Попаданка, которая гуляет сама по себе (СИ) - Леванова Марина

Тания с силой дёрнула свой хвост и вскрикнула от боли, мысленно пригрозила пантере, что залезет в первый попавшийся водоём и будет там плавать до потери сил. И угроза тотчас возымела действие.   

— Ещё раз спасибо. Я пошла.  

Но Кирьян стоял рядом и продолжал держать её за руку. 

— Позволь мне с ней попрощаться, — прошептал он, наблюдая, как хвост красной пантеры нервно подёргивается возле его ног. 

— Но я не могу, — голос атшары прозвучал растерянно.

— В последний раз, Тания, — неожиданно тепло попросил Кирьян. — Это всё, о чём я попрошу.

— Хорошо. Я постараюсь прийти к пруду. Знаешь, где это?

Кирьян кивнул, отпуская руку атшары и давая ей пройти. 

— Я буду ждать! 

Тания откинула полог, протопала мимо Скарта, рыкнула на воинов-валарийцев, чтобы те расступились, и зашагала к дворцу. 

“Я порочная женщина. Нет. Я похотливая кошка. Нет. Я о-о-очень похотливая кошка. Ох, зря я согласилась!”

А гости провожали юную атшару удивлёнными взглядами и ошеломлённо молчали, и понятное дело: не каждый день им приходилось видеть принцессу, разгуливающую с усами и хвостом.

Глава 25. Семейные тайны

Тания шла через сад, погрузившись в воспоминания, перед глазами так и стоял образ катьяра: его рыжие волосы, хитрющий взгляд, красивые губы и даже золотистый свет вокруг лица. Уж чьи это были видения — её или пантеры, кто ж теперь разберёт? Её звериная половина испытывала радость, предвкушая новую встречу с катьяром, и без конца подкидывала картины своих любимых мест, куда она собиралась его отвести.

Тания остановилась и тряхнула головой.

— Да жертвенные ж ёжики! Прям наваждение какое-то. Вот кто меня за язык тянул? Зачем сказала, что приду?

Это обещание нешуточно спутало все её планы, и теперь надо было как-то подстраиваться.

— Предупрежу Тенонеля. — И зашагала быстрее.

Тания совсем не хотела встречаться сейчас с учителем: это ж придётся всё рассказать, объяснить свою мотивацию и, возможно, даже ответить на неудобные вопросы, а к этому она была не готова. Поэтому она решила подняться к себе, написать для Тенонеля короткое послание и передать его с Алишей, а затем переодеться и пойти поговорить с Тагирой… обо всём.

Поднялась на второй этаж, зачем-то подошла к открытому окну и посмотрела в сторону озера. Где-то там сейчас находился Кирьян, которому удалось растревожить её сердце и заронить зерно сомнения. А ведь когда она шла к нему, всё было просто и понятно: “Мне нравится Тенонель! Мне нужен Тенонель!” А сейчас откуда-то взялась эта неожиданная симпатия к угрюмому валарийцу, и не потому, что он её поцеловал и она тут же растеклась тёплой лужицей, а потому что он реально оказался хорошим катьяром… красивым мужчиной, сильным самцом.

Тания округлила глаза.

— Нет-нет, последние мысли точно не мои! Прям катьярская магия в действии. Да на фиг всё! Подумаешь, поцеловал, — отмахнулась она и прошла к своей комнате, открыла дверь и застыла истуканом.

На кровати сидела Тагира, рядом с ней лежал походный мешок, который Тания собственноручно припрятала накануне турнира, а на столе на развёрнутом платке, который она обычно использовала для маскировки, отправляясь на вылазки с братьями, лежал мешочек с монетами и парочка драгоценностей — это должно было стать для неё финансовой подушкой в путешествии. Какой бы мир ни был, а золото ценится везде и всегда!

“Ну, что ж? Значит, сначала поговорим с Тагирой, а потом будем писать записку Тенонелю”. 

— Вы пришли отговаривать меня? — прямо спросила Тания, заходя в комнату и прикрывая за собой дверь.

— А это поможет? — так же прямо ответила вопросом на вопрос Тагира, едва заметно улыбнувшись; ей понравилось, что дочь не стала юлить и отпираться.

— Нет, не поможет, я уже всё решила для себя. — Тания испытывала неловкость от того, что Тагира узнала об этом таким образом. — Значит, девчонки всё же не устояли перед искушением, — предположила она. — А ведь я просила не рассказывать, потому что хотела сделать это сама.

