Мафия. Новые мировые тенденции - Владимир Овчинский

Было бы преувеличением относить всех разработчиков и программистов, занятых в FTS, к числу преступников. Также было бы несправедливо утверждать, что FTS вообще не способны показывать устойчивых прибыльных результатов. Анализ финансовой и математико-статистической периодики, докладов различных финансовых институтов показывают, что существует определенное число FTS, дающих высокую, а иногда очень высокую прибыль в течение длительного периода времени. Однако реальность такова, что практически все подобные FTS имеют совершенно иную цену, чем FTS, предлагаемые на рынке для граждан, и используются финансовыми институтами различного масштаба и институциональными инвесторами как внутренние, скрываемые и особо охраняемые финансовые инструменты. Любая эффективная FTS сама по себе является важнейшим цифровым активом, ни в коем случае не предназначенным для широкого использования.

В этой связи FTS для населения изготавливают либо программисты и разработчики, а также различного рода стартапы, стремящиеся через эксперименты с чужими деньгами разработать действительно эффективные торговые системы для собственного использования, либо те, кто заранее понимает, что их инструменты принесут покупателям только убытки.

Подавляющую часть подобного рода продукции создают преступники-программисты-одиночки, либо программистские преступные группы. Как правило, они стараются не формализовать свои организационные структуры, что повышает их неуловимость и безопасность. В то же время, по оценкам офицеров британской полиции, в последние два года наблюдается процесс синдикации этого рынка, когда крупные киберпреступные группировки, в основном выходцы с постсоветского пространства, берут под контроль одиночек и небольшие группы и облагают их своего рода налогом за право работать на британском рынке FTS.

Несмотря на относительно небольшие размеры прямого ущерба граждан от покупки FTS, в значительной мере, созданных преступниками, реальные потери граждан, а соответственно доходы киберпреступности, на порядки выше. Как показывают частные и журналистские расследования, проведенные за два последних года в немалом числе случаев производители частных FTS аффилированы с преступными, мошенническими форекс-порталами. В этих случаях владельцы подобных форекс-порталов, для того, чтобы создать рекламу соответствующим FTS, а также привлечь больше денег пользователей на портал, преднастраивают торговых роботов таким образом, чтобы они первоначально обеспечили все возрастающие размеры выигрыша, и лишь затем, когда инвесторы войдут во вкус, практически гарантированно вели подавляющую их часть к проигрышу. В этом нет ничего нового. Именно таким образом устроены подпольные казино и карточные клубы. Теперь это действует в киберпространстве.

– Киберпреступность, связанная с высокочастотным трейдингом. Если FTS – это автоматический трейдинг для бедных, то высокочастотный трейдинг – это прерогатива крупнейших финансовых институтов и инвесторов. Стоимость высокочастотных трейдинговых платформ и систем коммуникации тщательно скрывается финансовыми институтами, но в ряде случаев составляет десятки, а возможно и сотни миллионов фунтов стерлингов.

В настоящее время высокочастотный трейдинг, а также использование автоматизированных торговых платформ берет на себя более 70 % всего мирового оборота глобальных финансовых рынков. Британские банки и иные финансовые институты – не исключение. Они, также как и учреждения Уолл-стрит, находятся среди лидеров. По некоторым оценкам в крупнейших банках мира, включая основные британские, более 90 % сделок в настоящее время подготавливаются и осуществляются торговыми робото-техническими платформами. Данные показатели относятся к срочным финансовым рынкам, где сделки осуществляются в режиме онлайн и не включают в себя рынки IPO, M&A и т. п.

Киберпреступность, связанная с высокочастотным трейдингом и сложными автоматизированными торговыми платформами, это прерогатива крупных высокотехнологичных криминальных кибергруппировок, располагающих значительными ресурсами, возможностями и кадрами. Имеются три основных направления деятельности криминала в этой сфере.

