Лола Карлайл покажет всё (ЛП) - Гибсон Рэйчел

Макс отодвинул пустую тарелку.

– Поэтому ты разорвала помолвку?

– Нет, я не замечала этой стороны отношений, пока не порвала с ним. Я разорвала их потому, что когда я решила выйти из модельного бизнеса, Сэм мое решение не одобрил. На самом деле, он попытался саботировать мое восстановление. Он хотел худющую страдающую булимией Лолу. – Девушка развела руками. – Но я больше не такая.

Возможно, нет, но выглядела она здорово. Настолько здорово, что ему пришлось сконцентрироваться на своем следующем вопросе.

– Где Сэм живет?

– Раньше он жил на Манхэттене, но, потеряв свои деньги, был вынужден съехать. По последним сведениям, он жил в Балтиморе и работал на себя. Теперь он зарабатывает на жизнь внутридневной торговлей[153] и работой lolarevealed.com. – Лола доела своего цыпленка и отодвинула тарелку. Свет от свечей бросал блики на ее лицо и перед футболки. – И, какой план?

– Я еще не знаю, – ответил он. Розы и магнолия наполнили ароматами ночной бриз, и Макс еще раз задался вопросом, что он делает, сидя на заднем дворе дома Лолы Карлайл, слушая звук ее голоса, пока ее пес подпрыгивает и охотится на светлячков. Обычно, в пятницу и субботу вечером он играл в пул или дартс с приятелями в мрачных барах, где пиво было холодным и чертовски насыщенным. Где можно бросать шелуху от арахиса на пол, а драки вспыхивают только так. – Придется навести справки. Узнать точно, где он живет и работает ли по-прежнему на дому. Его график. Куда он ходит и что делает.

– Он фанатеет от бейсбола. Если он все еще в Балтиморе, то, я уверена, у него есть абонемент на «Ориолс»[154].

– Я проверю.

– Мы собираемся шпионить за ним?

– Мы?

– Да, я – часть плана.

– Нет, ты не участвуешь.

Лола наклонилась вперед и схватила его за руку.

– Макс, я хочу помочь достать его.

Он вытащил руку из-под ее ладони и стиснул кулак, сохраняя тепло прикосновения. Что в ней такого, что заставило его сказать «да», хотя он хотел сказать «нет»? Это нечто большее, чем красивое лицо и тело, хотя иногда трудно проникнуть под упаковку, чтобы увидеть то, что под ней. Но он видел это много раз.

В последнюю ночь, которую они провели вместе, Макс понял что это. Лола настоящий воин. Воин с большой грудью, изящной попкой и мягкими губами, которые напрашивались на поцелуй, но она воин в глубине души. Она не слишком в этом хороша, но в глубине души она боец, точно так же, как и Макс.

– Ты должна делать точно так, как я говорю, Лола. Не поддавайся эмоциям. Как только поддашься им, ты проиграла

– Я не буду. – Сквозь темноту и мерцание свечи, девушка улыбнулась.

– Все, что я хочу слышать от тебя это «да, Макс».

Лола нахмурилась, но согласилась.

– О’кей. Когда начинаем?

– Когда я вернусь из Шарлотт.

– Во сколько ты сегодня должен уехать?

– Мне не нужно встречаться с работниками «Дюк» до утра понедельника. Я собираюсь снять комнатку где-нибудь рядом и двинусь в дорогу завтра.

– Тут всего около двух с половиной часов езды. Что ты собираешься делать до утра понедельника?

– Исследовать территорию, – солгал он. Когда он бросал свой чемодан в «Джип», у него не было плана, просто некая неясная мысль увидеть Лолу, возможно, провести с ней некоторое время, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. И да, в итоге он надеялся оказаться голым, уткнувшись лицом в ложбинку между ее грудей.

– Ты можешь остаться здесь. У меня есть гостевая спальня.

О’кей, вероятно, нет никакой надежды поваляться голым в ее постели, но это не единственная причина его поездки. Он может держать руки и все остальные части тела при себе. Он будет вести себя хорошо, но Макс знал, что у него нет ни одного чертова шанса заснуть.

– Звучит здорово.

– Хорошо. Давненько у меня не ночевали друзья. Это будет весело.

Он потянулся за пивом и пробурчал:

– Зависит от того, что ты понимаешь под весельем.

– Что?

– Ничего.

