Операция «Юродивый» - Сергей Бортников

Вальдемар без труда нашёл дом своей тёщи – вдовы погибшего в Первую мировую унтер-офицера и, преисполненный радостными ожиданиями, толкнул незапертую калитку. Где-то там, в цокольном этаже здания его ждут любящая супруга и возмужавшие, окрепшие сыновья – Хорст и Кристиан!

Крюгер потянул на себя входную дверь и крикнул:

– Ау!!!

В тот же миг со стороны лестницы, ведущей на второй этаж, раздался выстрел. Вальдемар схватился за грудь и, всё ещё цепляясь за дверь, стал медленно опускаться на деревянный пол.

Совершенно не заботясь о собственной безопасности, Павел рванулся к нему.

Посреди просторного холла с пистолетом в руке стоял юноша в форме какого-то военизированного формирования, в его широко раскрытых глазах читался ужас:

– Фатер?[16]

Откуда-то снизу появился второй подросток, лицом как две капли воды похожий на первого. Его сопровождала худенькая женщина с жёлтым, измождённым лицом – слишком много испытаний свалилось на неё в последние годы.

– Эльза… Либе[17] Эльза, – через силу выдавил Крюгер. – Вот мы и свиделись с тобой, родная.

– Это я… Я во всём виновата! – прильнув к его телу, супруга захлёбывалась слезами. – Прости… Не могла сказать детям, что ты перешёл на сторону русских!

– Ничего… Всё нормально…

– Что же это ты натворил, гадёныш? – вспылил Вялов и, сжимая кулаки, направился к юному стрелку.

– Оставь его в покое. Хорст не виноват… Подойдите ко мне, дети! Это дядя Павел… Любите его, как отца родного… И помните… Я никогда не был предателем. Предатель – Гитлер. Это он ввергнул наш народ в бессмысленную бойню…

– Нет! – заорал Хорст и принялся биться в истерике, постукивая рукоятью парабеллума об стену. – Папа, родной мой! Как я мог тебя не узнать? Как? И зачем только ты одел эту дурацкую форму?

Вялов, понимавший, что в любой момент может случиться непроизвольный выстрел, бросился к нему и отнял пистолет…

Возле дома затормозила полуторка, плотно набитая красноармейцами. Усатый, немолодой старшина первым ворвался в помещение.

– Что случилось, товарищ подполковник? – спросил он, пристально глядя в глаза Павлу.

– Убежали туда… Трое… – кивнул Вялов куда-то в сторону.

По приказу старшины солдаты побежали в указанном направлении.

– Спасибо, камрад! – последний раз в своей жизни улыбнулся Крюгер.

Покидать родной Гросс-Вартенберг Эльза отказалась наотрез. Здесь её дети, здесь погребены родители, супруг. Что ей делать в далекой и непонятной стране, на которую толи за деньги, толи по убеждению согласился работать Вальдемар?

А вот Вялова в Германии не задерживало ничего. Поэтому сразу же после похорон товарища он отправился домой, мысленно готовясь к заслуженному разносу от наркома.

Однако Берия был чересчур спокоен, миролюбив, вежлив.

– Ну, докладывайте, что там у вас произошло…

– Крюгер пошёл в дом, где его ждала семья, а там – фашисты.

– Взять с собой группу прикрытия вы, конечно же, не догадались?

– Нет.

– Почему?

– В случае опасности Эльза должна была оставить какой-то знак, о котором знали только они двое…

– И что?

– В условленном месте его не оказалось.

– Получается, Крюгера подставила супруга?

– Вряд ли. Скорее, она даже не подозревала о том, что в доме находятся фашисты…

– Как такое могло случиться?

– Не знаю. Может, они заметили нас и решили укрыться в первом попавшемся помещении…

– Эх, Паша, Паша, так и не научился ты врать!

– В смысле?

– Ванечка давно предупредил меня: «Он умрёт от рук собственного сына».

– Виноват, товарищ народный комиссар…

– Отдать бы тебя под трибунал за сокрытие преступления – да совесть не позволяет. Слишком мало преданных людей в моём окружении осталось. На счастье, ты – один из них. Непродажный ты, Павел Агафонович. Вот почему даже враги с удовольствием имеют с тобой дело… А кто из мальчишек нажал на спуск?

– Хорст…

– А ты, рискуя собственной карьерой и даже жизнью, всячески выгораживал детей, Эльзу… Не ради материальной выгоды, а просто так – по дружбе. Хотя какой он тебе, по большому счёту, друг? Бывший фашист. Предатель… Ну, чего молчишь, говори, прав нарком или нет?

– Я, кажется, начинаю что-то понимать…

– Что именно?

– Похоже, Ванечка дал прогноз касательно моей судьбы?

– Вот видишь, а прикидывался дураком! Да у тебя ума – полная палата! На целый наркомат хватит.

– Что-нибудь типа «Вялов умрёт, а вас не предаст»?

– Точно.

– Разрешите спросить?

– Спрашивай.

– Как кончится моя жизнь?

– Не знаю. Он сказал: «Вялов сядет в тюрьму, но вас не предаст!» Иди, работай. Следующий раз встретимся девятого мая. В день нашей Победы! Я сам тебя найду…

2 мая 1945 года советские войска штурмом взяли Берлин. 8 мая фельдмаршал Вильгельм Кейтель подписал акт о капитуляции Германии.

А Гитлер покончил с собой ещё 30 апреля, то ли приняв капсулу с ядом, то ли выстрелив себе в голову.

Говорят, перед смертью он сказал:

– Славяне победили нас. Они разбили нашу страну, нашу нацию, нашу идеологию… Значит, они – арийская раса, и они поставят этот мир на колени…

Вечером 9 мая в Москве давали праздничный салют – самый масштабный за всю историю Страны Советов.

Берия и Вялов наблюдали за ним из Кремля – сам Иосиф Виссарионович пригласил их на ужин вместе с большой группой советских офицеров и генералов.

В 22.00 тридцать залпов из тысячи орудий устремились в освещаемое прожекторами небо.

– Ну, как вам это зрелище? – раздался сзади тихий голос.

Павел, до этого момента не отрывавшийся от окна, резко повернул голову.

Перед ним с бокалом вина в руке стоял Сталин.

– Грандиозно, товарищ Верховный Главнокомандующий!

– Среди этих искорок есть несколько и в вашу честь, товарищ подполковник. Ведь именно вы написали первую докладную о воистину выдающихся способностях Весьегонского пророка, давно предвидевшего нашу победу.

Смущённый Вялов не знал, что ответить, и Берия поспешил ему на выручку.

– С недавних пор Павел Агафонович возглавляет новый отдел по изучению уникальных возможностей человека. Теперь в его подчинении – десятки предсказателей не только из России, но из освобождённых стран Европы.

– И что они говорят?

– Пророчат нам светлое будущее, товарищ Сталин! – нашёлся нарком.

– Нам лично или нашему великому народу?

– Народу!

– А товарищ Вялов почему молчит?

– Не знаю, что сказать, товарищ Верховный Главнокомандующий. Растерялся!

– Вы и на поле боя такой робкий?

– Никак нет!

– Павел Агафонович лично обезвредил двух диверсантов, посланных захватить Ванечку, – пояснил Лаврентий Павлович. – Он у нас спортсмен. Чемпион общества «Динамо» по боксу.