Кровные связи - Ли Киллоу

Гаррет смотрел на номер, прикусив нижнюю губу. То ли, что ему нужно? Он всмотрелся в зачеркнутое слово, но не мог разобрать его. Перевернул страницу, но видны были только линии, которыми зачеркнули слово.

Надпись из двух слов, решил он, снова вернув страничку среды и изучая ее. Начинается как будто с Ш, где-то посредине похоже на прописное П, потом строчное л. Гаррет сосредоточенно думал. Ш… П… л…

Что-то щелкнуло в голове. Он улыбнулся. «Шератон Палас»?

Чем больше он рассматривал запись, тем логичней казалась разгадка. «Шератон Палас» — старый отель, переживший землетрясение 1906 года. Если Ирина давно бывает в Сан-Франциско, это единственное место, которое она помнит из прошлого. А Рейджер, возможно, фамилия, под которой она записалась.

Он огляделся в поисках телефонной книги. Один взгляд на ее страницы должен подтвердить, что это номер отеля.

— Справочник, вероятно, в нижнем правом ящике стола, — прозвучал за ним женский голос.

Гаррет оглянулся в панике, в кровь его хлынул поток адреналина. Как кто-то смог незаметно войти? Он не слышал ничего, не чувствовал никакого запаха.

Но теперь он ощутил запах… сладковатый запах мускуса. И увидел легкую фигуру у закрытой двери в прихожую.

Он смотрел, затаив дыхание. Встретив ее где-нибудь в другом месте, он принял бы ее за шестнадцати-семнадцатилетнюю девушку, особенно в джинсах, модных сапожках и в большом не по размеру свитере. Лейн описывала ее изящной, как дрезденская статуэтка, но в этой маленькой плоскогрудой фигурке с коротко, по-мальчишески остриженных волосах над лицом со славянскими широкими скулами скорее что-то эльфийское. Однако в ее слегка раскосых глазах нет ничего эльфийского… ничего детского. Темнота лишила их цвета, но не выражения; они смотрели на него холодно, оценивающе, подмечая малейшее движение.

И ничего эльфийского не было в направленной на него «беретте».

— Вы Гаррет Микаэлян, я думаю.

Гаррет не мог определить ее акцент. Вероятно, восточноевропейский, но сглаженный.

— А вы Ирина Руденко.

— Конечно. Я вижу, вы смотрите на мою игрушку. — Она помахала револьвером. — Нравится?

— Интересно, что вы собираетесь с ней делать? — Она должна знать, что пули ему не повредят.

— Может быть, застрелить вас, — ответила Ирина. — Заряжено пулями из эбенового дерева.

Снова прилив адреналина. Эбеновое дерево! Маленькие куски деревянного кола пробьют его под действием пороха.

— Вы убьете одного из вашего племени?

Глупый вопрос, — услышал он внутренний голос. Конечно, убьет. Уже убивала.

— Почему нет? Вы ведь это делаете.

Адреналин превратился в лед. Она знает о Лейн? Он оценивал расстояние между своим стулом и дальним углом стола.

Пистолет слегка повернулся из стороны в сторону, будто сказал: нет.

— Глупо. Я научилась стрелять еще до того, как появилась нарезка. И даже тогда я могла попасть в муху на лошади.

От этого сухого заявления стало еще холодней. Гаррет пытался подавить приступ паники, найти способ защиты, спасения.

— Но я предпочитаю не стрелять. Лучше, чтобы было похоже на несчастный случай, а не на еще одно убийство. — Она отошла от двери. — Пойдем?

Он старался соображать. Броситься на нее, когда будет проходить мимо? Нет, она держится в стороне.

— Если хотите меня убить, убивайте здесь.

— Как хотите, — спокойно ответила она. — Только я должна быть уверена, что ваше тело не будет найдено. — Ее палец застыл на курке.

Логика отказала, но подействовало отчаяние. Он швырнул на нее календарь с записями и бросился за ним, пытаясь схватить пистолет. Но она быстро отступила. Руки его схватили только воздух.

Краем глаза он уловил какое-то движение. Он только успел узнать рукоять пистолета, как в голове его разорвалась боль.

Он тяжело ударился о пол.

С далекого расстояния Ирина насмешливо сказала:

— Спасибо.

Он смутно чувствовал, что она склоняется к нему. Одна рука держала его за затылок, другая — за подбородок. Гаррета охватил ужас. Она собирается сломать ему шею!

Он старался откатиться, схватить ее за запястья, вырваться, но тело не слушалось его. Она ногой прижала его левую руку к полу.

— Я часто думала о жизни после смерти, — сказала Ирина. Хватка ее стала крепче. — Обычно я надеюсь, что она не существует. Слишком много душ я не хотела бы встретить вновь. Но ради вас я на нее надеюсь: пусть ваши жертвы встретятся с вами.

Сквозь ужас и боль он уловил одно слово «жертвы». Жертвы? Кто еще, кроме Лейн? Он старался заговорить, прежде чем она сделает роковой рывок.

— Какие… жертвы?

— Леонард Халл и этот мужчина-проститутка, конечно.

Смятение охватило его сквозь туман в голове. О Лейн она не знает! Тогда зачем она убила этих троих? Но она обвиняет его в этих убийствах. И об одной жертве она не упомянула. Неужели ничего не знает о Графе?

Он пытался вырвать прижатую руку.

— Я не убивал никого из них. И Графа Дракулу тоже!

Хватка стала еще теснее.

— Дракулу? О ком это вы говорите?

Слишком поздно понял он, какими нелепыми могли показаться его слова. Он торопливо заговорил сквозь зубы, потому что не мог открыть рот:

— Сосед Рики по комнате. Мы нашли его тело в тот же день, что и тело Холла. Он называл себя Граф Дракула и вел себя, как вампир из кино. Кто-то пробил ему сердце деревянным колом.

У нее перехватило дыхание.

— Святая богородица! И вы говорите, что это не вы?

— Не я.

Она отпустила его голову, но вместо этого схватила за плечи и ударила о пол.

— Тогда почему вы здесь, Гаррет? — негромко спросила она. Глаза ее, ставшие рубиново-красными, смотрели прямо на него. — Вы ведь и меня хотите убить?

Он закрыл глаза, чтобы подавить страх. Он не смеет сдаваться. Что если она спросит о Лейн?

Она прошептала:

— Гаррет, смотрите на меня.

Нет! — подумал он.

— Вы говорите, что не убивали Леонарда и остальных, но как я могу быть уверена? — Голос ее звучал ласково. — Посмотрите на меня, Гаррет. Это единственный способ убедиться. Только один способ. Вы ведь знаете это. Смотрите на меня.

Голос ее притягивал. Лейн тоже была способна на это, вспомнил он. Когда он лежал на дороге, пронзенный стрелой, ее голос почти заставил его повернуться, чтобы она могла сделать второй, роковой выстрел. Он понимал, что у Ирины даже больше силы и опыта.

— Смотрите на меня.

Шепот пробивался сквозь боль и туман в голове.