Город богов - Ольга Крючкова

Губернатор-бандейрант задумался.

– Условие, безусловно, выгодное. – Согласился он. – К Энкарнасьону я прикажу своим людям не приближаться… Но, насколько мне известно, на территории Гуайро расположены несколько военных гарнизонов… Как же быть с ними?

– А вот по этому поводу, дон Секейра, стоит подумать… – заметил Ансельмо.

В Энкарнасьон Ансельмо Эрнандес вернулся вместе с Антонио де Кампусом, сподручным губернатора Сан-Доминго. После кратковременного отдыха они направились в асьенду El Paraiso, где вместе с доном Мендосой обсудили предстоящую кампанию.

«Крестовый» поход против иезуитов «союзники» намеревались начать в начале сентября, уничтожив миссии в верхнем течении Параны, которые охранялись одним лишь Господом. Затем, переправив добычу и рабов в Сан-Доминго, неспешно двигаться по сельве к Сан-Космэ, Сантьяго и Тринидаду, дабы испанские офицеры успели покинуть свои гарнизоны, потому как дон Мендоса на день Святого Матфея[117] ежегодно устраивал в своей асьенде корриду. На неё стекались кабальерос и идальго во всей округи. Почтенные отцы семейств отправляли на праздник своих сыновей, достигших двенадцатилетнего возраста, дабы те стяжали славу новильеро. Даже командирам гарнизонов было дозволено покидать место службы, разумеется, оставив вместо себя заместителя, и присуствовать на корриде.

Для ежегодных праздников, ставших традицией, Мендоса разводил бойцовую иберийскую породу быков и выпускал своих четырёхлетних «питомцев» на специально сооружённую по этому поводу арену, где и происходили бои.

Риккардо Мендоса и Антонио де Кампус достигли определённых договорённостей, после чего португалец покинул El Paraiso, направившись обратно в Сан-Доминго, где его с нетерпением ожидал губернатор.

В предрассветной дымке бразильские бандейранты углубились на территорию Парагвая и через час перехода по влажной сельве окружили редукцию Сан-Игнацио.

Антонио де Кампус, возглавлявший отряд численностью почти в тысячу человек, был настроен крайне решительно. Наконец-то ему представилась возможность поквитаться с иезуитами. А ведь у него с орденом были личные счёты…

Его отец Михаэль де Кампус успешно вёл торговые дела в Ла-Коруньи[118] и его семья ни в чём не нуждалась. Однако с появлением в городе иезуитов торговля Михаэля начала приходить в упадок. Он часто жаловался жене:

– Во всём виноват Луис Релавега! Будь он проклят этот выскочка! Он всегда завидовал моему успеху. Чует моё сердце, он спелся с иезуитами, и те всячески помогают ему подняться. Вчера мне шепнули верные люди: будь, мол, с ним поосторожней, он посещает прецепторию иезуитов…

Жена Михаэля в ответ лишь тяжело вздыхала – разве против иезуитов пойдёшь?..

Никто толком не знал в Ла-Коруньи: был ли в действительности дон Релавеге иезуитом «в коротком платье» или нет, и по какой причине разорился Михаэль де Кампус?.. Но юный Антонио был уверен, что виной всех несчастий его семьи – завистливый Луис.

Однажды юноша подстерёг торговца у собственного дома и зарезал. После чего он пробрался на один из кораблей, шедших в колонии, и покинул родные берега Испании, ничуть не сожалея о содеянном. Судьба привела Антонио в Аргентину, подвластную испанской короне, но и там он успел совершить немало дел, за которые его могли вздёрнуть на виселице, как простолюдина. Де Кампус, недолго думая, перебрался в Бразилию, где познакомился с португальцем Бартоломео де Секейрой. С тех пор прошло много лет…

…Гуарани мирно спали в своих домах, не подозревая, что португальцы окружили миссию. Конечно, альгвазил, избранный из числа индейцев, каждый вечер отправлял небольшой отряд молодых гуарани в сельву, дабы те успели предупредить селение о приближении бандейрантов. Де Кампус прекрасно знал об уловках гуарани и прежде, чем приблизиться к миссии отправил вперёд отряд разведчиков. Дозорных индейцев им обнаружить не удалось, те ловко укрылись на деревьях, едва уловив чутким слухом чьё-то приближение.

– Медлить нельзя! – решил де Кампус и повёл отряд на штурм Сан-Игнацио.

…Фернандо Кастилья и викарий, француз по происхождению, пребывали в мире сновидений, когда дверь распахнулась, и в дом буквально влетели два молодых гуарани.

– Бандейрос! Бандейрос! – кричали они.

Первым со своей кровати вскочил Фернандо и, быстро набросив рясу, бросился прочь из дома. В селение уже царила паника. Женщины метались, прижимая к себе грудных детей, прекрасно зная, если их пленят бандейранты, то детей убьют, как обузу. Мужчины-гуарани сжимали в руках луки, копья и трубки с ядовитыми шипами – словом, весь свой военный арсенал.

Фернандо не растерялся. Он приказал подоспевшему викарию укрыть женщин и детей в домах, а сам повёл мужчин на стену, окружавшую селение. Не так давно он предусмотрительно приказал пристроить к ней специальную крытую галерею, с которой можно вести обстрел врагов.

Ждать пришлось недолго – из сельвы появились бандейранты. Острый взор де Кампуса сразу же заметил вооружённых гуарани, готовых дать отпор, затаившихся на крепостной стене редукции. В тот же миг в португальцев полетели многочисленные стрелы.

– Укрыться за деревьями! Аркебузиры! К бою! – скомандовал де Кампус.

Отряд из пятидесяти человек, вооружённый французскими аркебузами нового образца (Бартоломео де Секейра не жалел денег для экипировки своего войска), рассредоточился под прикрытием деревьев, постепенно окружив редукцию.

Прогремели первые выстрелы.

…Фернандо и викарий метались среди раненых индейцев, пытаясь хоть чем-то облегчить их участь. Оставшееся в живых гуарани продолжали обстреливать португальцев из луков. Но силы были явно неравны, ряды стрелков заметно редели. Зато португальские аркебузиры усилили огонь.

Фернандо понимал: всё погибло. Сколько раз он направлял де Торресу прошение, дабы тот разрешил вооружить индейцев ружьями и обзавестись редукции хотя бы одной пушкой. Но, увы! Диего де Торрес не мог принять столь важное решение в единоличном порядке и свою очередь отправил викария в Япейю, дабы тот переговорил с провинциалом де Ривертесом и убедил в необходимости вооружить отряд гуарани в целях самообороны.

Пока вышестоящие иезуиты раздумывали, бандейранты напали на миссию, и ей грозило полное уничтожение.

После того, как поток стрел, низвергаемый с крепостной стены, иссяк, де Кампус приказал бандейрантам идти на приступ редукции. Они без труда выбили ворота бефроем[119] и ворвались на территорию Сан-Игнацио. Взору португальцев предстала совершенно пустая площадь…

– Они затаились в домах! Тащить всех сюда, на площадь! Женщин отдельно от детей! – возопил де Кампус, уже готовый насладиться лёгкой победой. – Найдите иезуитов! Приведите их ко мне!