Изысканная свадьба - Патриция Уоддел

Увидев свое собственное тело, жаждущее и открытое, она попробовала сдвинуть ноги, но он не дал ей этого сделать.

– Инстинкт, – прошептал он и закрыл Реджине рот глубоким поцелуем, который лишил ее последних сомнений.

А дальше действовал только инстинкт.

Она поднималась, когда он опускался. Она обнимала его за плечи, а он держал ее за бедра. Ее язык дразнил его язык, поцелуй был таким долгим, что она едва не задохнулась. Она чувствовала, как он прижимается к ней. Он был твердый и горячий, а она – мягкая и влажная. Женская суть, принимающая мужскую.

Когда он вошел в нее, их соединение было таким полным, что девушка не почувствовала боли. Ощущение, которое она испытала, превзошло все ее ожидания. Твердое внутри мягкого, огонь внутри пламени, сталь и бархат и разделенная интимность, которая лишила ее дыхания.

Он входил в нее все глубже и глубже. Реджина ногтями впилась в его плечи.

– Тебе больно?

– Нет.

Он нежно поцеловал ее, поднял ее колени, так что нижняя часть его тела оказалась между ее бедер.

Ритм движений напоминал танец, она двигалась вместе с ним, следуя за ним, доверяя ему вести ее. Как физически, так и эмоционально ей становилось теплее с каждым движением бедер Джонатана. Инстинктивно она следовала своим чувствам, выпуская их на свободу, позволяя природе делать свое дело.

Джонатан уже утратил и терпение, и контроль над собой. Его тело было на пределе. Оно требовало удовлетворения. Он ускорил толчки. Шелковые стенки тела Реджины приняли его, ласкали, сокращались, как бы беря в плен, потом мягко отпускали.

– Мне тебя мало, – пробормотал он, не сознавая, что говорит вслух. Каждая клеточка его тела жаждала удовлетворения, достижения того сводящего с ума момента, когда мужчина добровольно отдает свою душу женщине.

– Не останавливайся, – молила Реджина.

Быстрый резкий толчок бедер Джонатана был ответом. В экстазе Реджина задрожала, сотрясаясь от наслаждения.

Наконец она получила ответ на загадку, которую надеялась разгадать.

Это было наслаждение, чистое и простое.

Страсть.

Любовь.

Момент сладостного удовлетворения.

Реджина отдалась этому моменту.

– Джонатан! – крикнула она, когда тело разлетелось на мелкие кусочки и остались лишь ощущения.

Муж поцеловал ее долгим глубоким поцелуем, который кончился, лишь когда тело его напряглось, потом задрожало и расслабилось.

Джонатан перевел дух и откинулся на бок, увлекая за собой Реджину. Он обнимал, гладил ее, наслаждаясь ощущением нежного тела. Джонатан не мог бы сказать точно, что чувствовал теперь, когда к нему вернулась способность соображать. Реджина превзошла все его ожидания.

Лежа рядом с мужем, она чувствовала, как постепенно проходит состояние экстаза. Но не любовь. Она все еще ярко пылала, наполняя сердце девушки надеждой.

Глава 14

Наконец сердце ее успокоилось, только Реджина не была уверена, что оно будет таким, как прежде. Ее муж мог считать страсть исключительно плотской утехой, но у нее это чувство родилось в сердце. Занятие любовью с Джонатаном было самым невероятным событием в ее жизни. После этой ночи она только начала жить.

Джонатан ласково поцеловал жену в плечо, и она шумно вздохнула.

Ему хотелось спросить, о чем сейчас думает его милая женушка, но что-то удержало его от вопроса. Он знал и раньше, что Реджина – страстная женщина. И когда ему удалось преодолеть ее смущение, она отдалась ему со всей страстью. Но что-то его не удовлетворяло. Он пережил самый потрясающий секс в своей жизни, но… Джонатан всегда говорил себе, что после женитьбы сердце его останется свободным, не то что у других мужчин. Ему хотелось иметь жену и семью, но он никому не собирался отдавать сердце.

Некоторое время Джонатан пытался разобраться в своих чувствах: удовлетворение и что-то еще, чему он не мог подобрать названия.

Он осторожно выпустил Реджину из объятий и встал с постели. Допив остаток шампанского из своего бокала, Джонатан посмотрел на жену.

– Хочешь принять ванну? – спросил он, стоя посреди комнаты в чем мать родила.

– Да, – ответила Реджина, натягивая на себя одеяло. Ее смущала собственная нагота, но на обнаженного мужа она смотрела с вожделением и безо всякого смущения. Он, без сомнения, очень красивый мужчина, и он принадлежит ей.

Реджина поняла в этот момент, что должна сделать все возможное и удержать Джонатана от поступков, которые обычно совершают мужчины. Она не допустит, чтобы он спал с другой женщиной. Если для счастья ему нужна только страсть, она отдаст ему всю свою страсть без остатка.

– Я налью ванну, – сказал Джонатан, удивленный выражением ее лица. Жена выглядела воинственно, будто решила сразиться голыми руками с целой армией врагов.

Пока Джонатан был в гардеробной, Реджина встала с постели. Она была не в своей комнате, и ей не хватало кое-каких мелочей. Однако она не собиралась вернуться к себе после ванны. Вместо шелкового пеньюара девушка надела куртку Джонатана, стянув ее черным бархатным поясом, и почувствовала запах дорогих сигар и запах мужчины. Куртка пахла, как пахнет весной после дождя. Реджина улыбнулась.

Джонатан открыл кран. В ванной не было французской туалетной воды или душистых трав, которыми пользуются женщины. Джонатан положил рядом с ванной банную простыню и кусок мыла. Увидев жену в дверях ванной с волосами, распущенными по плечам, в своей куртке, он нашел ее чрезвычайно соблазнительной и глубоко вздохнул.

Он все еще оставался голым, поэтому невозможно было скрыть, как подействовал на него ее вид. Это была их первая брачная ночь. И его молодая жена вряд ли успела овладеть искусством обольщения. Его домашнюю куртку она надела, наверное, потому, что считала ее более скромной, чем прозрачная ночная рубашка. Вряд ли она догадалась, как возбудят мужа ее длинные стройные ноги, выглядывающие из-под куртки.

Реджина вздохнула и шагнула в ванную комнату. Джонатан сделал поярче маленький газовый рожок на стене, и его тело стало видно совершенно отчетливо. Реджина разглядывала его длинные стройные крепкие и мускулистые ноги, его атлетическую фигуру. Ей нетрудно было представить себе Джонатана в белом хитоне, мчащимся по холмам в окрестностях какой-нибудь древней греческой деревушки. У него были узкие бедра, крепкий плоский живот и широкая волосатая грудь. Реджина пожалела, что не обладает даром художника, написавшего картину с парусником, несущимся по бурным волнам. С каким удовольствием она запечатлела бы на холсте его мужественную красоту!

– Ты так внимательно разглядываешь меня, – заметил Джонатан, отходя от ванны.