 — Да я сразу заподозрила неладное, когда увидела тебя в этом наряде, — призналась Тагира. — Так что я в любом случае пришла бы с тобой поговорить до того, как ты уехала бы из Танлендара. — Похлопала ладонью по постели рядом с собой. — Присаживайся. Разговор предстоит серьёзный.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тания тяжело вздохнула и прошла к кровати. Тагира какое-то время изучала лицо дочери внимательным взглядом, а потом ровным тоном спросила:

— Скажи, ты его любишь или это обычная влюблённость ученицы в своего учителя?

На лице Тании читался немой вопрос.

— Мне об этом рассказал Катар, когда в самый первый раз вернулся из академии “Белые Столбы”. Он ещё тогда заметил твою привязанность к преподавателю, и если честно, ему совсем не понравилось, что твой выбор пал именно на эльфа.

— Тагира, я…

— Подожди! — Королева-мать накрыла своей ладонью руку дочери. — Чтобы дать правдивый ответ, тебе прежде всего нужно самой разобраться в своих чувствах, а для этого нужно время. — Твёрдо встретила пытливый взгляд коричневых глаз с золотыми искорками. — У меня, кстати, в своё время так и не получилось отличить любовь от симпатии, но мне повезло, мой учитель был мудр и помог мне.

— Вейн Линг? — тихо спросила Тания и осеклась; нельзя быть такой прямолинейной, особенно с правящей атшарой, негромко добавила: — Простите!

— Да, это был Вейн Линг, — ответила Тагира и лишь снисходительно улыбнулась.

Тагира поднялась с кровати, прошла к окну и выглянула во двор; в саду резвились юные катьярки, а неподалёку сидели принцы со своими друзьями и упорно делали вид, что их совсем не интересуют девичьи прелести, они просто собрались ради важного разговора.

— Знаешь, мне не стыдно за это, каждому свойственно ошибаться. — Тагира повернулась и посмотрела на дочь напряжённым взглядом. — Но знаешь, что меня удивляет больше всего? — Тания отрицательно покачала головой. — Судьба постоянно ставит атшар перед сложнейшим выбором. Я ведь тоже любила одного мужчину, точнее, мне казалось, что я люблю его. А другой до исступления любил меня и порой творил нехорошие вещи, чтобы достигнуть своей цели, а третий — незнакомый, непонятный, из далёкой страны — просто пришёл и завоевал сначала право стать моим мужем, а потом и моё сердце. И мне жаль, что я не смогла сразу этого принять: столько времени было потрачено зря. — Грустно улыбнулась. — История раз за разом повторяется.

Тания сидела с распахнутыми глазами, она не могла поверить своим ушам. Значит, когда-то Тагира тоже стояла на распутье: испытывала симпатию к Вейну, женой стала Роргу, но кто же тогда был тот, кто так сильно любил её? Но спросила она совсем о другом:

— А как вы поняли, что это была не любовь?

— А я этого и не поняла, — с грустной улыбкой призналась Тагира. — Я была слепа и глуха. Я просто хотела, чтобы было так, как я хочу, и никак иначе! И не желала покориться судьбе.

— Тагира, а можно мне задать вопрос?

— Спрашивай, — благосклонно разрешила старшая атшара. 

— А кто был тот второй, кто любил вас? — смущённо спросила Тания, ей почему-то было важно узнать его имя; она часто думала о том, что кто-то ведь должен был выкрасть маленькую атшару из дворца. А вдруг это всего лишь месть несостоявшегося жениха? — Или это семейная тайна?

— Нет никакой тайны. Это Михур Мор — катьяр самого древнего и почитаемого рода в Катьярне. Моры всегда находились подле королевских атшар и служили им верой и правдой. А мы ещё и выросли вместе, ходили к одному учителю, и никто бы не удивился, если бы однажды, так же вместе, рука об руку, мы пошли бы к священным водам озера Правды. Михур был лучшим на турнире, но не настолько хорош, как Рорг.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вот это новость! Тания изо всех сил старалась выглядеть бесстрастной. Тотчас вспомнились все обиды, унижения, насмешки, через которые ей пришлось пройти на обучении у Мухомора. Теперь всё становилось понятно: Михур сумел смириться с поражением на турнире, но не смог простить уход любимой к другому мужчине. И мальчиков он не тронул, забрал у семьи самое дорогое — маленькую атшару, которая в будущем должна была стать продолжательницей рода. Эдакая мужская месть за нелюбовь. Но! Всё это были всего лишь её предположения.