Инфекция - Андрей Лысиков

— Это парацетамол. Пока единственное, что я могу вам предложить, чтобы сбить высокую температуру. Показывайте дорогу.

Врач пошел вперед с завидной скоростью, полы его расстегнутого белого халата развевались на ветру. Никита взмахом руки указывал направление к их казарме, а потом был вынужден просто следовать за ним. Головокружение возобновилось, и скорость передвижения резко упала. В результате он довольно сильно отстал и от доктора, и от своего приятеля. Когда войдя, наконец, в казарму, щурясь от непривычной после солнечного света полутьмы, доктор сидел на кровати того самого паренька и мерил ему пульс. Наконец, он тяжело вздохнул, отпустил руку больного и раскрыл свой саквояж. Достав оттуда шприц и ампулу, он сделал укол и повернулся к приятелям.

— И что теперь? — даже через хриплое дыхание слышалось, как Толик раздражен.

— Теперь? — доктор с растерянным видом повернулся к нему, словно только что очнувшись от своих мыслей. — Теперь остается только ждать. Признаюсь к стыду своему, ноя не знаю, что происходит. Пульс такой бешеный, что я всерьез опасаюсь, не случится ли у паренька сердечный приступ. Температура у него тоже такая высокая, что вы оба без труда сможете у него на лбу приготовить себе завтрак. С такой температурой долго не живут. У него мозги сейчас в черепной коробке буквально кипят. Если укол не подействует, он не выживет.

— И долго нам ждать?

— Вам ждать вообще не стоит. Ложитесь-ка на свои койки — я вас осмотрю.

Сергей очнулся от своего бреда, вызванного повышением температуры. Он весь горел, горло жутко болело — каждая попытка сглотнуть слюну приводила к новой вспышке боли. Мысли роем кружились у него в голове. Он вспоминал, как пошел в военкомат по повестке, как проходил последнее медицинское обследование, как его зачислили во внутренние войска… Он вспоминал последний свой вечер на гражданке, когда он с приятелями собрался во дворе, чтобы отметить свои проводы. Он помнил, как почти до утра сидел на скамейке у подъезда, а его девушка Лариса сидела у него на коленях, и крепко к нему прижималась, словно не желая отпускать. Он словно наяву чувствовал прикосновение ее груди, такой желанной… Они встречались уже год, но еще не спали. Лариса пока неизвестно чего боялась, а Сергей не настаивал. Так что им обоим пока оставалось получать удовольствие от своих частых встреч, от поцелуев на той самой скамейке у ее подъезда, от прикосновения двух тел друг к другу. Она обещала его дождаться из армии, и он ей верил.

А сейчас что-то произошло с ним. Он даже не понял, где умудрился так сильно простудиться. Ночью Сергей внезапно проснулся и почувствовал себя ужасно плохо. От боли в горле хотелось кричать, появилось ощущение, что кто-то развел у него в голове настоящий огонь. Появился озноб, и он натянул на себя одеяло, пытаясь хоть как-то согреться. Так парень и встретил утро. Только рассвет не принес облегчения. Температура так и не думала понижаться, перед глазами мерцали непонятные огоньки, боль в горле, и без того ужасная, только нарастала. Он впал в бред, в котором один картинки сменялись другими. Сергей увидел своих маму и девушку, склонившихся над ним. Потом бред вдруг рассеялся, и оказалось, что над ним стоят два бойца из тех, кого он редко видел в части. Он подумал, что они пришли издеваться над ним, как остальные. Им рассказали, как его мучили старшие сослуживцы, и они пришли, чтобы получить свою порцию удовольствия, видя его страдания. Ему захотелось стонать, но вместо стона его накрыл очередной приступ кашля, причем Сергей увидел, как из его собственного рта вылетают брызги крови, пачкающие его подушку. Он снова провалился в забытье.

Очнувшись он увидел над собой человека в белом халате, который зачем-то схватил его за руку, а затем положил ладонь ему на лоб и так на несколько секунд замер. Затем Сергей увидел сквозь бред, что мужчина роется в своем чемоданчике, с которым он, наверное, пришел. Он вдруг почувствовал легкий укус в сгиб локтя. Это напоминало укус осы, но ему показалось странным, что оса залетела в казарму и именно его выбрала в качестве своей цели. А затем все перед глазами поплыло, и, находясь на грани, между бодрствованием и забытьем, он услышал странно искаженные непонятным низким гулом слова доктора, точнее, обрывок сказанного им:

— Если укол не подействует, он не выживет…

Так вот это что было. И никакая оса его не кусала. Просто это доктор сделал укол. Впрочем это уже неважно.

Забытье накатывало тяжелыми волнами, но боль как будто стала меньше. И горло уже не так болело… Может это укол подействовал? Сергей словно уплывал на волнах куда-то вдаль. В последний миг перед ним мелькнуло лицо Ларисы, его девушки, которая нежно улыбалась ему на прощание. Затем наступила темнота, и он больше ничего не видел и не слышал. Для Сергея все закончилось.

Врач старательно осмотрел обоих солдат, пощупав им пульс, измерив давление и температуру. От результатов его выражение лица не изменилось, лишь брови еще больше сошлись к переносице. Он провел свои замеры еще раз, а затем отошел вновь к молодому парню у стены. Постоял над ним, пощупав пульс, опустил ладонь ему на лоб, а затем со вздохом засунул руки в карманы и отвернулся, качая головой из стороны в сторону, отвечая, видимо, собственным мыслям.

— Ну вот и все. Парень мертв.

— Вы думаете, что мы слишком поздно сообщили?

— Нет, не думаю. Вопрос не во времени, а в том, что же на самом деле его убило и сделало это так быстро и мерзко, — он направился к выходу.

Уже на самом выходе он обернулся:

— Вам двоим я бы тоже не советовал здесь долго находиться. Судя по всему, у вас та же самая инфекция, а значит, вы представляете из себя источники заражения остальных. Впрочем, думаю, они и без вас смогут заразиться, если еще этого не сделали. Уходите, ребята. Скоро здесь станет совсем грустно, — с этими словами врач вышел на улицу.

Толик повернулся к приятелю. В глазах его бился самый настоящий страх:

— Ты его слышал? Он говорит, что мы тоже заразные. Значит, нас ждет то же самое, что и паренька…

— Не паникуй. Парень был слабым, иммунитет его, вероятно, оставлял желать лучшего. Мы справимся…

— Ну и справляйся, если есть такое желание. А я сегодня собираюсь отсюда сваливать…

— Ну и куда ты пойдешь?

— Россия большая, авось куда и выберусь. С автоматом, думаю, путешествовать будет безопасно…

— Кто ж тебя выпустит с автоматом…

— А у нас сегодня рейд по городу. Дождусь сумерек и сверну в какой-нибудь переулок. Пойдешь со мной?

— Я подумаю…

— Ну-ну, подумай. Может, и вправду выберемся, — он поправил форму и направился к выходу, по дороге согнувшись в приступе кашля. — Черт, что-то мне это совсем не нравится…