Девять жизней Роуз Наполитано - Донна Фрейтас

мою овуляцию Люк. Уверена, кое-кто из дам оценил бы, если бы их мужья прилагали подобные усилия, но я не из таких.

Люк дошел до крайности, и порой мне даже кажется: если б он мог, заполз бы лично ко мне в утробу со спермой в бутылке, чтобы соединить с одной из моих яйцеклеток, внедрить в матку и следить за ее ростом, наплевав на то, нравится мне это или нет.

А я бы хотела удалить яичники. Лучше б я вовсе без них родилась.

Захожу в нашу комнату: простыни на кровати скомканы, подушки почти съехали на пол, повсюду валяется одежда. Натягиваю серые легинсы с отвисшей попой и дырками на коленях, а еще любимую толстовку огромного размера с надписью Weekend поперек груди. Она достает мне до середины бедер, как платье. На ноги надеваю толстые носки в радужную полоску – дома холодно; волосы собираю в хвост. Я даже душ не приняла.

Суперсексуально. Вот такая я.

Сегодня у меня не было занятий, так что на работу я не ходила, да и вообще семестр заканчивается. В январе истекают сроки грантов, а на кухонном столе поджидает огромная стопка дипломных работ. Кто будет нежиться в душе в таких обстоятельствах? Кто в таких обстоятельствах будет заниматься сексом?

– Привет, Люк. – Поднимаю трубку с первого же звонка, в глубине души надеясь, что муж задержался на съемках и звонит отменить послеобеденный секс.

– Роуз, прости, что я так долго, но уже скоро буду, обещаю.

– Не извиняйся и не спеши. Если не успеешь добраться домой, до того как я лягу спать, ничего страшного. Только не буди меня, пожалуйста. Завтра много лекций.

– Нет-нет, я приеду. Пропускать нельзя, сегодня у нас «окно». Скоро увидимся. – И вешает трубку.

– Конечно, мы не можем пропустить «окно». Только не «окно»! Гребаное суперважное «окно»! – бормочу я в погасший телефон.

Что бы ему такого сказать? «Люк, пока ты ехал домой, я бросала мяч и нечаянно попала в окно фертильности. Упс!» Или: «Милый, дома так холодно, я закрыла окно фертильности, и его заклинило. Прости!»

Бреду в гостиную, захватив ноутбук и одну из стопок дипломных работ, чтобы проставить оценки, потом возвращаюсь в кровать, обкладываюсь подушками и приступаю к делу. Может, успею что-то сделать, прежде чем Люк вернется и мы примемся открывать «окно».

* * *

– Ну ты знаешь: мы с Марией занимаемся этим раз в неделю, по понедельникам… – сказала Джилл.

Мы сидели в бистро рядом с кампусом, и моя подруга разглагольствовала о своей сексуальной жизни, делясь подробностями с еще одной нашей приятельницей, Брэнди. Она тоже профессор.

– Секс по расписанию хуже всего, – пожаловалась я, потому что последнее время, встречаясь с Джилл и другими друзьями, всегда жаловалась на секс. Я бросила на Брэнди извиняющийся взгляд. Способность держать язык за зубами у меня пропала. – Черт, ненавижу это.

Я откусила здоровенный кусок сэндвича, чтоб не выпалить еще что-нибудь жалкое.

– Так у вас с Люком все замечательно? – хмыкнула Брэнди, правда не без сочувствия. Она очень красивая: большие темные глаза и великолепные длинные дреды. – Я на стороне Джилл. Секс пару раз в неделю избавляет меня от головной боли. Мне не до того: я пытаюсь получить постоянную должность, нужно закончить статьи, поэтому на выяснение отношений с Тариком времени нет. Это путь наименьшего сопротивления. Вычеркни этот пункт – и свободна по меньшей мере на неделю. А то и на две.

– Семейный терапевт нам так и сказал: «Раз в неделю», – кивнула Джилл и продолжила с сарказмом, изображая кавычки: – Чтоб поддерживать связь. Я, вообще-то, против, но когда доходит до дела, то вроде получается неплохо. Насчет понедельников Мария сама решила. Так лучше укладывается в ее расписание.

– Самый унылый разговор, который когда-либо вели феминистки, – заявила я. Подруги рассмеялись. – Нужно позвонить Глории Стайнем[10] и сообщить, что наше поколение потеряно для секса.

– Или, – сказала Брэнди, – мы можем порадоваться, что делаем все необходимое для своей карьеры. Врать не буду – приятно вечером возвращаться домой, когда тебя так ждут. К тому же на Тарике все домашние дела. Пока меня это устраивает, я буду стараться, чтобы так и продолжалось. Это ведь – сколько там? – всего лишь каких-то десять-пятнадцать минут.

Джилл подалась вперед, едва не обмакнув блузку в суп.

– Самое главное, Роуз, стоит ли все это того, чтобы оставаться с Люком? Почему ты до сих пор с ним? Ты хоть сама-то знаешь?

Я уставилась в свою тарелку. Не то чтобы я об этом не задумывалась или Джилл прежде не спрашивала. Почему я все еще с Люком, особенно после всего, через что он заставил меня пройти? Я начала бояться его прикосновений, избегать в постели объятий – так почему я до сих пор с ним?

Единственный ответ, который приходит на ум, – страх. Страх перемен, страх одиночества, страх горя, которое мне придется пережить после ухода Люка. Это будет моя потеря. Я любила Люка. Где-то в глубине души все еще цеплялась за того человека, каким он был в начале наших отношений, какими мы оба были в начале, когда еще могли назвать себя счастливыми. А ведь мы были счастливы! Раньше я думала, что мне не стать счастливее, чем с Люком, что он любовь всей моей жизни и мы вместе навсегда.

Но разве не так считают все молодожены, пройдя по церковному проходу и встав перед друзьями и семьей? Их жизнь в тот миг полна надежд и обещаний, они так влюблены, что не видят почти никого, кроме друг друга. Даже когда состоявшиеся пары говорят, что брак – дело непростое, будут и тяжелые времена, что порой супругов охватывает ненависть, – им не верят. Все это случается только у других.

Сколько нужно вынести испытаний, прежде чем двое сдадутся? Решат отвернуться от любви, которая раньше была столько же реальной, как их объятия, поймут наверняка, что возврата к прошлому нет?

Почему никто не говорит, что любовь такая хрупкая? А когда все же говорят, почему вы не прислушиваетесь, почему отказываетесь дать ей тепло и заботу, необходимые для того, чтобы чувство преодолело невзгоды?

– Сила инерции – великое дело, – наконец сказала я Джилл и Брэнди. – Правда?

– О, да, – отозвалась Брэнди.

И мы замолчали.

Именно сила инерции удерживала меня от развода. Я знала, что расставание будет болезненным, и боялась жить с этой болью. Пока я была не готова.

– Сила инерции также помогает вовремя сдавать работы на гранты, закрывать сессии и доделывать исследовательские проекты, – добавляю я, пытаясь шутить. – А вот с разводом – вряд ли.

* * *

Выкидыш – вот причина, по которой мой муж стал сумасшедшим маньяком,