Восхождение, или Жизнь Шаляпина - Виктор Петелин

Федор видел, как внимательно слушают Мамонтова опытные Клавдия Нума-Соколова, Кутузова-Зеленая, тенор Михаил Сикачинский, Михаил Малинин, друг и помощник Саввы Ивановича, Василий Карелин, артист Мариинского театра. И сам боялся пропустить хоть одно слово Мамонтова.

— Главное — не впадайте в ложную патетику… Ложная патетика, пустая риторика — хуже всего… Естественность и простота — вот чего добивайтесь, играя свои роли… Конечно, великая идея положена в основу оперы: любовь к Родине и готовность отдать за нее жизнь. Образ России и русской природы — важнейшие в опере, и нужно донести эти идеи и эти образы до слушателей. Сусанин, Сабинин, Антонида, Ваня и другие характеры олицетворяют русский народ, великий и прекрасный в своей борьбе за свободу и независимость… Здесь раскрыты судьбы народа и государства Российского… И впервые любовная интрига в драматургии оперы не играет главенствующей роли, а является как бы второстепенной… В центре развития событий — Иван Сусанин, человек высокого благородства, мужества и нравственной чистоты, героический человек… Легко впасть в идеализацию этого человеческого характера, сделать его этаким величественным монументом, этакой ходячей статуей. Играть его нужно простым и нормальным человеком…

«Как верно он говорит, — подумал Федор. Казалось, впервые в жизни он участвовал в настоящей театральной репетиции. — И какая разница между роскошным «кладбищем» Мариинского театра, где любую жизнь могут умертвить, и этим ласковым, душистым полем, где так хорошо работать…»

— Да, идея патриотическая, но средства ее выражения настолько точны, просто идеальны, что поражаешься гению Глинки… Смотрите, когда он характеризует русских, мелодии раздольны, широки, лирически-задушевны, передают дух народной песенности, а лагерь поляков характеризует больше в танцевальных ритмах… Простота, скромность, душевность одних и ослепительный блеск, парадность внутренняя и внешняя — других, с одной стороны — народная героика, а с другой — надменность, горделивая похвальба… И все эти качества не декларируются, а драматургическими средствами раскрываются в ходе действия, в ходе развития характеров…

Мамонтов перевел дыхание, посмотрел на Коровина.

— В передаче эпохи помогут нам художники… Подлинный историзм, верность быту того времени — вот чего нам всем нужно добиваться… Было время, когда Сусанина одевали в черный балахон, скорее напоминающий одежду средневекового ученого, нежели крестьянскую одежду семнадцатого века… И сразу герой терял в своей достоверности, терял живые черты простого человека, приобретая этакий шаблонно романтический ореол. А нам нужно избегать мелодраматических принципов, приемов, решительно освобождаться от ходульного пафоса и мелодраматического шаблона… Нужно постигать внутренние мотивы поведения своих героев… Да, Сусанин благороден и величав, но одновременно он прост, обходителен, тоскует, сомневается… Да, он воплощает в себе лучшие черты русского национального характера, но эти лучшие черты характера можно и нужно передавать естественным образом… Надо всегда помнить, что Сусанин — герой, обладающий возвышенной душой, трагической силой, мощным характером… — Тут Мамонтов взглянул на Шаляпина: — Федор, вы не показывайте уже в первых сценах Сусанина героем, потаитесь от зрителя… Потом раскроете глубинные свойства его натуры, когда придет его решительный час… Глинка дает его характер в развитии, каждый раз что-то добавляя… И внутреннюю значительность крупной личности сочетайте с внутренней простотой, естественностью, он ведь ничего еще не знает о себе. Итак, приступим…

Вячеслав Зеленый постучал палочкой. Все зашевелились, оркестр приготовился, на сцене артисты встали на свои места. Полилась прекрасная музыка.

Мамонтов смотрел и чувствовал, что дело идет на лад, главное — подобрались хорошие артисты, великолепно чувствующие мелодию.

«Жаль, молод Федор для Сусанина… Даже борода его не старит… Но как величав… — Мамонтов внимательно следил за Шаляпиным — Сусаниным на сцене. — Еще много работать придется с этим талантливым юношей…»

Мамонтову показалось, что уж больно легко Шаляпин пропел первую фразу в партии Сусанина: «Что гадать о свадьбе, свадьбы не видать», как-то по-мальчишески, скорее весело, чем грустно… И ведь действительно, что «за веселье в это безвременье», когда иноземцы попирают Русь, когда великая держава распадается под ударами врага, внешнего и внутреннего. Слов вроде бы не много говорит Сусанин, но он сразу должен заявить о своем характере, о своей скорби патриота, горячо любящего Родину. Он еще не знает, что сделает для того, чтобы спасти Россию, но он горячо ее любит. И поэтому с первых же своих слов интонацией и жестами должен выразить свои скорбные чувства. Сусанин суров, даже аскетичен, но только потому, что все время думает о том положении, в котором оказалось его Отечество. Совсем недавно он с семьей тешился счастьем детей, готовил свадьбу дочери, но вот пришла беда и заслонила все. Горькой укоризной должны быть пропитаны его слова, обращенные к собравшимся подружкам Антониды: какое веселье, какая свадьба, об этом ли нужно думать, когда над всеми нависла тяжкая беда… «А Феденька наш вроде бы и не чувствует этой беды… Ну ладно, поговорю с ним наедине… А то еще обидится… Ведь голос-то у него действительно от Бога. И он это хорошо знает…»

Мамонтов следил только за Шаляпиным. И обратил внимание на то, что в его игре нет цельного в своих разных проявлениях характера… Шаляпин-Сусанин то выражает тревогу за судьбу Родины, то радуется, услышав о победе над врагами, то выражает сдержанную любовь к Антониде, гордится Сабининым, а потом уж совсем веселеет и разрешает снова готовиться к свадьбе… Но почему-то Сусанин представал каждый раз как будто другим человеком… А ведь и выражая радость, он все время должен скорбеть… Благородная грусть, великая дума об Отечестве должна пронизывать все его фразы, иначе не возникнет цельного образа героя… Пожалуй, он еще не умеет передавать оттенки чувств, вот в чем дело… Надо подсказать ему. Даже когда он по ходу действия молчит, он должен играть…

— Одну минуту, — раздался хрипловатый голос Мамонтова.

Все замерло. Оркестр затих, артисты встали в ожидании.

— Давайте начнем все сначала… Очень хорошо получается, но вот что меня беспокоит…

И Мамонтов заговорил о том, что его больше всего беспокоило: не получится ли слишком рассудочным и дробящимся на разные кусочки характер Сусанина?

— Федор Иванович, вы читали что-нибудь об исполнении Петровым партии Сусанина? Это первый исполнитель Сусанина, и он проходил эту партию под руководством самого Глинки, по его указаниям.