Секундант одиннадцатого - Хаим Калин

с таковым смириться, ведь за полтора часа радетельного тренажа ровесник нечто сокровенное в его душе разворошил: свой не свой, но пришедшийся ко двору пришелец – то ли в силу своего образа «парня без камня за пазухой», то ли как-то по-другому. А об его умении рассмотреть стратегически важное, но не всем очевидное и упоминать лишнее…

Президент слегка склонил голову, будто заглядывая в потупленные глаза визави, и спокойно с товарищеской ноткой произнес:

– У нас с вами нет ни времени, ни смысла кукситься. Я весь внимание.

– Как несложно было (хоть и далеко не сразу) догадаться, затравкой к известному событию стала моя статья о проблеме-2024, которую ЦРУ превратно истолковало, как намек о готовности российского президента вступить с Западом в закулисные переговоры. Между тем метод конспирологического тыка весьма полезен при анализе запутанных, многовекторных схем, если его эксплуатируют профессионалы… – выполнял свое обещание Алекс – поведать о попытке своей вербовки только президенту.

– Извините, а что это за проблема–2024? – деликатно на сей раз встрял ВВП, ехидно улыбаясь. – Я в ней как-то замешан?

– ВВП-президент, нет, но ВВП-пенсионер – еще как, – невозмутимо ответил Алекс, заключив вскоре: – Но шутка – самое то, понравилась. – Чуть улыбнувшись, продолжил: – Так вот, случайно наткнувшись на шпионский бриллиант в разы дороже «Орлова», в Лэнгли растерялись, не понимая, что с этой находкой, не вписывающейся в привычные схемы, делать. Но в итоге не нашли ничего лучшего, как озадачить потенциальный источник, то есть меня, своим «золотым» стандартом: подглядывать и наушничать по расписанию. Между тем, поперхнувшись от моей несговорчивости, думается, расширение сознания испытали. Тут, кто бы мог подумать, снова «Бинго!»: их перспективный источник «присаживается» в Берлине по подозрению в шпионаже, тяжелейшей статье, хоть и попав под чужую раздачу. Но пойди, докажи… При этом все еще не осознают, что внедрение перевербованного агента в стан российского президента не стоит и выеденного яйца. Хотя бы потому, что безопасность в России сродни национальной идее, а безопасность президента – и вовсе Биркенау…

– Биркенау – что это? – смутился ВВП.

– Дочка Освенцима, где, собственно, все и происходило… Шансы выжить – один к пяти, если не меньше… – отрешенно разъяснил «докладчик», сбитый с ритма монолога.

Президент в недоумении покачал головой, после чего махнул рукой. Было не понять – это диагноз безнадежности «пациента» или вымученный сигнал продолжать. Ведь по начальной реакции ВВП казалось: он с трудом следит за нитью пересоленного аллегориями повествования.

– Понятное дело, – возобновил вещание Алекс, – мои стартовые позиции в Тель-Авиве и Берлине разнились до неузнаваемости – в той же мере, как права человека в Швейцарии отличаются от северокорейских. Было очевидно, не подыграй я ЦРУ, моя участь – зубрить немецкий до скончания дней в арабо-персидской версии… Что явно не улыбалось… Но и принимать их, ЦРУ, алгоритм поведения – равносильно забронировать себе место в Лефортово. Но тут мне повезло. Парень из Лэнгли, куратор разработки, оказался достаточно смышленым, чтобы, в конце концов, вникнуть: то, чем Лэнгли торгует, и правда тухлый товар (оставим за скобками мое неприятие подряда, можно сказать, на физиологическом уровне). В ходе общения с ним родилось: мое сотрудничество с ЦРУ реально, но только одноразовое – в качестве посредника на переговорах «Проблема-2024», материализуйся таковые. Я действительно подходящая кандидатура для подобного рода закулисья: не ангажирован, объективность – кредо, носитель менталитета, заваренного на совковых и западных ценностях приблизительно в равных пропорциях. Не примите за саморекламу…

– Ладно, – президент хлопнул себя по коленям. – Если честно, я ничего не понял, хоть и общаться с вами интересно, ну а тренироваться – одно удовольствие. Более тактичного тренера я не встречал. В этом я кое-что смыслю…

– Подождите, – замотал головой Алекс, недоумевая, – да я только начал. И трети нужного не сказал… Простите, что тогда я в России делаю – с юностью спортивной повидаться?

– А почему бы и нет? – жестко возразил ВВП. – Водкой лучше себя травить? И, если мне не изменяет память, у вас творческих планов выше крыши: издание книг и даже экранизация. Ну и, надеюсь, не откажете мне в услуге время от времени у вас уроки брать. Вы любого подсадить на теннисный шарик можете…

За последние недели Алекс не раз представлял себе непосредственную встречу с президентом, примеряя те или иные сценарии и шлифуя аргументы. Вышло же все с точностью до наоборот, опрокинув его прогнозы и предчувствия.

Удивляться не приходилось, ведь для ВВП, прочно удерживающего трон, прямого разговора о рисках выхода в отставку быть не могло, сколько бы эта проблема ни была актуальной, истязая его психику. Пять с половиной лет до события – это целая эпоха, чей норов и сотне маститых политологов не предсказать. Вспори Россию межнациональные распри, не исключено, полмира запросило бы ВВП, опытного кризисного менеджера, оставаться у руля, дабы не получить умноженный на десять Афганистан, где половина взаиморасчетов – ядерными боеголовками.

Да, прорисованный Алексом для президента «столыпинский вагон» как категорическая неизбежность, останься ВВП по истечении каденции в России, представлялась куда более реалистичным сюжетом, нежели все прочие, но сути дела это не меняло. Дав добро на переезд в Москву под прессом компромата и жирных посулов, Алекс, как сей момент ему приоткрылось, крупно просчитался. Его весьма оригинальный концепт, зацепивший президента (в этом Алекс по-прежнему не сомневался), не мог быть ни нынешним, ни ближайшей перспективы приоритетом; не более чем фактор на вырост, на повестке дня не стоящий. Стало быть, куковать в России предстояло, в лучшем случае, три-четыре года. И вся беда была в том, что повернуть назад ни в теории, ни на практике не вытанцовывало. Ибо люди, обремененные столь скандальным секретом, как он, себе уже не принадлежат, заложив в ломбард всесилия государства свою заднюю передачу. Несбыточность отступления явственно пульсировала в последних фразах президента.

Разобрался и Алекс, почему ВВП «сделал маленькую голову» (ивритская метафора «прикинуться дураком»), будто не кумекает, о чем речь. Для начала – аккуратно расставил акценты, кто в доме хозяин, между делом – подчеркнул, что, куда ни смотри, он фигура историческая, ну и на закуску –преподнес урок прирожденного политика: зачем распинаться о том, что сегодня и даже завтра не востребовано, при этом вербально признавая свой статус – юридически уязвимого лица. Пусть перед заложником, но пока мерно дышащей в обе ноздри и весьма неординарной личностью, да еще на крючке нескольких спецслужб…

Минув этот контрастный душ откровений, Алекс сделал одну-единственную, но самую существенную для себя ремарку:

– Как хотите, но прозябать под домашним арестом я больше не буду…

Президент протянул