Секундант одиннадцатого - Хаим Калин

начальство тест на психологическую устойчивость, подсунув ветхозаветного игрока, да еще запретив общение поверх формального? За что такие муки? Причин будто никаких…

Дабы парня взбодрить, Алекс предложил игру на счет, которая поначалу была воспринята Тимофеем то ли блажью, то ли издевкой. Но как бы из уважения к седине он нехотя согласился.

Каким же было его разочарование от разгрома в первых трех партиях и только сопротивления в четвертой (11:3, 11:4, 11:4, 11:8). Большую часть подач Тимофей не принимал, проигрывал с треском и промежуточную фазу, по большей мере, пуляя шарик то в сетку, то за стол. Но к финалу уже не психовал, приняв принципиально иной класс «пенсионера», почти не двигавшегося, за данность. При расставании даже чуть заискивал, что в спортивной среде, исповедующей культ победы, общее место.

Экскурс в спортивное прошлое Алекса с его вылазками на снег не имел ничего общего. Его инициировал Бондарев, известивший тремя днями ранее: встреча с ВВП согласована, предложенный формат – урок настольного тенниса – принят. После чего Бондарев пустился в наставления, как, не дай бог, не ущемить самолюбие Его Императорского Величества. Алекс кивал, демонстрируя покорность, мало ему свойственную, пока не перебил:

– Николай, вы обсуждаете тему, в которой не смыслит 95% человечества, не в обиду будет сказано… Так вот подразумеваемый контакт он – между двумя некогда спортсменами-профессионалами, пусть среднего эшелона. И не поболтать на общие темы, а совместной тренировки ради, пусть один будет наставлять другого. В таком контексте общение – только дружеское, так заведено. К тому же спортсмены люди находчивые, подсказки, как себя держать, не нужны…

Бондарев насупился, но в позу вставать не стал, должно быть, оценив дружелюбный тон собеседника. Достав блокнот, перешел к технической стороне дела. Необходимое оборудование Алекс перечислил, но вдруг о чем-то вспомнил. Оказалось, Алексу нужен спарринг, чтобы игровые навыки восстановить. И не любитель, а квалифицированный игрок. Дело вовсе не в сановной особе, перед которой негоже схалтурить, кредо Куршина: коль уж взялся, соответствуй.

Категорическое «нет» Бондарева Алекса не смутило и, поразмыслив немного, он предложил: из двух тысяч охранников президента, в прошлом спортсменов, приличный игрок настольного тенниса статистически неизбежен. Осталось за малым – свериться с базой данных. И, разумеется, ни слова со служивым, кто он, Алекс, и зачем здесь.

От ворот поворот идея хоть и не получила, но кислая физиономия Бондарева говорила: для ее реализации он, скорее всего, и пальцем не пошевелит. В том числе из-за недавних увещеваний просителя: не только сводить к минимуму посвященных, но и по мере возможности демобилизовывать задействованный в его разработке персонал.

Однако пошевелил. Причем так, что спустя сутки в спортзале комплекса появился новенький шведский стол «Stiga» (наряду с прочим профильным оборудованием), а по прошествии двух – взволнованный Тимофей, доставленный в комплекс на вертушке и оттого теряющийся в мыслях, где он, и каков сюрприз впереди. Ведь кроме как взять с собой форму и две, подчеркнули, нормальные, неубитые ракетки, прочих указаний и разъяснений от начальства не прозвучало. Лишь за считанные минуты до «застолья» его эскорт обрисовал суть мероприятия и наложил запрет общения вне зачета очков.

Увидев Алекса, Тимофей вздохнул с облегчением. Ведь партнер не некое Оно для мутного эксперимента, а вполне нормальный, хоть и преклонных лет пацан, двумя-тремя манипуляциями с ракеткой показавший, что крепко в теме. Но тут накатила печаль. В глубине-то души Тимофей надеялся: везут для забавы олигарха – премудростям целлулоидного шарика наставлять. Придешься ко двору, смотришь, обломиться новенькая тачка. Но не судьба, более того, по окончании тренировки приказано сдать «пенсионеру» обе ракетки, что равносильно отъему родной скрипки у скрипача. Так что гарантированная начальством компенсация – мол, купишь себе новые – издевка профанов, да и только.

Все же покидал Тимофей спортзал с легкой душой: никогда прежде его не громили с таким снисхождением, с миной извинения за каждое болезненное для его эго очко. Более того, «пенсионер» – вразрез правилам и традиции – в последней фазе игры даже указывал на принципиальные ошибки соперника. Сделало свое дело и дружеское рукопожатие «отставника» с легким прикосновением корпуса к корпусу. Словом, в доску свой мужик, свой. Хоть и непонятно, с какого чулана вылезший…

Конечно, Тимофею было невдомек, что подчеркнутым радушием «отставник» подслащивает горькую пилюлю конфискации инвентаря, им же инспирированную. Ибо любой другой подход обзавестись столь специфичной, как в настольном теннисе, оснасткой в условиях изоляции был чреват КПД испорченного телефона. Вся же одиссея домашнего ареста, хоть и по классу люкс, но перевалившего на третий месяц, с недавних пор сделалась для Алекса, по меньшей мере, неудобоваримой. Он окончательно осознал: хэппи-энд в его истории исключен по определению; в подковерной войне, разразившейся вокруг его персоны, он статистическая вошь потерь, учтенных и неучтенных…

Назавтра

Алекс упражнялся, работая над игровой подвижностью. На сей раз взаимодействовал не с одушевленным спаррингом, а с машиной-автоматом, разводившей шары в противоположные углы стола. Помогал Кирилл, собиравший шары по исчерпании «боекомплекта» и заправлявший их для нового цикла тренажа. При этом Алекс уже дважды отклонял его просьбу «поучиться», заверяя «Непременно, но потом».

Щелкнул сигнал сообщения, вызвавшего у Кирилла поначалу недоумение, а чуть позже – растерянность. Он хотел было нечто сказать, но осекся, и, казалось, запутался в приоритетах. В конце концов, озвучил:

– Приказано собирать вещи, меня и весь персонал переводят, на все про все полчаса. Кухню еще предупредить, попробуй, разыщи их…

Алекс промолчал, хоть и приблизительно представил, чем сей поворот обернется. Осмотрелся в рассеянности, якобы высматривая свои вещи, закинул в сумку ракетку, полотенце и отправился в раздевалку принять душ. Когда же спустя полчаса появился в лобби, то застал резкую перемену декораций: их вялую, позевывающую рутину смела дюжина крепких парней, на его глазах рассредоточившихся по зданию. Причем не менее трети из них – со специальной аппаратурой.

Еще с десяток во дворе с двумя овчарками – осматривают строение и внешнее ограждение. Те, кто вовне – в форме спецназа, остальные – в штатском. Три микроавтобуса с непроницаемыми окнами, должно быть, транспорт десанта.

Поначалу Алекс внимал движуху с полуоткрытым ртом, но в какой-то момент осознал, что он в ней инородное тело и лучше всего убраться к себе наверх. Двинулся было к лифту, когда услышал от жилистого мужчины средних лет, судя по возрасту и частоте команд, передаваемых им по рации, распорядителя момента:

– Господин Куршин, погодите. Иду.

– Здравствуйте, – приветствовал первым Алекс начальство.

В ответ – кивок, но подчеркнуто вежливый.

– Господин Бондарев передал: двухчасовая готовность, но прежде – физический осмотр врачом. Поднимайтесь к