цветущий вид. Глядя на нее, хотелось верить, что 35 лет — это лучший возраст для женщины. Казалось, будто у нее в ушах все время звучит веселая мелодия о прекрасных годах, которые их ждут впереди.

Однако розовые мечты с пугающей внезапностью разлетелись в клочья. Торрио понимал, что мудрый правитель должен бороться с последствиями убийства, которые надолго переживут саму жертву. Джакомо Маттсотти, лидер социалистов, уже давно покоился в могиле, а гневные демонстрации продолжали досаждать лидеру фашистской партии Италии, премьер-министру Бенито Муссолини.

Дуче был сторонником политики, рассчитанной на разнообразные приманки для публики. В прошлом его упрекали в том, что он всегда давал народу повод для оваций. Например, по его указаниям, поезда начали приходить точно по расписанию. Из Рима были изгнаны нищие.

Когда ажиотаж по поводу смерти Маттсотти достиг апогея, Муссолини подогрел патриотизм граждан и устроил настоящий цирк. Он произнес речь в Палате Депутатов, в которой он разоблачал преступную деятельность итальянских гангстеров в Америке.

— Они, — кричал Муссолини, — запятнали светлый лик Италии перед мировым сообществом!

Он покажет миру, что И талия думает об этих варварах. Он устроит облаву на бандитов, которые вернулись в родные края. Их провезут по Риму в клетках, как диких зверей.

Торрио был впервые в своей жизни близок к панике. Он стиснул пальцы, чтобы газета не выскользнула из рук. Ему не хотелось пугать Анну. Он обвел глазами гостиную. Анна склонила голову над вязанием.

У Джей Ти подвело живот, в горле пересохло. Сделав несколько шагов на свинцовых ногах, он протянул ей газету, указав на статью. Не сказав ни слова, он отвернулся.

Анна быстро пробежала глазами статью