Первое связано с основой высокочастотного трейдинга – системами информационных коммуникаций. При этом виде трейдинга счет идет не на секунды, а на миллисекунды, поэтому преступники занимаются перехватом сигналов, либо их задержкой. Это позволяет клиентам преступных группировок, к которым зачастую относятся легальные финансовые структуры, получать долесекундные преимущества в знании о новой рыночной информации, либо создавать препятствия для конкурентов.

Вторым известным направлением является сознательное злонамеренное проникновение в программные комплексы торговых платформ с целью вывода их из строя в строго определенных ситуациях. Такого рода операции киберпреступники опять же производят на заказ. Они позволяют за счет отказа одного или нескольких крупных участников рынка прогнозируемым образом уменьшить общие объемы торгов и соответственно спрогнозировать движение цены на тот или иной актив.

Наконец третий вид киберпреступности, связанный с роботизированной торговлей потенциально носит наиболее опасный характер. До настоящего времени достоверно не было установлено ни одного случая подобной киберпреступности, в отличие от описанных выше двух направлений. Но по твердому убеждению математиков, IT специалистов и финансистов, с которыми проводились консультации, данный вид финансовой преступности неизбежно появится в ближайшее в прямом смысле слова время.

Высокочастотный трейдинг и сложные алгоритмические торговые платформы являются программно-аппаратными комплексами. Как любая программа, они выполняют те или иные действия строго по записанным в программе правилам. Любая программа представляет, в конечном счете, набор алгоритмов, использующих какие-либо математические модели, в которых устанавливается зависимость между переменными с целью максимизации результатов.

По мнению специалистов, имея как минимум двухлетнюю историю работы любого программного комплекса, можно с высокой степенью вероятности, определить, какие алгоритмы и математические модели лежат в основе программы по действиям этого комплекса на рынке. Далее можно понять, на какие конкретно новости, события и факты и каким образом, а точнее, по каким правилам реагируют торговые роботы при принятии решений о купле, продаже или отсутствии реакции на рынке. Зная набор событий, фактов и новостей, можно предугадать действия торговых роботов самого сложного вида. Далее, принимая во внимание, что сигналы о событиях торговые роботы получают по телекоммуникационным каналам и соответственно сигналом для операции является не само по себе событие, а его отражение в информационных агентствах, системах деловой информации, типа «Блумберг» или «Рейтерс», на телевидении и т. п., несложно сделать заключительный шаг. Он состоит в манипуляции новостными или событийными потоками или конкретными фактами, т. е. сообщение, а не событие становится сигналом для операции торгового робота.

Принимая во внимание, что преступное сообщество не только широко представлено в средствах массовой информации, но и проникло в организации-поставщики баз данных, а также деловых событий, нетрудно понять, что киберпреступники заранее могут предсказать действия совокупности торговых платформ, как отклик на то или иное событие. Если событие не подтвердится, то рынок будет скорректирован. Этот механизм открывает широкий простор для финансовой киберпреступности. Именно здесь коренится возможность получения ей не миллионных, а миллиардных прибылей.

В заключение хотелось бы отметить следующий ключевой факт. Финансовая киберпреступность является наиболее прибыльным, а потому опасным видом киберпреступности вообще. В случае экономической киберпреступности, которой посвящена основная часть доклада с детальными расчетами, киберпреступникам необходимо не только криминальным путем овладеть тем или иным активом, но и реализовать его. Любая реализация актива, добытого преступным путем, чревата следами, дополнительными затратами и риском.

Преступников, в конечном счете, интересует ни интеллектуальная собственность, ни коммерческая тайна, ни различного вида цифровые активы и даже ни краденные из интернет-магазина товары, а деньги. В случае финансовой киберпреступности добычей криминала становятся именно деньги, либо абсолютно конвертируемые активы в виде различных инструментов финансового рынка. В данном случае отпадают дополнительные затраты, время и риски, связанные с окэшиванием активов. Может возникнуть вопрос: ведь в случае финансовой преступности остается необходимость отмывки денег. Однако, как свидетельствует история преступности и опыт борьбы с ней в глобальном масштабе никогда никому и нигде не удалось поставить действенный заслон этому процессу. Криминальные деньги являются кровью глобальной экономики. Без нее современная финансовая система существовать не может.