Большая восьмерка: цена вхождения - Анатолий Уткин

В окружении президента сложились две точки зрения. Приверженцы первой (в основном сотрудники ЦРУ) исходили из того, что ожидания людей перестройка не реализовала, так называемые реформы Горбачева в конечном счете подорвут его влияние внутри страны — либо сам Горбачев образумится. В конечном счете, произойдет распад Советского Союза на части. Так полагали директор ЦРУ Вильям Уэбстер, глава Национального совета по разведке Фриц Эрмат, директор советского отдела ЦРУ Джордж Колт, главный специалист по России Ходнетт.

Вторая точка зрения была присуща людям из Совета национальной безопасности, сотрудниками Скаукрофта. Они полагали, что Горбачев сумеет добиться положительных результатов, не лишаясь при этом контроля над ситуацией. Он действует осторожно и, скорее всего, преуспеет. Обращение к силовым решениям маловероятно, хотя этнические конфликты могут того потребовать.

Противостояние двух точек зрения на Горбачева впервые было столь ожесточенным. И впервые прозвучало имя того, на кого ЦРУ решительно указывало как на более надежного проводника интересов, соответствующих американским: Ельцин. За смещение позиции США к последнему выступили Ходнет, Колт, Гейтс.

Буш жаловался на то, что аналитики были «хороши в изображении общей картины, но плохи в определении деталей».

Накануне встречи на Мальте Горбачев был в нервном состоянии. Советники видели не только крах «империи», но и холодность американского руководства в первую половину 1989 г. Стоило ли идти на такие жертвы? Горбачев желал знать свою судьбу как можно скорее. Воспринимается ли он еще как лидер половины мира, или добровольные геополитические потери привели его к потере влияния?

Но Горбачев не долго мучался потерями. С каждым месяцем его гораздо больше волнует не череда утрат в Восточной Европе, а уровень отношений с главным деятелем современного мира — американским президентом. У него еще есть для него подарки, самые главные из которых — в среде стратегических вооружений. Пусть Буш в ответ на немыслимые уступки поможет Советскому Союзу интегрироваться в мировую экономику. Пусть Америка не пытается использовать ослабление СССР в Европе. С этим Горбачев и собирался на Мальту.

Главный подготовительный документ был создан Институтом США и Канады Академии наук. В нем говорилось, что проблема политического будущего Горбачева будет центральной в американской стратегии в несколько предстоящих лет. Документ правильно указывал на существование двух лагерей среди американских советологов. Гейтс и Чейни хотели использовать слабости советской стороны для дипломатического продвижения Америки. Бейкер и традиционные дипломаты приходят к пониманию того, что излишне суровые американские требования способны в критической степени ослабить Горбачева. Президент Буш находится посредине этих двух лагерей. Задача Горбачева на Мальте — убедить Буша в предпочтительности второго курса. Советовалось не стремиться к завораживающим предложениям, а найти твердую деловую основу советско-американского диалога. Буш более всего ценит предсказуемость и деловой стиль, а не триумфы P.R. Не следует пытаться его ошеломить в стиле Рейкьявика. Он деятель эволюционного стиля.

Горбачеву не нравился совет «быть сдержаннее». Это не соответствовало его темпераменту и его чувству мессии. Если «нельзя» на Мальте, то никто не ограничивает его на предшествующем итальянском сапоге. Кортеж Горбачева проехал мимо римского Колизея, и советский гость вышел из лимузина. Он прорвался сквозь два кольца охраны, целовал детей, пожимал руки налево и направо. В его сознании билась одна мысль: при самых слабых картах вести себя так, будто у тебя на руках все козыри. В римском муниципалитете, стоя под фигурой Юлия Цезаря, Горбачев призвал к созыву в 1990 г. Конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе, возобновить движение, начатое в 1975 г. созывом конференции ОБСЕ в Хельсинки. Главной идеей Горбачева отныне становится следующая: заменить оба военных блока — НАТО и ОВД на господствующую в Европе ОБСЕ.

Итак, дипломатическое наступление было возобновлено. Но, увы, нельзя не присоединиться к американским авторам: «В действительности же было уже достаточно ясно, что Генеральный секретарь Коммунистической партии, главнокомандующий Варшавского Договора, прямой наследник Ленина, Сталина, Хрущева и Брежнева — Горбачев, как ни пытался он представить себя выразителем самых смелых чаяний человечества, оказался великим историческим неудачником»233.