Лола поднялась и стала собирать тарелки. Она встала за стулом Макса, и когда он попытался встать, девушка положила ладонь ему на плечо, удерживая его.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Я заберу, – сказала она и наклонилась над ним. Ее живот коснулся его спины, и если бы он повернул голову, то его нос уткнулся бы в ее грудь.

– На самом деле, давай по-настоящему развлечемся сегодня вечером.

О, да. Он мог придумать нескольких забавных проделок. Для начала, сорвать с нее эту «съешь меня» футболку.

– Как, например?

– Давай сделаем попкорн и посмотрим «Гордость и Предубеждение». У меня есть A&E[155] видео. Фильм идет шесть часов, но я буду проматывать до самых интересных мест. – Лола похлопала его по плечу. – А завтра состоится семейная встреча родственников по линии папы. Я не собиралась идти, но теперь, когда ты здесь, мы можем пойти вместе. – Она одарила его легким пожатием. – Тебе понравится.

Макс закрыл глаза. Иисусе, она специально его мучает. Лола просто мстит ему за то, что на прошлой неделе он связал ее и угрожал выкинуть ее пса с «Доры Мэй».

Глава 13

Сборище семьи Карлайл всегда проводилось в первую субботу сентября в память о первой субботе, являющейся годовщиной дня, когда янки, пройдя через Северную Каролину, сожгли дотла исконное «жилище» семьи Карлайл.

Неважно, что «жилище» было не чем иным как лачугой, в которой первые Карлайлы спали вместе с курами, а война закончилась в 1865 году. Мужчины Карлайл сражались и умирали во время Войны с Захватчиками с Севера, и их генетическая память жива в душах нынешнего поколения.

В этом году, к тревоге матери Лолы, сборище проводилось у них дома. У толпы Карлайлов нашлось немало спутников и спутниц, и мать Лолы не питала особого интереса к дебоширам и любителям попить пива на заднем дворе. Женщина немного побаивалась этой особой породы мужчин, преданной охоте и «Наскар»[156] и гоняющей по округе с раздражающе орущей в дешевых стерео «Линэрд Скинэрд»[157], высоко подбрасывая пустые бутылки в кузове пикапов.

И она никогда не поймет женщин, думающих, что солнце восходит и заходит из-за мужчины, сумевшего установить «Rotel»[158] и заставляющего детей вести себя тихо, чтобы он мог наслаждаться своей «Ночью футбола по понедельникам». Женщин, волосы которых могут пережить ветер, врывающийся в окна пикапа. Хотя, если быть честной, ее матери придется признать, что ее собственная прическа в состоянии пережить оклахомский торнадо.

Двор Карлайлов размером с пол-акра[159] затеняли старые клены и высокие дубы. Длинные столы ломились под тяжестью жареных цыплят и кукурузного хлеба, ветчины и острого томатного соуса, рагу по-брансуикски[160] – минус беличье мясо – и различных домашних маринадов и чатни[161]. Несметное число салатов и горшочков занимало один стол, три стола были отданы только пирогам и десертам.

Как и во многих семьях, некоторые родственники не уезжали дальше своих деревенских корней, а некоторые занимались общественными работами и жили в самых неуловимых кварталах Чапел Хилла[162]. Проржавевшие «Чарджеры»[163] и пикапы с наклеенными на окнах флагами Конфедерации[164] парковались рядом со сверкающими новыми «Кадиллаками» и блестящими внедорожниками.

Все приехали в самой лучшей одежде. Женщины в платьях с цветочным орнаментом и юбках, Лола в простом шелковом шифоновом платье с квадратным вырезом и небольшими рукавами-крылышками. Мужчины надели лучшие брюки и парадно-выходные рубашки, но ни один из них не выглядел так же классно, как мужчина, чья рука небрежно покоилась на талии Лолы. Приталенная рубашка Макса – того же голубого цвета, что и его глаза – была заправлена в угольного оттенка брюки. Европейского покроя, они облегали его крепкие бедра и длинные ноги и подворачивались у мокасин ручной работы. Высокий, мрачный и великолепный, настоящий лакомый кусочек, и Лола подумала, что хотела бы вонзить в него зубы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вскоре после приезда она представила Макса родителям, и его пристальный взгляд стал немного смущенным, когда отец пожал ему руку, похлопал по плечу и поблагодарил за заботу о его «маленькой девочке». Ее мама не успела полноценно отблагодарить его за благополучное возвращение Лолы домой, зато в течение нескольких минут все собравшиеся узнали, что Макс Замора – герой, который спас ее от верной смерти на борту сломавшейся яхты.