Опасность желания - Элизабет Эссекс

И вдруг она услышала звон ключей, причем не у боковой двери, где обычно ходил Фокнер, а у главного входа со стороны Парк-лейн.

Проклятие! Осталось пять ключей.

Меггс сгребла их и спрятала за корсаж платья. Она не могла погасить фонарь, пока не положила остальные ключи на место и закрыла все замки. Только после этого она, обжигая пальцы, закрыла фонарь, чтобы убить предательский дым — он мог ее выдать.

Времени не было. Дверь в коридор была слишком далеко. К тому же второй замок на двери из холла в кабинет уже начали открывать.

Меггс юркнула под стол, порадовавшись, что он такой большой и массивный, и спрятала фонарь под юбками, так чтобы от поверхностей случайно не отразился свет и не чувствовался запах дыма.

Скрипнула дверь, и на несколько секунд наступила тишина. Потом послышался глухой звук шагов, удаляющихся по каменному полу холла. Одновременно кто-то весьма неумело и неловко использовал кремень, чтобы зажечь свечу. Меггс сдернула с головы белый чепец, засунула его в карман вместе с рулоном пасты и отвернула лицо к задней стенке стола, чтобы, если кто-нибудь заглянет под него, не было видно ни одного светлого пятна. В лицо лезла паутина, и Меггс усилием воли заставила себя не думать о пауках и прочих насекомых. Комнату так давно не убирали, что ковер должен был изобиловать всевозможной живностью.

Она услышала, что шаги снова приближаются. Теперь звук приглушал толстый пыльный ковер. Комната осветилась тусклым светом единственной свечи, а тени у стен стали еще гуще. Меггс снова почувствовала острый запах гвоздики. Следующий звук раздался прямо над головой — вошедший, должно быть, поставил на стол свечу. Затем снова послышалось звяканье ключей и громкий металлический лязг, сопровождающий открывание задвижек замка. Он открывал сейф. Послышался щелчок, а потом шорох — его издавали хорошо смазанные петли. Вслед за этим раздался слабый стук. Это открытая крышка соприкоснулась с боковой поверхностью стола.

Тот, кто находился в комнате, зашуршал бумагами, обошел стол, отодвинул стул и сел. Меггс сжалась, стараясь стать еще меньше, и затаила дыхание. Ноги Фокнера, а теперь она знала, что это именно он, поскольку только он носил такого цвета носки и панталоны, находились в паре дюймов от ее голени.

Меггс всячески старалась сдержать дыхание и оставаться спокойной, чтобы Фокнер не почувствовал исходящий от нее жар. Но он колдовал с замками и через некоторое время открылся ящик, расположенный по правую руку. Интересно, что секретарь имеет доступ во все закрытые ящики. Возможно, у лорда Стоувала есть все основания стать параноиком, если Фокнер сделал дубликаты всех ключей и ознакомился с содержимым ящиков. Секретарь достал несколько листков бумаги и приступил к работе.

В течение следующих минут слышались только тихие всплески — это мужчина опускал перо в чернильницу — и скрип пера по бумаге. Неудивительно, что Фокнеру приходилось работать днями и ночами — ведь он был невероятно, катастрофически медлителен! Нельзя же тратить столько времени на выписывание каждой буквы! Если такова компетентность секретаря пэра королевства, тогда, значит, даже Тимми имеет шанс получить высокую должность.

Время тянулось бесконечно. На столе шуршала бумага, потом Фокнер опять с мучительной медлительностью написал несколько букв. Булькнули чернила в чернильнице, и он неожиданно стал писать значительно быстрее.

Что происходит? И вдруг все части головоломки встали на свои места. Несколько дней назад она вела себя точно так же, копируя и расшифровывая очередной шифр, который дал ей капитан. Неужели Стоувал свалил грязную работу на секретаря? Меггс показалось, что у нее даже глаза зачесались, так хотелось взглянуть, что происходит у нее над головой.

Но ничего не поделаешь. Тем более что Фокнер положил ногу на ногу и теперь кожаный ботинок покачивался в непосредственной близости от ее лица. Наконец он положил ручку, отодвинул стул и… замер. Не вставая со стула, он наклонился и поднял что-то, лежавшее на полу слева от стола.

Ключ.

Дура! Безмозглая идиотка! Меггс отогнала прочь уничижительные мысли. Она не позволит себе расстроиться и выругать саму себя. При этом она может шевельнуться, издать какой-нибудь звук, и ее обнаружат. «Думай, Меггс, думай!» Фокнер молча вертел в пальцах ключ. Потом достал из кармана связку ключей, внимательно просмотрел, нашел точно такой же и устремил взгляд на ящик с тайником. Он явно собирался обыскать его. Черт! Черт! Черт!

В этот момент послышался шум экипажа, едущего по Аппер-Гросвенор-стрит. Экипаж остановился у входа в дом, и Фокнер не стал спешить. Еще минута, и в холле послышался шум — лакеи бежали открывать дверь. Потом до Меггс донеслись голоса — лорд Стоувал разговаривал с дворецким.

Фокнер оставил в покое ящик и открыл дверь кабинета, выходящую в коридор. Стоя на пороге, он обратился к хозяину дома.

— Милорд Стоувал, — прервал он дворецкого в самой середине пламенной речи, — можно вас на минутку?

— Да, Фокнер! — раздраженным голосом ответил лорд. — Чего вы хотите?

— Мне необходимо переговорить с вами.

— В чем дело? — Стоувал не скрывал своего недовольства. — Говори, только быстрее. Мне еще надо переодеться к ужину.

Лорд вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Под ногами мужчин, идущих по грязному турецкому ковру, поднимались облачка пыли.

— Вы были небрежны с ключами, милорд.

— Это исключено. Ты же знаешь, я вообще не ношу с собой ключи. — Его голос был не просто раздраженным. Стоувал был возмущен. Возмущен и обижен.

— Хотелось бы напомнить вам, — невозмутимо продолжил Фокнер, немного шепелявя, вероятно, у него во рту все еще находилась гвоздика, — что безопасность этой комнаты и нашего дела здесь чрезвычайно важна для успеха предприятия. Бросать ключ на полу, где его может найти любой, — верх безответственности.

— Любой? Кого ты имеешь в виду? Все, что здесь потеряно, можем найти только мы с тобой.

— Все равно это недопустимо.

— Послушай, все эти ключи, замки и… методы — твоя забота. Я делаю свою часть, а всем остальным, — Меггс представила Стоувала, в сердцах всплеснувшего руками, — занимайся сам.

— Позвольте вам напомнить, что основная часть моей, как вы изволили заметить, заботы заключается в том, чтобы вы могли сделать свое дело. — Фокнер был спокоен и грозен, насколько это было возможно с полным ртом гвоздики. Как небось бедолага страдает от зубной боли!

— Вот и прекрасно. Занимайся ключами. Могу я наконец идти? — Точно. Обижен, как школьник. Кстати, а почему Стоувал спрашивает разрешения удалиться у своего секретаря, пусть даже с сарказмом в голосе? Меггс не сомневалась, что это чрезвычайно важно, но пока она не могла определить, кто здесь хозяин, а кто — слуга. Кстати, если она не явится в кухню до ужина, ее в два счета выкинут за дверь.