Место явки - стальная комната - Даль Орлов

Один раз, потом другой ответил неизвестному индусу. Его звали Мохандаса Карамчанда Ганди. Ганди перевел письма Толстого на английский, с разрешения автора опубликовал, духовное общение продолжилось. Маленький голый человек в набедренной провязке, сидя на циновке, проповедовал то, что считал важным для своей Индии, называя себя «скромным последователем великого учителя». Дело кончилось тем, что Ганди был зарезан фанатиком, а британская колониальная система рухнула. Начало конца было положено Индией.

Художественная работа, исповеди и философские трактаты русского гения всегда были востребованы миром. Сегодня же, даже в наших гимназиях в десятом классе, на «Войну и мир», «Анну Каренину», «Воскресение» вместе с «Хаджи Муратом» по программе отводятся 24 часа — меньше суток. Потом школьница пишет в своем сочинении: «Мне очень нравится героиня романа Льва Толстого «Война и мир», особенно, когда Наташа танцует на балу со Штирлицем».

Но что дети, мы, взрослые, несколько генераций людей, которым практически не известно, что значит получить в наследство нечто материальное, — оборанные государством в трех поколениях, — мы и к духовному своему наследию не научились относиться бережно!

Мы продолжаем верить, что как художник Толстой был велик, был даже «шагом вперед в художественном развитии всего человечества», а вот как философ и моралист только то и делал, что заблуждался, юродствовал и выражал интересы одного только патриархального крестьянства.

Ничуть не бывало, заявят новые толстоведы, мы далеко ушли вперед в понимании этих вопросов. Может быть… Но тогда почему, скажите, уважаемое издательство «Наука», выпускающее серию «Памятники философской мысли», обходит Толстого?

А «Эксмо-пресс» с не менее замечательной серией «Антология мысли», где есть все — от Ницше до Рериха, от Бакунина до Конфуция, от Лосева до экзотической парапсихологии, а Толстого-философа — нет? Промелькнул только «Круг чтения» — сборник нравоучительных цитат из разных авторов, которые Толстой выписывал и сортировал в перерывах между основными занятиями.

Конечно, Толстой с этой его навязчивой доктриной опрощения, милосердия к страдающим, с диким его желанием все, что имел, включая гонорары за произведения, раздать людям, чем приводил в неистовство жену, с этим его стыдом за графское тепло и достаток, от чего и убежал, — он в сегодняшнюю нашу моду ну никак не вписывается. Да и жена его, Софья Андреевна, прожившая в супружестве со Львом Николаевичем 48 лет, тринадцать раз рожавшая, восемь раз переписавшая своей рукой «Анну Каренину», тоже была со странностями. Когда Левушка умер, американцы предложили ей миллион долларов (тех долларов!) за то, чтобы всю Ясную Поляну, до последнего гвоздя и колышка, перевезти в Америку. А она отказалась! Пусть, сказала, останется там, где сейчас, в России. Странные были люди…

Юбилейные даты нужны хотя бы для того, чтобы иногда вспоминать: такие люди были. А нужен ли России Толстой? Еще как! Может быть, сегодня как никогда. Ведь исковерканная, запутавшаяся в потерях и обретениях Россия рвется в будущее!

«Родная газета». 2003

V. ДЛЯ СЦЕНЫ И ЭКРАНА

И ДЛЯ ЧТЕНИЯ

«ЯСНАЯ ПОЛЯНА»

Драма в двух частях

Д о ц е н з у р н ы й в а р и а н т

Памяти Н.К.Гудзия

ДЕЙСТВУЮТ:

Л е в Н и к о л а е в и ч Т о л с т о й

С о ф ь я А н д р е е в н а — его жена

М л а д ш а я д о ч ь

М л а д ш и й с ы н

С т а р ш и й с ы н

М а р ь я Н и к о л а е в н а — сестра Льва Николаевича, монахиня

Ч е р т к о в П о м о щ н и к Л ь в а Н и к о л е в и ч а

М у з ы к а н т

П и с а т е л ь

О т е ц Г е р а с и м

З в я г и н ц е в а — помещица

К н я г и н я

К н я з ь

Л а к е й

В ЭПИЗОДАХ:

Т и м о ф е й

А х м е т

П е т р

П р о к о ф и й

М а л а ш к а

Б е р е м е н н а я б а б а

С о т с к и й

П р и к а з ч и к

Ф и л и п п

Я к о в

И с п р а в н и к

П е р в ы й ж у р н а л и с т

В т о р о й ж у р н а л и с т

Б у ф е т ч и к

Ясная Поляна. Астапово.

Конец первого десятилетия XX века

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Площадка перед яснополянским домом Толстых, к которму пристороена широкая открытая веранда. Там большой стол под белой скатерьтью, самовар, роскошная корзина с цветами.

С о ф ь я А н д р е е в н а, м л а д ш а я д о ч ь, м л а д ш и й с ы н, М а р ь я Н и к о л а е в н а, к н я г и н я, к н я з ь, З в я г и н ц е в а вольно расположились и на веранде и на лужайке, слушают игру м у з ы к а н т а на рояле. Звучит Шуман. Поодаль приитих, отложив молоток и клещи, крестьянин Т и м о ф е й, которому поручено перетянуть кожу на креслах. М у з ы к а н т (закончил игру). Вот… Надоел я вам. Простите!

