Зачарованные тропы - Антон Вильгоцкий

– Да ты, видать, белены объелся, – буркнул Гаргон. Думал верзила сейчас о том, чтоб дать не в меру ретивому подельнику дубиной по голове и тем самым выслужиться перед хозяином. Но все же дружеские чувства – пускай и очень слабые – которые он питал к Тригсу, взяли верх над этим подленьким желанием. Гаргон остался стоять на месте.

– Ты даже не дождешься окончания нашего дела? – Эстанор продолжал двигаться по направлению к Тригсу. – Решил отказаться от своей доли?

– Не нужно мне твое проклятое золото! – Тригс сорвал с пояса черно-зеленый мешочек и бросил его к ногам волшебника. Короткий полет кошелька сопровождали два алчных взгляда.

– Как знаешь, – Эстанор перешагнул через тряпицу с монетами. Эйб и Гаргон, когда маг прошел мимо них, рефлекторно отступили в разные стороны. Наблюдай за этой сценой кто-нибудь, разбирающийся в человеческих характерах, он с ходу сделал бы вывод, что бедолага Тригс оказался смертельной ловушке без всякой надежды на чью-либо помощь.

Но некому было взглянуть на происходящее со стороны и дать взбунтовавшемуся наемнику дельный совет. Ведь только хищные страхолюдные твари смотрели на четверых человек из своих укромных уголков. Монстры не решались напасть, чувствуя смутную угрозу, исходящую от Эстанора. Но… судя по ситуации, скоро он сам – или же его визави – упадет бездыханным на тысячелетние черные камни. И вот тогда обитатели мрачных закоулков мировой столицы боли ужаса полакомятся, ох, полакомятся! Ждать осталось совсем недолго…

– В последний раз говорю, не подходи ко мне! – закричал Тригс, но этот крик не показался убедительным даже ему самому. Так верещит испуганный мальчуган, которого собрался поколотить парень постарше. Похоже, наводчик "Веселых лезвий" понял, что в нынешнем противостоянии он не сможет добиться даже минимального превосходства.

Эстанор, не говоря больше ни слова, продолжал свое движение. У Тригса оставалось только два выхода – броситься наутек или атаковать. Но бежать, не разбирая дороги, по улицам Дзергвольда… здесь это означало весьма и весьма скоро повстречаться со смертью, которая, возможно, будет куда мучительней той, что готовил ему Эстанор. Из предоставленных судьбой ролей героя и труса Тригс выбрал первую.

– Получай! – серой молнией метнулся он к Эстанору и вонзил острие стилета прямо в солнечное сплетение волшебника. Все произошло так быстро, что Эйб с Гаргоном даже мигнуть не успели, не говоря уже о том, чтоб вмешаться.

"Неужели это так просто?", – подумал Тригс, глядя на стремительно сереющее лицо долговязого мага.

"Болван, – пронеслось в голове у главаря "Веселых лезвий". – Как же мы теперь отсюда выберемся?".

Но рано занес он иномирца в списки покойников. И уже в следующий миг Эйб понял, что ошибся. Эстанор, как ни в чем не бывало, смотрел на Тригса сверху вниз и улыбался. Тот попытался выдернуть свое оружие, чтоб нанести еще один удар. И не смог – лезвие намертво засело в плоти Эстанора. Это была уже не просто магия, это было тролль знает, что такое!

– Что ж, дружище, ты сам выбрал свою судьбу, – холодно произнес Эстанор. Банальнейшая фраза, которой пользуется каждый второй сочинитель историй о благородных героях и коварных злодеях, на этот раз прозвучала на удивление живо и веско – как пригвождающий к полу приговор из уст божества. Эйб понял – Тригса уже не спасти. Да что там Эйб – осознал это даже глуповатый Гаргон.

Из раны на животе Эстанора вдруг выползли три зеленых сколопендры. Эйб и Гаргон, к которым их наниматель стоял спиной, не могли увидеть насекомых. Зато их прекрасно видел Тригс…

Вопль ужаса, который он издал, когда сколопендры переползли по стилету на его ладонь и юркнули в рукав куртки напугал даже притаившихся окрест тварей – те поспешили ретироваться. Тригс отпустил рукоять стилета и стремглав побежал прочь. На бегу он сучил руками, пытаясь нащупать под одеждой насекомых и раздавить их. Но не успел – сочащиеся ядом жвала одновременно прокусили его кожу в трех разных местах. Невероятная боль пронзила тело грабителя, парализовав его члены. Сил хватило только на то, чтобы развернуться и бросить исполненный муки взгляд на расплывающиеся лица подельников. Тригс попытался что-то сказать, но вместо слов изо рта его хлынул поток зеленоватой жидкости вперемешку с кровью. В следующий миг такая же мерзостная жижа потекла у Тригса из глаз, из носа, из ушей. Глаза несчастного, казалось, вот-вот лопнут. Лицо его покрылось складками и начало сползать вниз, обнажая кости черепа. Эйб отвернулся. Гаргон, упав на четвереньки, изверг на камни содержимое желудка. Они не увидели, как рухнуло наземь бездыханное тело Тригса – брызнули во все стороны красно-зеленые капли. Осталось незамеченным и то, как сколопендры, вынырнув у мертвеца из-за пазухи, подползли к Эстанору, взобрались вверх по его ногам и вернулись туда, откуда вышли – в светящуюся зеленым рану на животе волшебника.

– Так будет с каждым, кто поднимет на меня руку, – повернувшись к наемникам, произнес Эстанор еще одну избитую фразу. – Надеюсь, вам двоим хватит благоразумия, чтобы не повторять ошибки, которая свела в могилу вашего вспыльчивого товарища. Он, кстати, кое-что оставил вам в наследство. Не желаете вступить во владение?

– Да какой он, к троллям зеленым, товарищ? – Эйб уже отгребал половину золотых из кошелька покойного Тригса. – Так, пришей-пристебай.

– А землероек он, все же, ловил неплохо, – пробурчал Гаргон, забирая себе оставшуюся часть. Но поделить поровну тридцать три монеты возможным не представлялось.

– Что же нам делать с этой монетой? – задумчиво произнес Эйб, вертя между пальцами желтый кругляш.

– Пополам ее не разрежешь, – почесал в затылке Гаргон.

– Неужели вцепитесь друг другу в глотки из-за каких-то десяти дзурканов? – презрительно усмехнулся Эстанор. – Отдайте-ка лучше ее покойнику. На память о старых добрых временах вашей "дружбы".

– Так тому и быть, – Эйб швырнул монету туда, где пузырилось на камнях буро-зеленое месиво, еще три минуты назад бывшее живым человеком. Когда кусочек золота достиг цели, раздался отвратительный хлюпающий звук, от которого по громадному телу Гаргона вновь пробежал рвотный спазм.

– Что-что, а землеройки вам больше не понадобятся, как равно и сам Тригс, – продолжая жутко ухмыляться, молвил Эстанор. – Теперь уж если есть – так нежнейшую телятину, пить – изысканные вина, спать – так только на гагачьем пуху! – голос его обрел вдруг такую убедительность, что наемники вмиг забыли о гнусном зрелище, которое они только что видели по "милости" хозяина.

– Ну да, а иметь – так девственную принцессу! – продолжил список грядущих свершений Эйб.