Инфекция - Андрей Лысиков

Никита долго смотрел вслед вышедшему на улицу приятелю. Он не хотел двигаться с места, но очередной приступ кашля побудил его сделать это. Переведя взгляд на свою ладонь, которой прикрывал рот, капель крови он не увидел. Впрочем, это еще ничего не значило. Кровь могла появиться немного позднее. Да и температура даже не думала понижаться. Никита взглянул на таблетку, которую дал ему доктор. Сунув ее в рот и проглотив насухо, он поднялся на ноги и вышел из казармы.

На улице он сразу отметил две вещи: сегодня не было никакого построения, и уже несколько человек кроме них с приятелем имели весьма болезненный вид. Со всех сторон доносились звуки кашля. Дойдя до медсанчасти, он увидел, что на улицу выглядывает хвост очереди, видимо, все желающие просто не помещались внутри. Никита понял, что с сегодняшнего дня местному врачу существенно прибавилось работы.

Неожиданно он почувствовал толчок в спину, от которого едва не полетел на землю. Ему стоило больших усилий удержаться на ногах. Обернувшись, Никита увидел того самого парня, с которым они вчера схватились в городе, и памятный след от удара которого теперь красовался на его левой скуле. В руках парень держал здоровую кастрюлю, полную чищенного картофеля, видимо, нес на кухню.

— Это ты… — только и смог сказать Смурнов, у него сейчас не было настроения продолжать разборки с полузнакомым парнем, тем более, что он прекрасно понимал их с Толиком вчерашнюю неправоту.

— А ты ожидал увидеть второе пришествие? — тон парня был не злым, просто уставшим. — Ну тогда извини, пока рано. Хотя может еще и увидишь. Все к тому и идет…

— Ты имеешь ввиду что-то конкретное?

— А ты сам не видишь? — Павел развел руки в стороны. — Посмотри вокруг, «вован». Видишь, сколько простуженных? Сам-то как себя чувствуешь?

— Да вроде нормально, — от него потребовалось много сил, чтобы усмехнуться со спокойным видом. — Явно лучше, чем некоторые…

Их разговор прервали двое рослых парней с красным крестом, повязанным на руках. Один из них сразу подошел к Никите.

— Где тут у вас мертвый образовался? Мы за ним. Нам велено его забрать…

— Вон там, в казарме, — он махнул рукой, указывая дорогу, а затем обернулся обратно к Паше. — У нас одним меньше в части.

— У нас тоже много народу полегло, трое в казарме бредят, еще пятеро отправились в медсанчасть.

— Думаешь, им там помогут?

— Нет, не думаю. Скончавшийся у нас в казарме парнишка… К нему доктор приходил, осмотрел и вколол что-то. Сказал, если это последнее средство не подействует, он умрет. Средство не подействовало, — Никита жестко закашлялся, а когда отдышался, продолжил. — Слушай, ты не держи зла… Я про вчерашнее…

— Да ладно, расслабься. Помахали кулаками, с кем не бывает… — он потер ощутимо болевший бок. — Ну, вы с другом тоже молодцы. Вдвоем сначала на девчонку, а потом еще и на меня одного… А командир ваш — паскуда. Можешь ему так и передать.

— Ты его, кстати, не видел сегодня?

— Видел с утра. Как же, надо ж было проверить, как наказанный солдат отбывает наряд. А все с вашей подачи. Да и внешний вид вашего командира меня не впечатлил. Либо бухал вчера всю ночь, либо тоже заболел…

— Да он почти не пьет. А насчет вчерашнего я извинился…

— Толку мне с твоих извинений…

— Слушай, боец, я вот не пойму: тебе денег что ли дать? Так ты скажи, сколько. Я вот от тебя тоже вчера солидно получил…

— Ладно, нет у меня к тебе претензий. И деньги свои себе оставь. На лечение пригодятся, — Павел мрачно усмехнулся. — Скоро все в той очереди стоять будем, ожидая приема у врача. Если доживем.

Он уже подхватил кастрюлю и собрался продолжать путь, когда Никита его остановил:

— Мы с Толяном уходить собираемся. Сегодня во время рейда…

— Уходите. На гражданке делать тоже нечего. Я сегодня новости с утра слышал в столовой, пока картошку чистил. Говорят, в Ростове уже вовсю люди умирают. Да и в других городах что-то в этом духе…

— А мы все же попробуем…

— Тогда удачи. Может, еще и свидимся, — с этими словами он ушел и вскоре скрылся в столовой.

Никита проводил его настороженным взором. Он снова пожалел, что они вчера схватились на улице из-за какой-то паршивой юбки. По общению парень был вполне адекватным. Можно даже было сказать, нормальным. От размышлений его отвлек новый приступ кашля. Смурнов откашлялся, мрачно сплюнул на землю комок мокроты и, постояв еще немного на улице, вернулся в казарму.

Тело парня уже унесли, и белье на койке, где лежал усопший убрали. Сейчас Никита был в помещении один. Он покрутился из стороны в сторону, посмотрел по сторонам, неизвестно что пытаясь обнаружить, а потом просто подошел к своей койке и, не разуваясь, рухнул на нее, заложив руки за голову. В черепной коробке, по его ощущениям, бил громадный колокол. Головная боль от постоянной высокой температуры была ужасной. Никита попытался расслабиться, закрыл глаза и вскоре погрузился в сон. Проснуться ему уже не удалось, но, по крайней мере, он ушел тихо и без предсмертных мук.

К вечеру силы военной части были брошены в город. Повсюду в столице южного федерального округа разгорались конфликты. Расцветало яркими красками мародерство. Жители города не знали, на ком срывать бессильную ярость, и отыгрывались на военных. Сначала командование терпело, особых распоряжений военным не было вплоть до того момента, как из окон домов стали вылетать камни и тяжелые предметы. Особо удачно брошенный булыжник пробил голову одному из солдат-срочников, который шел в первых рядах. Он снял каску незадолго до этого — слишком в ней было жарко. Поэтому она его спасти не смогла, смерть была практически мгновенной. Командир передового отряда связался с базой, откуда уже через минуту был получен приказ: отвечать огнем на поражение на все выходки гражданского населения. Похоже было, что Евдохин наплевательски относился к возможным последствиям в виде судебных исков. Да и он, в свою очередь, пытался перестраховываться. У встречных журналистов отбирались видеокамеры. Пытавшихся протестовать операторов просто избивали. Все происходящее начинало напоминать безумие. Не меньше половины личного состава еле держались на ногах. До вечера в медсанчасти было зарегистрировано восемь летальных исходов. После первого молодого паренька, к которому доктор приходил лично, умер один из тех двоих, кто обратился к доктору. Его обнаружили случайно в казарме, лежавшим на своей койке. Сначала нашедшему показалось, что тот просто спит. Подойдя поближе, обнаружили, что парень мертв и уже начал остывать. Через полчаса о происшедшем узнал его приятель, и Толик пошел ко врачу, узнавать причины смерти, хотя мог бы этого и не делать. Причины были налицо: все те же простудные симптомы, способные свести человека в могилу за небольшой период времени — от нескольких часов до суток. Из остальных шестерых пятеро умерли, так и не дождавшись приема у военного врача, на подступах к его кабинету, а последний, скорее, трагически погиб на кухне, готовя ужин. Он потерял сознание и упал в обморок прямо на раскаленную плиту, в считанные минуты пригорев к поверхности.