Великая Отечественная Война (1941–1945) - Николай Потапов

Сталин. По всему видно, немецкий фронт на западе окончательно рухнул, и немцы не хотят оказывать сопротивление союзным войскам. Так кто будет брать Берлин? Мы или союзники?

Жуков. Мы, товарищ Сталин.

Сталин. А как вы расцениваете противника на Берлинском направлении?

Жуков. По нашим данным, немцы имеют здесь четыре армии, в составе которых не менее 90 дивизий, в том числе 14 танковых и моторизованных, 37 отдельных полков и 98 отдельных батальонов, а также десять тысяч орудий и минометов, 1500 танков и штурмовых орудий, более трех тысяч самолетов. Всего не менее одного миллиона человек, а в самом Берлине формируется двухсоттысячный гарнизон.

Сталин. Откуда такие данные?

Жуков. Эти данные получены от нашей фронтовой разведки и показаний пленных.

Сталин. Когда наши войска могут начать наступление?

Жуков. Первый Белорусский фронт может начать наступление не позже, чем через две недели. Первый Украинский фронт, видимо, также будет готов к этому сроку. Второй Белорусский фронт, по всем данным, задержится с окончательной ликвидацией противника в районе Данцига и Гдыни до середины апреля и не сможет начать наступление с Одера одновременно с нами.

Сталин. Ну что ж, придется начать операцию, не ожидая Рокоссовского. Если он запоздает на несколько дней — не беда. (Подходит к столу, берет лист бумаги.) Мы получили письмо от одного иностранного доброжелателя. В нем сообщается о закулисных переговорах гитлеровских агентов с официальными представителями союзников. Немцы обещают союзникам прекратить борьбу против них, если они согласятся на сепаратный мир. В этом сообщении говорится также, что союзники якобы отклонили домогательства немцев. Но все же не исключается возможность открытия гитлеровцами путей союзным войскам на Берлин. Ну, что вы на это скажете? Думаю, Рузвельт не нарушит ялтинской договоренности, но вот Черчилль — этот может пойти на все. Немцы плетут паутину, хотят поссорить нас с союзниками. Эту паутину нужно разрубить путем взятия Берлина. Мы это можем сделать и мы это должны сделать.

Антонов. Это еще одно доказательство закулисных махинаций, которые ведутся между немцами и английскими правительственными кругами.

Сталин. Так когда мы можем начать Берлинскую операцию?

Жуков. Я считаю, товарищ Сталин, Берлинскую операцию можно начать 16 апреля, не дожидаясь действий Второго Белорусского фронта, который по всем расчетам может начать наступление с Одера не раньше 20 апреля.

Сталин. Товарищ Жуков, я подпишу директиву Первому Белорусскому фронту о подготовке и проведении наступательной операции с целью овладения Берлином и в течение 12–15 дней выйти на Эльбу.

Жуков. Главный удар мы планируем нанести силами четырех общевойсковых и двух танковых армий. Танковые армии будем вводить в сражение после прорыва обороны противника в обход Берлина с севера и северо-востока. Второй эшелон фронта также будем вводить на направлении главного удара.

Сталин. Хорошо. Первому Украинскому фронту мы поставим задачу — разгромить группировку немцев в районе Коттбуса и южнее Берлина. Изолировать главные силы группы армий «Центр» от берлинской группировки и этим самым обеспечить с юга фланг Первого Белорусского фронта. За 10–12 дней (не позже) Первый Украинский фронт должен выйти на рубеж Виттенберга и далее по реке Эльбе до Дрездена. Его 3 и 4 танковые армии будут введены после прорыва обороны, и, очень вероятно, мы их повернем с юга на Берлин. Думаю, так будет надежнее взять Берлин первыми. Товарищ Антонов, вызовите завтра в Ставку Конева с планом операции Первого Украинского фронта.

Антонов. Будет вызван, товарищ Сталин.

Сталин. Ставка надеется, товарищ Жуков, что Первый Белорусский фронт выполнит поставленную задачу.

Жуков. Выполним, товарищ Сталин.

Сталин. Идите с Антоновым в Генеральный штаб и, если есть какие вопросы по материальному снабжению, пополнению личным составом, решите их.

Жуков, Антонов и члены Госкомитета уходят.

Молотов. Бои предстоят тяжелые.

Сталин (раскурив трубку). Думаю, драка будет серьезная. (Помолчав.) Что касается закулисных переговоров англичан и американцев с немцами, не следует ли нам направить письма Рузвельту и Черчиллю?

Молотов. Я считаю, стоит.

Сталин. Тогда надо пригласить стенографистку.

Входит офицер.

Сталин. Пусть войдет стенографистка.

Офицер уходит. Входит стенографистка, садится за стол.

