Стать себе Богом - Иван Зорин

Меня хлопают по плечу. Счастливый, я улыбаюсь — сквозь слёзы».

Вот и всё, Жидослав. Прости за литературные вольности, у меня всю жизнь руки тянутся к перу, а приходится заниматься сам знаешь чем.

Пиши чаще, а то буквы забудешь.

Семён Улыбайко

От кого: Жидослава Кречетова

Кому: Самсону Тер-Всекогосяну

Копии: Семёну Улыбайко, Трофиму Беспалому[4]

и Изабелле Жмурко Тема: «Слово не воробей.»

С историей Птача-Пивторана все с ума посходили! А он словно воды в рот набрал. Или опять смотался? Хочешь моё мнение? Зиновий, мягко говоря, лукавит. Ну как он мог «почувствовать себя школяром»? Это Зиновий-то? Да он и в школе отродясь не учился! И ты веришь, будто он жаловался? Да ему западло, он же крутой! Так что местные не на того напали. И пошлопоехало. Выскочила управляющая, пытается всё уладить, а сторону своих держит. Ну и предлагает в сердцах: «Да вы его теперь застрелите за это!» А Зиновию только и надо, нервы-то уже на взводе. Достал свой «тэтэ» — и контрольный в голову! Теперь лёг на дно, а нам головы морочит.

Кречетов

От кого: Самсона Тер-Всекогосяна Кому: Изабелле Жмурко

Копии: Трофиму Беспалому, Жидославу Кречетову

и Семёну Улыбайко Тема: «Шутка с огнём»

Судьба не шоссе, она всегда петляет, прежде чем вывести на кладбище. И она не любит, когда её искушают. В этом лишний раз убеждает история Птача- Пивторана, которую я понимаю так. Я согласен с Улы- байко. Но только наполовину. Это, действительно, был розыгрыш, но неудачный. Точнее, его попытка. И роковую роль здесь сыграли новомодные течения в искусстве. Так вот, ситуация была срежиссирована до мелочей, только буфетчик слегка нервничал, это был его дебют. Вспомните упоминание о его пальцах в рассказе Зиновия, они дрожали, поэтому актёр и боялся перелить через край. Труппа работала слаженно, встретив Зиновия отрепетированным смехом. И управляющей можно было бы присудить «Оскара», не переиграй она. Возможно, ей захотелось импровизации, а вдохновение — штука опасная. Вместо того чтобы самой спустить курок, она вышла из роли и сунула пугач Зиновию. «Ну, так застрелите его!» — произнесла она ледяным тоном. Так обрекали на смерть гладиатора. И всё вышло убедительно. Даже чересчур. Зиновий инстинктивно достал свой пистолет.

Я, конечно, сожалею о случившемся, но нельзя же было так издеваться! Все эти хэппининги и перфоман- сы до добра не доводят! Ваш до гроба, Самсон Тер-Всекогосян

От кого: Семёна Улыбайко Кому: Самсону Тер-Всекогосяну Тема: Re: «Шутка с огнём»

Если ты окажешься прав, значит, Птача-Пивторана уже нет на свете. Подумай сам, если местные способны на такие жестокие игры, они вряд ли прощают. Вольно или невольно, Птач-Пивторан нарушил их правила, и с ним разобрались. А теперь, заметая следы, гонят «дуру», я имею в виду письмо с тайной на самом интересном месте. Как у дамы в бикини. Чтобы мы гадали? А чего гадать, когда и так всё ясно. Сообщи Потапу Ого- рош[5], он любил Зиновия.

Семён Улыбайко

От кого: Самсона Тер-Всекогосяна Кому: Семёну Улыбайко Тема: Re [2]: «Шутка с огнём»

Насчёт «дуры» толково замечено! Действительно, похоже на мистификацию. Что за вирус, который, как гусеница, избирательно пожирает часть файла? Но в таком случае, почему бы самому Зиновию не разыграть нас? Предположим, он решил исчезнуть. Он рассылает письмо, рассчитывая на нашу сметливость, мол, рано или поздно определим ему могилу где-нибудь в водосточной канаве. И теперь мы его оплакиваем, а он жив- живёхонек и в ус не дует. Не знаешь, он никому не задолжал?

Твой навеки,

Самсон Тер-Всекогосян

От кого: Семёна Улыбайко Кому: Самсону Тер-Всекогосяну Тема: «Re [3] «Шутка с огнём»»

Кому задолжал Зиновий, не знаю, а вот с Нестором Копытовым у него в последнее время не ладилось. Дело до разборки доходило. И догадываешься, что я подумал? Нестор и «убрал» Птача-Пивторана! А нам подсунул эту «липу», подделав стиль, послал себе письмо от имени покойника. И сам же пустил по ложному следу, обозначив свою позицию: «Думаю, вымысел». Надо же! Сам же пьесу поставил, и сам же — не верю! Станиславский! А мёртвые не врут, это живые их оговаривают. Но, прав был Зиновий: правда как пузырь: сколько воды ни лей — всплывёт!

И ещё. Я не поленился, съездил в Судянск. Так вот, никакого театра там нет.

Сообщи всем.