Мальта

«Поразительно, как мало Горбачев знает об экономике и как много из того, что он знает, — неправильно».

У входа в бухту Ла-Валетты стоял крейсер «Слава», а за ним, в глубине гавани — тяжелый ракетный крейсер «Максим Горький». На нем и провел Горбачев со своим окружением первую ночь на Мальте после авиационного прыжка из Милана. Утром они все вместе позавтракали — Э.А Шеварднадзе, А.Н. Яковлев, А.Ф. Добрынин, Г.А. Арбатов. Затем собрались в кают-компании. Согласно впечатлениям С. Тарасенко, Горбачев и Шеварднадзе «были охвачены острым чувством необходимости совершить крупный маневр, не теряя при этом времени. Мы все ощущали, что Советский Союз находится в состоянии свободного падения, что наш статус сверхдержавы превратится в мираж, если его не скрепят своей поддержкой американцы. За нашей спиной была лавина 1989 года. Теперь мы хотели достичь некоего плато, которое позволило бы нам отдышаться и осмотреться»235.

1 декабря 1989 года президент Буш прибыл на Мальту. В10 часов утра небольшой катер пришел от флагмана американского Шестого флота крейсера «Белкнап», стоявшего посреди кипевшего штормом моря. Буш, Бейкер, Скаукрофт, Сунуну, Фицуотер и Зеллик начали взбираться на советский крейсер. Пряча таблетки от невыносимой качки, президент Буш изобразил самую широкую улыбку и вошел в кают-компанию, где ему уже пожимал руку Михаил Сергеевич Горбачев. Президент изображал из себя бывалого моряка, хотя это давалось ему с трудом.

Горбачев шутил в известном стиле: «Шторм — это часть секретного русского плана разоружить Шестой флот США Я не знаю, кто начнет. Вы гость на моем корабле. С другой стороны, именно вы пригласили меня на эту встречу». Буш взял на себя право открытия и начал встречу.

Президент Буш предложил провести многостороннюю конференцию на высшем уровне, посвященную Переговорам по обычным вооружениям в Европе (CFE). Предложил уничтожить основную часть химического оружия. С особым упором Буш призвал Горбачева распространить гласность на военный бюджет, на все военные расходы Советского Союза. Он передал Горбачеву папку документов Пентагона со словами: «Возьмите, хотя, я думаю, что вы через КГБ уже читали эти секретные документы». Горбачев хмыкнул.

Среди семнадцати американских инициатив лишь одна сразу же и решительно не понравилась Горбачеву — предложение провести Олимпийские игры 2004 года в Берлине. Это как бы подразумевало, что Берлин к тому времени уже будет столицей объединенной Германии. Шеварднадзе, действуя, как обычно, словно он был доверенным лицом американской стороны, рассказал, что советское руководство крайне обеспоко-ено проблемой Германии. Горбачев сказал Бушу: «Мы наследовали две Германии от истории. История создала эту проблему, и оставим истории ее решать».

Далее Горбачев начал свой традиционный труднопереносимый бесконечный монолог, все время уходя в сторону и лишь мимолетно заглядывая в свой оранжевый блокнот, куда были занесены ремарки Буша. Мучение длилось час. В конце Горбачев сказал многозначительные слова: «По некоторым вопросам я готов пройти более чем половину пути». Чувство охотника, чующего добычу, отразилось на лицах американцев. Особо впечатлили окружение Буша и его самого два пункта: «Вы можете иметь столько инспекций на местах, сколько хотите»; «Значительные сокращения численности Советских войск в Европе? Мы знаем, что наши войска здесь нежеланны в любом случае»

Буш — это стало уже традицией — передал список из двадцати лиц, желающих эмигрировать из СССР. Горбачев: «Скажите нам, сколько вы желаете иметь эмигрантов, и мы пошлем их к вам».

Спор возник во время обсуждения ситуации в Центральной Америке. Буш и Горбачев беседовали в присутствии лишь переводчиков. Горбачев: «Почему американцы так самоуверенно требуют своего в Центральной Америке, в то время как их собственные вооруженные силы вторгаются на Филиппины? Буш ответил, что предпринимаемые американцами меры по спасению президента Корасон Акино «являются просто маневрами». Горбачев: «Мы похоронили «доктрину Брежнева», но, похоже, присутствуем при рождении «доктрины Буша». Буш сказал, что приглашен правительством Корасон Акино ради помощи. Горбачеву это показалось очень знакомым в плане «братской поддержки».