В письмах надо указать, что нам стало известно о встречах представителей союзных войск с гитлеровцами о возможности прекращения военных действий немцами на западе и заключении сепаратного мира. Мы, русские, думаем, что в нынешней обстановке на фронтах, когда враг стоит перед неизбежностью капитуляции, при любой встрече с немцами по вопросам капитуляции представителем одного из союзников должно быть обеспечено участие в этой встрече представителей другого союзника. Американцы и англичане думают иначе, считая русскую точку зрения неправильной. Исходя из этого, они отказали русским в праве на участие во встрече с немцами в Швейцарии. Мы продолжаем считать, что наша точка зрения единственно правильная, так как она исключает всякую возможность сеять среди нас недоверие. Трудно согласиться с тем, что отсутствие сопротивления со стороны немцев на западном фронте объясняется только тем, что они оказались разбитыми. У немцев имеется на восточном фронте 147 дивизий. Они могли бы без ущерба снять с восточного фронта 15–20 дивизий и перебросить их на помощь своим войскам на западном фронте. Однако немцы этого не делают. Они продолжают с остервенением драться с русскими за какую-то малоизвестную станцию Земляницу в Чехословакии, которая им столько же нужна, как мертвому припарки, но без всякого сопротивления сдают такие города в центре Германии, как Оснабрюк, Мангейм, Кассель. Такое поведение немцев является более чем странным и непонятным. Что касается наших информаторов, то, уверяю вас, это очень честные и скромные люди, которые выполняют свои обязанности аккуратно и не имеют намерения оскорбить кого-либо. Эти люди многократно проверены нами на деле. Мы надеемся, больше таких недоразумений между нами не будет. Как считаешь, этого достаточно?

Молотов. Вполне.

Сталин. Подготовь, пожалуйста, письмо.

Молотов. Подготовлю сейчас же.

Сталин. Что поделаешь, лавры победителей волнуют всех. Союзники хотят таскать из огня каштаны руками русских. Ничего у них не выйдет. Не выйдет! (Звонок. Сталин берет трубку.) Слушаю. Умер Рузвельт?!.. Жаль, очень жаль… (Кладет трубку.) В наш МИД звонили из американского посольства и сообщили печальное известие о смерти Рузвельта.

Молотов. Как-то неожиданно. Вроде бы он чувствовал себя неплохо.

Сталин. Печально, конечно. Очень печально. Это был великий человек. Дальновидный политик. Он спас Америку в 30-х годах во время тяжелого экономического кризиса и обеспечил успешное развитие экономики. Много сделал полезного и в этой войне. С ним было легко и приятно работать. Он был чутким и внимательным человеком, проницательным политиком. И очень жаль, что не дожил до конца войны, до победы над фашизмом. Он внес в эту победу существенный вклад. Когда уходят из жизни такие люди, мир становится духовно беднее. Жаль, очень жаль… Подготовь от советского народа и правительства глубокое соболезнование американскому народу и правительству США.

Молотов. Подготовлю.

Сталин. Иди.

Молотов уходит.

Сталин подходит к окну, долго смотрит.

Берлин. Бункер. Имперская канцелярия. Возбужденный Гитлер ходит по кабинету, голова его трясется, руки дрожат.

Гитлер. Кейтель, вы заверяли нас, русских задержите на Одере, что от Одера до Берлина создана сплошная система оборонительных сооружений, на которой русские сломают себе шею! Но русские легко прорвали оборону и двигаются на Берлин!

Кейтель. Мой фюрер! От Одера до Берлина действительно создана сплошная система оборонительных сооружений. Оборона основных стратегических направлений на восточном фронте осуществляется тремя группами армий. Группа армий «Висла» прикрывает подступы к Берлину с севера. Группа армий «Центр» обороняет Саксонию и подступы к промышленным районам Чехословакии. Южная группа армий прикрывает Австрию. Мы расформировали резервную армию, и все ее пехотные, танковые, артиллерийские и специальные части брошены на восточный фронт. Для обороны мы используем естественные рубежи: озера, реки, каналы. Все населенные пункты приспособлены к круговой обороне. Севернее Берлина сформирована группа «Штейнер». Сюда перебрасываются отборные части морской пехоты. На непосредственных подступах к Берлину созданы три рубежа обороны: внешняя заградительная зона, внешний оборонительный обвод и внутренний оборонительный обвод. На улицах города строятся тяжелые баррикады, противотанковые заграждения, завалы, бетонированные сооружения. Окна домов превращены в бойницы. Город поделен на восемь секторов обороны. Особый сектор — девятый — охватывает центр Берлина, правительственные здания, гестапо, рейхстаг, Имперскую канцелярию. Для ведения уличных боев создано двести батальонов фольксштурма, которые прошли специальную подготовку и обучение. С целью усиления артиллерийской обороны подступов к городу привлечены все силы зенитной артиллерии. Свыше шестисот зенитных орудий крупного и среднего калибра поставлены на противотанковую и противопехотную оборону. Из членов союза молодежи «Гитлерюгенд» сформированы танко-истребительные отряды. Они вооружены фаустпатронами. На оборонные работы в Берлин привлечено свыше четырехсот тысяч человек. В городе сосредоточены самые лучшие полицейские и эсэсовские части. Возглавляет их начальник вашей личной охраны Монке. В целом Берлинская группировка насчитывает один миллион человек, 1500 танков и штурмовых орудий, свыше трех тысяч самолетов, более десяти тысяч орудий. Командует обороной Берлина генерал Вейдлинг. Я полагаю, мой фюрер, на подступах к Берлину русские действительно сломают себе шею. Будут разбиты и отброшены за Одер!