Живая мишень - Тед Белл

— Да. В этом замешан Гиена. Но какой-то тип по имени Эмир, очевидно, тянет их всех за веревочки. И причем уже довольно долго. Никогда не слышал о нем?

— Я уже столько видел этих чертовых эмиров и шейхов, Соколиный Глаз, что всех и не упомнить. Тебе нужно самому постараться узнать побольше об этом типе.

— Я так и планирую. Во всяком случае, ты без сомнения находишься в списке главных врагов этого отдельно взятого Эмира.

— Черт, Алекс, в каком только долбаном списке я не нахожусь! Меня, сколько помню, всегда записывали во враги. Иногда я чувствую, что весь радикально настроенный исламский мир хочет обрушить на мою голову правосудие Корана. Но с тобой совсем другая история. Какого черта они поперли на тебя? Ты не тыкал палками в какие-нибудь осиные гнезда в последнее время?

— Давай просто скажем, что у меня не так уж много близких друзей в международном террористическом сообществе, — заявил Алекс.

— Покажи-ка мне лучше свою посудину, а тем временем мы обсудим все подробнее.

Хок, внимательно прислушиваясь к последним разведданным команды ДСБ, по ходу дела показал Паттерсону намного больше, чем видело большинство гостей яхты. Он показал ему такие вещи, которые вряд ли найдешь даже на борту американского эсминца класса «Спруанс». «Блэкхок» обладал серьезным набором боевых систем — от забортных решеток и активных сонаров до ракет «земля-воздух» среднего радиуса и двух дальнобойных пулеметов калибра 7,6 мм, также скрытых в корпусе на носу и на корме. Эта интегрированная боевая система была взаимосвязана с системой «Эгис», которая вновь была запущена, и многофункциональным радаром «Спай-1». Все устройства были расположены на нижней палубе в помещении, известном как «оружейная комната».

— Черт возьми, Соколиный Глаз, — сказал Паттерсон, оглядывая мощный настил мостика и его оборудование, — это никакая не яхта. Это просто какой-то линкор, замаскированный под яхту.

Алекс улыбнулся.

— Я не стал бы говорить таких громких фраз, Текс. Может быть, легкий эсминец, но явно не линкор.

Томми Квик приблизился к двум беседующим мужчинам, но остановился на почтительном расстоянии от них, и Алекс увидел, как Квик их приветствует.

— Доброе утро, шкипер, — сказал Квик. — Извини, что потревожил.

— Нисколько не потревожил, сержант, — ответил Алекс. — Мы с мистером Паттерсоном просто прогуливаемся и пытаемся решить, как в очередной раз спасти этот чертов мир.

— Я вот по какому поводу пришел, шкипер, — замялся Квик. — Там Конгрив в оружейной комнате зовет тебя. Говорит, что это важно. Вроде бы какая-то пресс-конференция по телевизору будет через пять минут.

— Скажи ему, что мы уже идем, — ответил Хок.

— А который сейчас час? — спросил Паттерсон. — Алекс, я ведь напрочь позабыл об этой конференции.

— Ровно шесть пятьдесят пять по восточноевропейскому времени, дружище.

— А это значит, что в Париже почти полдень, — заключил Джек Паттерсон, когда они с Алексом вошли в лифт. — К сожалению, я думаю, что знаю наверняка, для чего вся эта пресс-конференция затевается, Алекс. Наш посол в Париже совсем уже сошел с катушек.

— После того что случилось в Дарк Харбор, я бы просто удивился, если бы кто-нибудь из ваших послов остался хладнокровен и рассудителен.

— Да, ты прав.

Они в молчании проехали на лифте шесть палуб, вышли и свернули налево в длинный коридор, освещенный красными куполообразными лампами, расположенными на расстоянии четырех футов одна от другой. Хок остановился у массивной стальной двери и ввел код из семи цифр на маленьком черном ящике на стене. Защитный кожух поднялся вверх, и на его месте оказалось устройство идентификации личности по отпечаткам пальцев.

Хок прижал большой палец к датчику, и плотная дверь медленно ушла в переборку, открыв оружейную комнату, которая оказалась неожиданно маленькой и заполненной компьютерными мониторами и радарными экранами. Два молодых члена экипажа в наушниках сидели перед бессчетным количеством выключателей и средств управления, предназначенных для интегрированного поиска, слежения и контроля. Информация, выводимая на мониторы, была своеобразным электронным обозрением окружающего мира в пределах более сотни миль от судна. За столом для переговоров сквозь густой табачный дым виднелась чья-то фигура.

— Ничего обстановка, Соколиный Глаз, — сказал Текс, тихо посвистывая.

— Спасибо. Нам и самим нравится.

— Кто, черт возьми, этот тип в вельветовом пиджаке?

— Кто? Это, должно быть, констебль Эмброуз Конгрив собственной персоной, ОМД.

— ОМД?

