Степь в крови - Глеб Булатов

– Сколько их?

– Неизвестно!

– Ладно, по коням! Сбор в пяти верстах по большаку!

Всадники поскакали дальше. Минин же вскочил на коня и рысью поехал к церкви, на выстрелы. В левой руке он сжимал узду, а в правой обрез. Прижимаясь к гриве коня и держась околицы, он минул несколько десятков изб. Тем временем выстрелы смолкли. Минин оказался на окраине площади перед церковью и спешился. Некоторое время все было тихо, и ротмистр уже собирался объехать церковь по кругу и убедиться, что не осталось раненых, как издалека, с церковной паперти, раздался крик:

– Никола!

– Че! – ответил хриплый голос из-за спины Минина.

– Чего там наши?

– Да распугали этих чертей – они и утекли!

Никола вышел на площадь по той самой улице, которую пересек Минин и в десятке шагов от которой теперь жался к плетню.

– Надо ж было караулы для начала вырезать, а потом уж и их, чертяк окаянных, бить!

Вслед за Николой на площадь вышли еще пять или шесть мужиков. Все они без опаски направились к церкви. С других концов площади стали собираться и остальные участники засады. Это все сплошь были низкорослые коренастые фигуры, бородатые, в нательных рубахах и с обрезами.

У паперти начался сход. Зажгли факелы. До Минина доходили лишь обрывки фраз и отдельные возгласы. Но из всего ротмистр понял, что у мужиков идет спор о том, вернутся ли белые в село, как быть обществу дальше и чью сторону держать в войне. Спор был горячим и обещал стать долгим, а Минин не имел больше желания рисковать своей жизнью. Не таясь, он поднял коня, вскочил в седло и галопом, для острастки через плечо выстрелив в мужиков, поскакал прочь из села.

Тучи рассеялись. Небо стало звездным. Минин проскакал несколько верст по большаку, пока не услышал предостерегающий окрик. Подъехав ближе, он был встречен караулом. Зажгли факел.

– Господин ротмистр! – радостно воскликнул драгун.

– Господин ротмистр! – подхватили приглушенные ветром голоса.

– Александр Евгеньевич! – из темноты возник вахмистр. – Мы уже надежду потеряли. Были уверены, что вы за нами едете, а вы исчезли! Мы уже и разведчиков посылали в село, а вас все нет.

– У меня было небольшое приключение. Но все обошлось. Рассказывайте.

– Едемте за мной, здесь съезд. Лешка, посвети!

Драгун с факелом поскакал вперед, и всадники оказались на разбитом съезде с большака. По обе стороны от дороги высились ревущие на ветру кроны тополей.

– Мы расположились на ночлег, – начал свой рассказ вахмистр, – как вы и приказали, группами по нескольку человек в каждую избу. Я лично распорядился о караулах. Но из-за усталости и из-за того, что мы слишком скоро разбрелись, не заметили, что, на удивление, в домах и вообще нигде в селе почти не было людей. Я с тремя офицерами расположился в ближней к церкви избе. Ну, пропустили мы по стопочке и только отправились на боковую, как вдруг на тебе! Бах! Бах! – вахмистр замахал руками. – Как мы теперь поняли, о нашем приходе знали заранее и, видимо, устроили засаду в церкви. А как только узнали, что мы спим, так повылезали и хотели сонными всех перерезать. Но, благо, Божьей милостью, я додумался поставить караул на площади. Наши молодцы не уснули и, как только большевики показались, начали стрельбу. Ну а дальше, сами видите, господин ротмистр, оставаться в селе не было никакой возможности. Ночь. Неразбериха. Паника. Я отдал приказ отступать, хотя, собственно, и без приказа все сами сообразили…

– Ясно, – Минин положил руку на плечо вахмистра, – вы поступили верно. Во всем происшедшем исключительно моя вина. Все из-за беспечности и усталости. Но ничего. Потери велики?

– Это невозможно установить. Мне удалось собрать около пятидесяти человек.

– Четверть отряда?

– Остальные не должны были погибнуть. Скорее всего ускакали в разные стороны. Завтра поутру соберемся, не беда. Если, конечно, поблизости нет крупных сил красных.

– Когда вы ускакали, я пробрался к церкви. Засаду устроили местные мужики. Регулярных войск здесь нет.

– Отлично! Завтра сочтемся, – вахмистр самодовольно крякнул.

– А что это за место? Куда мы едем?

– Скоро уже будем. Вы приятно порадуетесь.

Дорога сделала крутой поворот, и за ним началась парковая аллея. Из-за деревьев навстречу всадникам вышел караульный.

– Господин ротмистр! Живой. Слава Богу! Проезжайте.

В парке горели костры. Вокруг них вповалку лежали изможденные люди и кони.