Преданный памяти Зиновия,

Семён Улыбайко

От кого: Изабеллы Жмурко Кому: Самсону Тер-Всекогосяну

Копии: Семёну Улыбайко, Жидославу Кречетову, Нестору

Копытову, Трофиму Беспалому и Потапу Огорош Тема: «Новое расследование»

Господа, не возводите напраслину! Я тоже побывала в Судянске, театра там, действительно, нет. Но он есть в Судьбянске! Вернее, был. Мне удалось поговорить с работавшим в нём Адамом Побережным. И он подтвердил письмо Птача. Вот что он рассказал:

Это страшные люди! Половину Судьбянска они повязали кровью, другую — шантажом. Верховодил ими Данила Белоконь-Белоцерковский, бывший режиссёр детской студии самодеятельности. Я служил в буфете, и меня они в свои дела не посвящали. Но я о многом догадывался. Не знаю, в чьей голове родился этот дьявольский замысел, но срабатывал он безотказно. Жертвам продавался билет на тринадцатое место, а дальше всё шло, как по нотам. Они инсценировали убийство. Делали соучастником ничего не подозревавшего человека, которому после предлагали спасаться бегством. Его даже прятали на квартире, а потом начинали шантажировать.

Прошу обратить внимание, господа, что в реставрированной Трофимом Беспалым части письма Птач говорит о вине, выросшей до небес. Становится понятно почему: его пытались шантажировать!

Я показала Побережному фото, и он узнал Птача:

Этому человеку наш кассир Исаак Бабелевич Фин- генауэр однажды продал билет на тринадцатое кресло. Помнится, я налил ему на два пальца, и он перед началом спектакля примерил своё лицо манекену. «Тебе вручили чёрную метку, — с улыбкой подумал я, — а ты всё, как ребёнок». Тут он вскинул бровь, точно прочитал мои мысли, и я испугался его проницательности. «В самый раз!» — развёл я руками, чтобы его успокоить. Поэтому я его и запомнил. А что уж в зале произошло, извините, не знаю, я человек маленький.

Как видите, господа, ставить точку в этой тёмной истории ещё рано.

До свидания. Всем назначаю его на форуме

http://ptach-pivtoran.ru/

Изабелла Жмурко

От кого: Самсона Тер-Всекогосяна Кому: Изабелле Жмурко

Копии: Семёну Улыбайко, Жидославу Кречетову, Нестору

Копытову, Трофиму Беспалому и Потапу Огорош Тема: «Женское любопытство»

Ай, Изабелла, молодец! Слушай, женщина утёрла нам нос, а? Выезжаю в Судьбянск. По прибытии сообщу.

Самсон

От кого: Семена Улыбайко Кому: Изабелле Жмурко

Копии: Жидославу Кречетову, Трофиму Беспалому

и Потапу Огорош Тема: «Бесконечный тупик»

Теперь и Самсон пропал. У вас никаких вестей? Уж не наступил ли он на те же грабли, что и Зиновий? Семён Улыбайко

От кого: Самсона Тер-Всекогосяна Кому: Изабелле Жмурко

Копии: Семёну Улыбайко, Жидославу Кречетову, Нестору

Копытову, Трофиму Беспалому и Потапу Огорош Тема: «В зале»

Извините за задержку. Дело в том, что Адам Побережный, буфетчик, исчез. Соседи говорят: собрал чемодан и уехал в направлении солнца. Так что Изабелла последняя, кто его видел. Но мне удалось выйти на Данилу Белоконь-Белоцерковского. Он по-прежнему ведёт студию детской самодеятельности. Однако это прикрытие. Кассир театра Исаак Бабелевич Фингенау- эр, уж не знаю, за что затаивший зуб на своего шефа, раскрыл мне всю подноготную. Для начала он подтвердил слова буфетчика. Да, это шайка отъявленных мошенников, которые освобождали карманы обывателей способом, описанным Побережным. Но в тот раз они изменили программу. Накануне им «заказали» Соломона Жмыха, известного в криминальных кругах авторитета, а они не брезговали левыми доходами. Белоконь- Белоцерковский уговорил Жмыха сыграть главную роль в постановке, которая сулила хороший барыш, а риску — ноль. Всех дел — обнаружить природную наглость и притвориться мертвецом. А дальше можно всю жизнь доить «корову». Жмых клюнул, ему показалось, что дельце должно выгореть. И оно, действительно, выгорело. Но не у него. Зиновия «вели» ещё с вокзала и за это время успели раскусить, что «мокруха» его давно не тяготит. Белоконь-Белоцерковский — тонкий психолог, он никогда не ошибается в людях. Он учёл вспыльчивость Зиновия, и Жмых навсегда остался в тринадцатом кресле, где его подставили под пулю Птача-Пивторана.

«Что ни говори, — подумал я, слушая исповедь Исаака

Бабелевича Фингенауэра, — а Белоконь-Белоцерковс- кий умеет загребать жар чужими руками! И в людях никогда не ошибается. Разве, в собственном кассире.» Меня скоро не ждите, собираю доказательства. Ваш друг Самсон Тер-Всекогосян