С о ф ь я А н д р е е в н а. Наоборот, Алексей Борисович! Вернется Лева, обязательно попросит исполнить. Он всегда рад вашим визитам…

К н я г и н я. Шуман, конечно, хорош… Но все-таки Шопен больше хватает за сердце.

К н я з ь. М-да, княгиня… Давно ли, кажется, вы пели Розину, а я… теперь и в Дон-Базилио не гожусь…

К н я г и н я. Теперь дети поют. Другие времена…

К н я з ь. Позитивные…

К н я г и н я. Но где граф? Не заблудился? Один поехал?

С о ф ь я А н д р е е в н а. Какое один! В Туле, на судебном заседании… Но Николя, новый секретарь, плохо ездит. Я всегда волнуюсь.

К н я з ь. Напрасно, графиня. Таких наездников, как граф, пока не сыщешь. Вот на трассе один шофер устройство автомобиля объяснял — гонки были. Лев Николаевич спросил — догонит ли тот хорошую лошадь, ну, коли рядом запустить. Думаю, если Лев Николаевич поскачет, никто его не догонит, уверяю вас!..

С о ф ь я А н д р е е в н а. И Черков с ним, теперь непременно сюда его притащит. Он ведь до сих пор Левушкины дневники у себя прячет!.. Как вижу его — вся дрожу.

З в я г и н ц е в а (Софье А н д р е е в н е). Не переменился, значит, Лев Николаевич в своем отношении?..

С о ф ь я А н д р е е в н а. Что вы, голубушка! Хуже стал. Эта его одноцентренность с господином Чертковым сделает нас нищими.

М л а д ш а я д о ч ь. Перестаньте, мам^а! Такое надо понимать серьезно.

К н я з ь. Нищими при вашем состоянии — невозможно.

С о ф ь я А н д р е е в н а (горячится). Где оно, наше состояние! Он же имения все, угодья поделил между детьми. А какие они хозяева! Все время просят денег. Деньги… Издательство «Просвещение» миллион за все сочинения предлагает. Представляете? А Лев Николаевич, кроме старого, мне не отдает ничего. А над новыми писаниями, как коршун, идол Чертков висит…

М л а д ш а я д о ч ь. Много раз слышали. Все надоело.

К н я з ь. Не надо волновать себя, графиня. Здоровье одно.

С о ф ь я А н д р е е в гн а. Это правда. Хоть бы частичку могла передать Ванечке — он бы сейчас с нами был. (Почти всхлипывает). Помните, княгиня, последнего нашего?

К н я г и н я. Чистый ангел…

С о ф ь я А н д р е е в н а. Семи лет Бог забрал! Идем раз по аллейке, я и скажи: это все твое будет, Ванечка! А он мне топнул ножкой и заявляет: почему мое?! Все — всехнее!..

К н я г и н я (крестится). Нынче они рано развиваются.

М л а д ш и й с ы н. Вот ограбить бы какого-нибудь миллиардера и сразу разбогатеть!

К н я г и н я (снова крестится). Ой, Лев Львович!

Софья Андреевна посмотрела на сына, как бы оценивая неусместную фразу.

С о ф ь я А н д р е е в н а (мягко, она ему все прощает). При твоих талантах, Левушка, никого грабить не надо.

М л а д ш и й с ы н. Нет хуже, как быть сыном великого человека. Лучше быть сыном какого-нибудь хулигана. Всякий смотрит на тебя как на что-то особенное. И еще вымещает на тебе свою злобу: а, мол, ты сын великого человека, а сам что же… Ладно — потомки разберутся, какой Толстой важнее.

С о ф ь я А н д р е е в н а (мягко). Будь к отцу снисходительным…

М л а д ш и й с ы н. Он, по-моему, достаточно выжил из ума, чтобы потакать его бредням.

М л а д ш а я д о ч ь. Невыносимо!.. (Уходит).

К н я г и н я. Прости, Соня, что вмешиваюсь. Но будь Лев Николаевич чужой вам человек, я находила бы даже, что все его поведение оригинально и очень мило. J^aurais trouve tout cantres gentil. Но когда я вижу, что твой муж дурит, и знает об этом вся Россия…

М а р ь я Н и к о л а е в н а (осторожно). Зачем вмешиваться, княгиня?

К н я з ь (подхватывает, отводя разговор). А перемены разительные! Это правда. Вот я, к примеру: тот ли, каким был (показывает на крестик в петлице), когда в пылу битвы Полтавский полк под команду принял. И мы выстояли!

К н я г и н я. Князь, вы скромник!..

К н я з ь. А траншею с туркой кто предложил в шахматы разыграть? Не позволили. Я бы турке мат поставил — уверяю вас… Ушла моя силушка. А Лев Толстой — Лев Толстой. Гениев не учить надо, а изучать. Кстати: все великие люди родятся в августе. Наполеон, Гете, Лев Толстой.