— ОМД. Оружие массовой дедукции.

27

Майами

Полчаса спустя Сток трясся на переднем сиденье, деловито вытаскивая маленькие золотые запонки из своей манишки. Плиссированная рубашка с золотыми безделушками на груди сейчас ему совсем не шла. Человек не может чувствовать себя великолепно, когда весь промок до нитки и дрожит от холода.

Они побежали к машине в тот момент, когда на Майами-Бич наконец-то обрушилась разъяренная буря. Сток и Росс выскочили из гостиницы и как бешеные рванули искать «Линкольн» Проповедника. Дождь лил стеной, хлестал их по лицу, и ураганный ветер был настолько силен, что начали раскачиваться не только деревья, но и стоявшие у гостиницы автомобили. Несмотря на то что Тревор включил дальний свет фар, они ни черта не видели.

— Проклятые тропики! — воскликнул Сток, когда они наконец запрыгнули в «Линкольн» и захлопнули двери. — Всего три слова можно сказать о них. Влажность, влажность, влажность.

— И ты называешь это влажностью? — удивленно спросил Росс.

— Но ведь сыро же? Хорошо, а как бы ты выразился по этому поводу?

Сотовый телефон проповедника заиграл увертюру из «Вильгельма Телля».

— Да? — спросил Тревор, распахнув сотовый. — Хорошо, хорошо.

— С кем ты говоришь? — поинтересовался Стокли.

— Мой друг швейцар сказал, что она уже выходит.

— Ну так трогай же, Проповедник, — не вытерпел Росс. — Чего ты ждешь?

Фары были практически бесполезны, но Тревор как-то ухитрялся объезжать припаркованные вдоль аллеи лимузины. Перед парадным входом он свернул, чтобы лобовое стекло оказалось под крышей.

— Ну ладно, давайте подождем здесь, — сказал Росс.

Они видели, что Фанча уже стоит перед регистрационным столом. Ее сопровождали четыре здоровенных кубинца в смокингах. С первого взгляда Стокли смог определить, что они вооружены. Внезапно из дождя возник темно-синий «Бентли Эйжэ». Распахнулась дверь, и выскочил какой-то тип в белой рубашке. Он помог двум громилам усадить певицу на заднее сиденье.

«Бентли» резко сорвался с места, завизжав покрышками, и скрылся за стеной ливня.

— Гони, — скомандовал Сток Тревору.

Большие красные габариты «Бентли» упростили погоню. Автомобиль свернул на Коллинз Авеню и поехал на юг; слева бушевали волны пляжей Атлантик-Роу и Хотэл-Роу. Тревор вел свой «Линкольн» так, как ему говорили, — пропускал вперед одну-две машины, чтобы не маячить в заднем зеркале «Бентли» и при этом не терять его из вида.

— Куда примерно они едут, Тревор? — спросил Росс.

— Скорее всего, на запад. Пересекут залив Бискейн, а потом в центр города, на Макартур Козвей.

Именно так и сделал водитель большого «Бентли». Он свернул направо на Пятую и выехал на дамбу, соединяющую Саут-Бич с материком.

— Он направляется к Коконат Гроув, — заволновался Тревор, увеличив скорость.

— Не гони, не гони, дружище. Если мы приблизимся к нему еще немного, он может вычислить нас, — сказал Сток. — Кажется, этот тип снова собирается поворачивать.

Тревор нажал на тормоз за секунду до того, как задние фонари «Бентли» ярко вспыхнули красным светом, и автомобиль повернул на широкую подъездную аллею, остановившись у массивных кованых ворот.

— Ничего не понимаю, брат. Вообще ничего не понимаю.

— Не останавливайся, Тревор, не останавливайся, — сказал Росс с заднего сиденья. — Это ведь жилое здание?

— Когда-то было жилым. Его построил один миллионер еще в 20-х, — сказал Тревор. — Теперь этот дом стал едва ли не самой известной среди туристов достопримечательностью в Южной Флориде. Особняк называется «Бискайя». Это музей, брат! Он стоит на насыпи, выходящей прямо в залив. Одно могу сказать наверняка — в это время музей уже закрыт.

— Давай подъезжай туда и развернись, — решительно скомандовал Стокли, оборачиваясь, чтобы держать «Бентли» в поле зрения. — Сейчас посмотрим, что будет дальше.

Тревор подъехал к «Бискайе», притормозил, повернул направо в аллею и остановил машину у самых ворот. «Бентли Эйже» уже скрылся во дворе. Справа было трехэтажное оштукатуренное здание охраны, и из его дверей под ливень вышел огромный человек в черном пончо. Он прохлюпал по лужам, подойдя к автомобилю, и постучал суставом пальца по стеклу со стороны Тревора. Сильный дождь поливал гладко выбритую голову мужчины, но это, казалось, совершенно не беспокоило его. Тревор приспустил стекло приблизительно на фут и посмотрел на парня.