– Я отдал приказ отдыхать. А ночь холодная, так что костры не помешают…

– Оставьте. Нам ничто не грозит.

Минин пришпорил коня и, вырвавшись вперед, выехал на мощенный брусчаткой парадный двор дворянского имения. Черная громада с колоннами и двумя раскинувшимися крыльями флигелей стояла в тишине на ночном ветру, брошенная, освещенная огнями костров. Пошел дождь.

– Почему не размещаете людей в здании?

Лицо вахмистра расплылось в усмешке:

– Так крыши нету. Содрали всю.

– Дай факел, – приказал Минин и, взяв из рук драгуна почти прогоревшую палку с ошметками тряпья и смолы, тронул коня.

Поднявшись на крыльцо, он проскакал меж колонн по разбитому полу и с шумом ворвался в огромный овальный зал. Крыши не было. Через руины перекрытий дворец освещала луна. Пол был усеян обломками черепицы, мрамора и мебели, обрывками портьер и картин. Направив коня шагом, Минин обогнул залу и в дальнем конце ее в огне факела в большом разбитом зеркале увидел страшное лицо Гражданской войны. Он сидел на черном коне посреди огромной залы, некогда видевшей блестящие балы, любовь, отважных офицеров и очаровательных женщин…

Пришло утро. Минин вывел отряд на большак. По пути к нему присоединилось еще несколько групп, ночью скрывшихся в лесу. Рысью подойдя к селу, Минин вскинул шашку и перешел на галоп. В тишине, разрываемой лишь гулким топотом копыт, отряд ворвался в село. Резали всех мужчин и юношей, способных нести оружие. Резали молча. А после свезли тела в одну избу и подожгли ее. Дом сгорел, а на пепелище так и остались лежать обугленные люди. Баб с детьми согнали в церковь, а весь скарб Минин отдал на разграбление.

Затем отряд снялся и к вечеру был в близлежащей деревне. Здесь уже знали о происшедшем и встречали драгун с хлебом и солью. Девушки брали под уздцы коней уставших воинов и вели их по хатам. Вся округа была замирена.

Но Минину понадобилось еще три дня, чтобы собрать прячущихся по лесам драгун. До сих пор его отряд шел в авангарде корпуса Шкуро, но вынужденная задержка позволила казакам вырваться вперед и первыми достичь Дона.

Последние переходы до Дона драгуны Минина шли по стопам ушедших вперед кубанцев. Попадавшиеся на пути усадьбы были сожжены, церкви и богатые крестьянские дворы разграблены. В деревнях драгун встречали запуганные и озлобленные люди. Девки при появлении драгун убегали в лес и прятались, покуда отряд не уходил. Мужики смотрели косо и зло.

– Как отступать будем? – задумчиво говорил вахмистр. – Ведь в случае чего они нас на ремешки порежут. – И сам отвечал себе: – А нечего было большевичков прикармливать. Око за око.

Настигая ушедший вперед корпус Шкуро, Минин все чаще встречал обозы с награбленным добром. На повозках сидели казаки, гулящие женщины, раненые. Обозы все разрастались и отягощали армию.

Однажды Минин видел, как седой в орденах кубанец с бранью вырывал из рук молодого испуганного попа икону в дорогом окладе. Кругом собралась толпа. Галдели, хохотали.

– Так когда-то половцы на Русь ходили, – драгуны брезгливо жались к обочине, сторонясь нарастающего кругом хаоса.

– Неужели ж на Руси никого, кроме большевичков да этих кочевников, не осталось? – вахмистр и сам был не прочь поживиться добычей, но всегда блюл этикет, подчеркивая, что берет только у побежденного врага, и берет свое, заслуженное.

На одном из переходов отряд подошел к сгоревшей деревне. В ней не уцелело ни одного дома. К небу вздымались печные трубы и черные венцы срубов. Зрелище было ужасным.

Минин повел отряд дальше и в семи верстах на холме между двух перелесков заметил хутор из нескольких изб и большого амбара. На хуторе стояла казачья сотня. Драгуны разбили бивак, а Минин и вахмистр отправились на хутор за провиантом.

Распоряжавшийся в амбаре подъесаул хмуро выслушал просьбу Минина, но приказал выдать овса.

– Ночлега здесь нет. Все хаты битком набиты казаками.

– Нам и не требуется. Дотемна мы далеко уйдем. Нам бы только коней накормить.

– Это пожалуйста. Амбар полон. Здесь большевики создавали коммуну и собрали все отобранное у кулаков зерно. Бери – не хочу.

– А что с коммуной? – спросил Минин и жестом приказал вахмистру пойти за драгунами.

– С коммуной-то? Так порубили комиссаров, да и всех прочих. Но и у нас потери большие.